Братство Волка - Дэвид Фарланд

Радж Ахтен попытался принять безразличный вид и подошел ближе.

Сразу же у него начала неметь кожа на лице и руках и во всех местах, где она не была прикрыта одеждой. Стало трудно дышать. По телу пробежал озноб.

Он еще не успел понять, что это за чары, какую траву использует против него чародей, как Биннесман предостерег его:

— Остановись. Это — аконит. Если подойдешь ближе, у тебя остановится сердце.

Тогда он сообразил, в чем дело. Еще в детстве, касаясь аконита, он чувствовал такое же онемение, а ведь тогда эту траву не держал в руках Охранитель Земли, чья сила многократно увеличивала ее силу.

— Там и стой, — сказал Биннесман. — Итак, Радж Ахтен, почему ты здесь? Собираешься наконец выразить свое почтение Королю Земли?

Радж Ахтен с трудом сделал вдох. Все тело у него онемело. Сражаться с Охранителем Земли он не мог даже при всех своих дарах — особенно сейчас, когда того охраняли вильде и шестьдесят рыцарей, вильде и так уже принюхивалась.

— Кровь — да! — упоенно сказала она. И улыбнулась, блеснув клыками.

Никто и никогда еще не собирался съесть Радж Ахтена, но в значении этой ее радостной улыбки он не усомнился ни на секунду.

— Пока нельзя, — сказал вильде Биннесман, — но если он подойдет ближе — он твой, и делай с ним что хочешь.

Радж Ахтен сглотнул вставший в горле комок.

— У тебя мои форсибли, — сказал он Габорну, делая вид, что не замечает чародея. — Я хочу, чтобы ты их вернул, и больше ничего.

— А я хочу, чтобы ты вернул моих подданных, — сказал Габорн. — Верни Посвященных Голубой Башни, которых ты убил. Верни моих отца и мать, моих маленьких сестер и брата.

Радж Ахтен растерянно посмотрел на тыкву, которая вдруг заговорила голосом Короля Земли.

— Слишком поздно, — сказал он. — Как и для моей жены Саффиры.

— Если ты хочешь мести, — сказал Габорн, — догоняй опустошителей. У меня к тебе куда больший счет, ибо многие здесь обижены тобой, и если бы я хотел отомстить тебе, я бы это уже сделал.

Радж Ахтен улыбнулся.

— Ты для этого остановился, Габорн Вал Ордин, — угрожать мне? — спросил он. — Насмехаться надо мной под защитой всех этих чародеев и рыцарей?

Он задыхался, изо всех сил стараясь скрыть, как тяжело действует на него аконит. Ему хотелось увидеть лицо Габорна, чтобы понять, что тот замышляет на самом деле.

— Нет, угрожать я не собираюсь. Я хочу предупредить тебя об опасности. Столь же страшной, какую предчувствовал я вчера перед тем, как ты разрушил Голубую Башню. Это было гнусное и ненужное деяние. Я же говорил тебе, что опустошители напали не только на Мистаррию. И боюсь, что та же участь ждет и твоих Посвященных.

Голос Габорна звучал искренне, хотя причин желать Радж Ахтену добра у него не было.

— Значит, ты хочешь, чтобы я отправился домой? — сказал Радж Ахтен. — И гонялся за призраками, пока ты укрепляешь границы?

— Нет, — отвечал Габорн. — Я хочу, чтобы ты отправился спасать самого себя. И если ты это сделаешь, я буду помогать тебе всеми силами.

— Всего полчаса назад ты пытался меня убить, — заметил Радж Ахтен. — Что же заставило тебя так резко изменить свои намерения?

— Я избрал тебя, — сказал Габорн. — И никогда не хотел использовать против тебя свою силу, ты меня вынудил. Прошу тебя еще раз: объединись со мной.

«А, так мальчишка ищет союзника, — понял Радж Ахтен. — Он боится, что в одиночку ему опустошителей не остановить. Может быть, удастся все-таки уговорить его вернуть форсибли?»

— Оглянись, Радж Ахтен, — сказал Биннесман. — Посмотри на землю, что позади тебя, на опустошение и смерть! Ты уже знаешь, на что способна горная колдунья. Тебе нужен такой мир? Или ты все же пойдешь с нами в эту землю — живую и цветущую, добрую и красивую?

— Ты предлагаешь мне землю? — разочарованно спросил Радж Ахтен. — Это весьма любезно: предлагать то, что я и сам легко могу взять, то, что вы не способны удержать.

— Я предупреждаю тебя по воле Земли, — сказал Габорн. — Тебя окружает смерть. Мне не защитить того, кто этого не хочет. Если ты останешься в Рофехаване, я не смогу тебя спасти.

— Ты не сможешь меня прогнать, — сказал Радж Ахтен. Он оглянулся назад, на Каррис, где осталось его войско.

И тут что-то случилось с Габорном. Он начал смеяться. И такое глубокое облегчение слышалось в этом смехе, так он был искренен, что Радж Ахтен забеспокоился. Ему вновь захотелось увидеть юношу, понять причину этого веселья.

— Послушай, — дружелюбно сказал Габорн. — Когда-то я боялся тебя и твоих Неодолимых. Но только что я понял, каким образом могу тебя победить. Все, что мне нужно сделать, — это избрать твоих подданных, всех подряд — и сделать их своими!

Тут чародей Биннесман расхохотался тоже.

Радж Ахтен, осмыслив услышанное, внутренне сжался. В Каррисе войска у него больше не было. И вряд ли он сможет собрать другое, чтобы повести его против Габорна.

— Возвращайся в Каррис, — холодно посоветовал Габорн. — Двенадцать Неодолимых ты победил, но там остались еще сотни тысяч моих последователей: твои бывшие воины. Будешь сражаться со всеми?

— Отдай мне мои форсибли, — потребовал Радж Ахтен, надеясь, что сила убеждения его Голоса все-таки поможет достичь соглашения.

Но Габорн Вал Ордин крикнул:

— Не торгуйся, бесчестный пес! Я дарую тебе жизнь и больше ничего! Убирайся, в последний раз говорю — или я отберу и это!

Радж Ахтен почувствовал такую ярость, что забыл обо всем.

Он с криком бросился на врага.

В воздухе тут же просвистела дюжина стрел. Взмахнув руками, он отбросил часть их в сторону, но одна вонзилась прямо в раненое колено. Тело онемело так, что каждое движение давалось ему с великим трудом.

И тут навстречу ему кинулась зеленая женщина. Она вцепилась в него и оторвала от земли, и во все стороны брызнула металлическая чешуя кольчуги, вспоротой ее острыми когтями.

В ответ Радж Ахтен ударил ее в горло кулаком в латной рукавице.

Этим ударом он раздробил себе костяшки пальцев, но и зеленая женщина отшатнулась. Она как будто несколько удивилась, впервые ощутив настоящее сопротивление, однако ранить ее ему не удалось.

Она испустила вопль и быстрым неуловимым движением начертала правой рукой в воздухе какую-то руну.

Затем нанесла удар в грудь. Ребра его треснули и вдавились в легкие, задев сердце. Задохнувшись, он отлетел на дюжину ярдов и упал навзничь. Над головой его разверзлись ночные небеса.

До этого момента он не замечал, что облака разошлись и все небо усеяли бриллиантовые россыпи звезд. Имея тысячу даров зрения, он видел и те крошечные светила, что ускользают от взгляда обычного человека — мириады сияющих искр.