Не женское дело(Сборник) - Елена Горелик

Голова кругом с непривычки. Что поделаешь: сухопутная крыса.

«Сказал бы кто, что однажды прокачусь по Карибскому морю на пиратском корабле, — посмеялась бы, как над плоской шуточкой. А теперь-то что будешь делать, подруга? Рано или поздно корабль явится в Порт-Ройял, и вот там сразу станет ясно, что ты обманщица».

Пассажиров на пиратских кораблях действительно не бывает. Даже за деньги. А этот чертов шкот, который нужно тянуть, пропитан смолой и врезается в кожу ладоней, как плохо оструганная палка. Но она тянет, мысленно проклиная все на свете: взялся за гуж — не говори, что не дюж.

— Что, девочка, тяжело? — Билли ухмыляется. С подковыркой, но беззлобно.

— Покажи, кому сейчас легко. — Галка утирает рукавом пот со лба — однако здесь жарко. Даже слишком.

— Эй, кончай трепаться! — Ага, дядюшка Жак собственной персоной. У него что, глаза на затылке? — За дело, черти сонные!.. Ты! — Он тычет пальцем в ее сторону. — На фор-марс, живо!

«Не кочегары мы, не плотники, — с едкой насмешкой думает Галка, взбираясь по фор-вантам наверх. — А мы монтажники-высотники… Ладно, не так уж и страшна эта морская наука, как ее малюют… Но качает здесь не по-детски… Блин, вот это тренировочка для вестибулярного аппарата! А кулечков, как в самолете, тут не предусмотрено, не та эпоха…»

Вверх — вниз. Вверх — вниз. То к небу, то между волн…

«Непостижимо, как я тогда не загнулась… Видно, очень уж хотелось выжить».

«Вот интересно, братва вообще знает, что такое постирать рубашку? Или мы тут с Владом одни такие ненормальные?»

Сценка была — просто отпад. Галка приволокла на полубак мятый медный тазик, плеснула воды, вытащила из загашника большую ценность — кусок грубого мыла, купленного вчера в какой-то лавке. И, переодевшись в свои старые, еще «домашние» шмотки, принялась замачивать рубашку со штанами.

— Влад! Переоденься, я постираю!

Пока Владик вернется с берега, глядишь, постиранное уже и высохнет — на такой-то жаре.

Галка старательно оттирала пятна, посаженные на грубую холстину рубашки. Мыло сделано непонятно из чего, отмывает плохо. Но лучше плохо, чем вообще никак.

— О, вот это дело! На-ка, подруга, постирай и мое.

В тазик шлепается совершенно посторонняя рубашка. Галка, мысленно выругавшись, брезгливо подцепила ее двумя пальчиками и, ничтоже сумняшеся, бросила на палубу.

— Извини, братан, на «Орфее» слуг и служанок нет. — Только теперь она соизволила взглянуть на нахала. Так и есть: Томас Вуд. Чуть ли не единственный на «Орфее», кто в штыки встретил решение капитана принять девчонку в команду, игнорировал уроки «азиатского боя» и придирался к «пигалице» по любому поводу. — Хочешь постирать? Похвальное желание. Я вот сейчас закончу и одолжу тебе тазик с мылом.

— Стирка — не мужское дело, — недовольно процедил Вуд. — Быстренько подняла рубашку, и за работу.

— Приятель, ты не понял. — Когда Галка так улыбалась, дома от нее старались держаться подальше. — Я стираю только себе и брату. А ты мне ни с какого боку не родственник, так что катись отсюда вместе со своей вонючей тряпкой.

— Что?!! Да я тебя!..

— Том, ты, никак, нарываешься на драку? — Бертье сегодня стоял на вахте и счел своим долгом вмешаться. Причем до того, как ненормальная московитка сцепится с Вудом. — Эта девочка и не таких, как ты, в бараний рог сворачивает. А что до тебя, то я ей в этом еще и помогу. Усек?.. Вижу, усек. Ну и катись отсюда… А ты, Алина, что, совсем спятила? — Он тут же напустился на нее: — Он же подкову в кулаке ломает!

— И это значит, что я должна молча стирать его тряпье? — нахмурилась Галка. — Извини, Пьер, тут дело принципа. Раз уступлю — все. Сядут на шею и ноги свесят.

— Так-то оно так… — вздохнул канонир. — Только до беды бы не довести.

— Постараюсь не довести…

Вверх — вниз. Вверх — вниз…

«Да когда же кончится эта качка?.. А Вуда я все же прибила. Ведь это он потом за ножик хвататься удумал, когда мы в очередной раз сцепились… за что и огреб… „перо“ в бок. От меня».

— Ну так как, дон Фернандо? — Причард завязывает очередной узелок на короткой веревке. — Будем договариваться по-хорошему или предпочитаете упорствовать?

Островок. Маленький необитаемый островок где-то в районе Теркса. Почти такой же, как тот, на который волей судьбы были заброшены двое пришельцев из будущего. Самое то для пиратской стоянки, дележа добычи и таких вот «деловых бесед»…

«Блин, что же делать? Пристрелить капитана? Братва юмора не поймет. А как еще остановить это безобразие?..»

— Уверяю вас, двадцать тысяч песо — это сверх моих возможностей. — Пожилой испанец со связанными за спиной руками — пассажир с их последнего приза. — Я только что из Европы. Богатого поручителя, который мог бы заплатить за меня выкуп, мне не найти и за три месяца.

— Настоятельно советую вам его поискать, дон Фернандо, иначе мне придется выжимать из вас денежки при помощи вот этой веревочки. — Причард продемонстрировал пленнику свою поделку. — Смею вас заверить, это очень больно.

«Думай! Думай! Выход должен быть!»

Идея осенила Галку неожиданно и оказалась, как и большинство ее идей, совершенно сумасшедшей.

— Постой, кэп, — встряла она, демонстрируя людоедскую улыбочку. — Боюсь, этот метод несколько устарел.

— Можешь предложить что-нибудь получше? — хмыкнул капитан. Уж он-то знал: девчонка богата на всяческие сюрпризы, которые иногда оборачиваются недурной прибылью.

— О, да! — Улыбка девушки становится еще шире и лучезарнее, а пираты за ее спиной начинают удивленно переглядываться: что она опять придумала? — Нашему гостю из Европы пока неведомо, какие интересные представители флоры и фауны обитают на этих прелестных островах.

— Что ты несешь?

— Щас увидишь… Дон Фернандо, у вас, кажется, все тело затекло — так неудобно вы сидите. — Галка не спеша зашла испанцу за спину и принялась легонько массировать его шею. — Сейчас станет легче… Ну а пока то да се, давайте расскажу кое-что занятное, про местную живность… Знаете ли вы, что такое красные муравьи? О, в Европе о них и не слышали, и слава богу, если честно. Местные индейцы стараются не заходить на их тропы и правильно делают: эти свирепые твари не просто больно кусаются. Они набрасываются на любое живое существо, оказавшееся у них на пути. Они заползают везде, где только могут — в уши, в нос, в рот, под одежду. Набиваются в легкие, душат, всюду впиваются своими острыми челюстями, делая мучения совершенно нестерпимыми. Жертва, поедаемая заживо, пытается бороться, уйти с тропы — но уже поздно. Их сотни тысяч, и они хорошо знают свое дело… Так что от жертвы уже через час остается голый скелет… А представьте, дон Фернандо, — мурлыкнула Галка, продолжая легко, почти ласково прикасаться к шее испанца, — ощущения человека, которого привязали на тропе этих адских существ. Насколько это страшно — чувствовать себя их обедом, поданным и сервированным по всем правилам дикой природы… Намек понят, я надеюсь?