Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - Джон Джейкс

Чарльз, Милнер и другие разведчики поехали в лес настрелять дичи, пока пехотинцы рубили деревья для частокола. Другие подразделения начали копать колодцы и канавы под отхожие места или косили уже подмерзшую траву для лошадей.

Спугнув стаю диких индеек, Чарльз подстрелил из своего «спенсера» сразу трех. Джо Калифорния, как ни странно трезвый, убил буйволицу, но упустил дюжину других, которые умчались после первого же выстрела. Большинство разведчиков тоже вернулись с какой-то добычей, так что вечером всех ждал хороший ужин.

Базовый лагерь быстро рос. Частокол протянулся на сто двадцать шесть футов с закруглениями на двух углах и блокгаузами на двух других. Бревенчатые заборы защищали лагерь с запада и юга, а похожие на казармы склады для хранения служили стенами с севера и востока. Палатки разбили снаружи, фургоны разгрузили внутри. Таким образом, базовый лагерь для снабжения всех остальных соединений, участвующих в операции, появился на расстоянии в сто миль от форта Додж.

Чарльз то и дело слышал, как ругались Кастер и Салли. Кастер по-прежнему злился на своего соперника.

С севера прибыл отряд белых разведчиков и проводников из племени кау, которых послали вперед, чтобы сообщить о приближении генерала Шеридана и трехсот кавалеристов из Девятнадцатого Канзасского добровольческого полка. Кастер тут же вскочил в седло и помчался навстречу командующему округом. С наступлением темноты Малыш Фил уже вышагивал по лагерю, пожимал руки офицерам и на чем свет стоит клял северный ветер и мокрый снег, которые преследовали его всю дорогу от форта Хейс. Генерал был невысокого роста, черноглазый, имел плотное телосложение и носил длинные заостренные усы. Чарльз никогда не видел содержателей бара в нью-йоркском районе Бауэри, но почему-то представлял себе их именно такими, как Малыш Фил.

Позже тем же вечером, полулежа у костра, рядом со свернувшимся клубочком Стариной Бобом, Чарльз вдруг услышал музыку. Это была известная песня «Когда мы шли по Джорджии».

– Какого черта там происходит, Генри?

– Я слышал, Кудряш отправил своих музыкантов, чтобы они подняли Шеридану настроение и сыграли ему серенаду. Узнал мелодию? – Он усмехнулся. – Название «Прощай, генерал Салли!» ей бы больше подошло.

Шел уже шестой день после того, как они покинули лагерь на Арканзасе. Шеридан принял на себя командование операцией, а вскоре Салли вместе со своим личным составом отбыл обратно в форт Харкер, из чего стало понятно, кого в результате предпочел Малыш Фил.

Интенданты начали выдавать кавалеристам шинели, подбитые бизоньими шкурами, длинные холщовые гамаши, которые надевались поверх штанов, меховые рукавицы и шапки. Шеридан приказал Кастеру и его одиннадцати взводам подготовиться выступить перед рассветом двадцать третьего ноября.

Выдача пайков и боеприпасов продолжалась весь вечер. Еще раз внимательно осмотрели всех лошадей, сомнительных заменили. Кастер выбрал для себя нового жеребца, которого звали Денди. Самые крепкие фургоны нагрузили провизией на тридцать дней и сменили упряжки на свежие.

С наступлением темноты лагерь окутала та особая тишина, которую Чарльз уже слышал тогда, перед Шарпсбергом, и еще несколько раз в Виргинии. В эти последние часы перед сражением каждый человек хотел побыть наедине с собой, почитать Библию или написать прощальное письмо – просто на всякий случай. Чарльз тоже написал короткую записку Дункану, чтобы тот прочитал ее малышу Гусу, и как раз запечатывал листок, когда в их общую палатку, тяжело топая, ввалился Генри-немец.

– Угадай, что там снаружи, – сказал он.

– То же, что и всегда. Ветер.

– Теперь кое-что похуже. – Он откинул полог палатки, и Чарльз увидел косые белые росчерки. – Скоро нас тут завалит. Не зря говорили, что это будет зимняя война, так и есть!

Старина Боб вовсю похрапывал, а Чарльз так и не смог заснуть. Он уже надел свое пончо и только ждал, когда в четыре часа заиграют побудку.

Еще раз проверив, надежно ли спрятан компас в кармане – ведь даже осейджи толком не знали земли к югу от базового лагеря, – он вышел наружу, когда Генри еще только просыпался. Ветер с громким завыванием швырял колючие снежинки ему в лицо. Снега перед палаткой намело уже на шесть дюймов. Да, начало было не слишком вдохновляющим.

Генерал Кастер проснулся очень рано, послал ординарца за лошадью и вскоре в сопровождении своих борзых Майды и Блюхера поскакал в расположение штаба. Его встретили темнота и тишина. Все еще спали.

Ничуть не смущаясь, он громко позвал генерала Шеридана. Вскоре Малыш Фил вышел из своей палатке в наброшенных на нижнее белье двух одеялах. Пока Кастер успокаивал свою разволновавшуюся лошадь, денщик зажег фонарь. Снег летел почти горизонтально. Шеридан, с прищуренными со сна глазами, был похож на китайца.

– Что думаете о ненастье, генерал? – спросил он Кастера.

– Сэр, я думаю, оно как нельзя лучше послужит нашей цели. Мы можем двигаться, индейцы – нет. Если снег будет идти еще неделю, я точно привезу вам скальпы.

– Буду ждать, – кивнул Малыш Фил, откозыряв в ответ на приветствие своего пылкого командира.

Горнисты сыграли «В поход». Первыми, как обычно, тронулись разведчики; лошади с трудом шли через наметенные за ночь сугробы. Сквозь визг ветра нельзя было разобрать ни слова, а Чарльз еще и опустил уши своей ондатровой шапки. Он с изумлением увидел журналиста, приехавшего вместе с Шериданом, некоего мистера де Бенневилля Кейма, который залез в один из едущих сзади фургонов, быстро потонувших в темноте. Возможно, Кастер убедил репортера, что в походе тот увидит много интересного.

Чарльзу показалось, что его позвали по имени.

– Что такое? – спросил он, приподняв ухо шапки.

– Я говорю, – прокричал Генри-немец, – с нами едет наблюдатель из штаба округа! Он там, с Кудряшом. Угадай, кто это?

В заснеженной темноте Чарльз представил себе глаза Венейбла и почувствовал, как, несмотря на холод, его словно обдало жаром.

На рассвете мир вокруг стал белым. Чарльз обмотал нижнюю часть лица шарфом, но колючие снежинки все равно больно жалили открытую кожу. Нескончаемый вой ветра выматывал нервы.

Вскоре на бровях Чарльза наросла снежная корка. Дьявол с фырканьем шел через все подраставшие сугробы. Снег на его спине осыпа́лся от тряски, но вскоре снова ложился толстым слоем. Оглядываясь, Чарльз не видел ничего, только слышал едущих сзади людей. Кто-то крикнул, что фургоны, уже отстававшие на милю, теперь и вовсе пропали из виду.

Гриффенштайн подъехал к нему, и дальше они скакали бок о бок. Сначала они еще пытались разговаривать, но быстро поняли, что надсаженное горло того не стоит. Оба окоченевшими пальцами держали у лица рукавицу, чтобы хоть как-то защитить маленькие стрелочки своих карманных компасов, их единственных поводырей в этой кромешной белой мгле. Стрелки показывали на юг.

В два часа пополудни Кастер объявил привал. Колонна растянулась вдоль долины Волчьего ручья, который, по прикидкам Чарльза, находился не дальше пятнадцати миль от базового лагеря. Однако и люди, и лошади были уже так измучены, как будто прошли вдвое больше. Повозок по-прежнему нигде не было видно.