Титаны и тираны. Иван IV Грозный. Сталин - Эдвард Радзинский

Только советская нация будет,

И только советской нации люди.

Михаил Кульчицкий

Следы этой подготовки к Большой войне я встретил в Архиве президента. Еще в 30-х годах (еще до Гитлера) лихорадочно перевооружалась Красная армия. 19 июня 1930 года Тухачевский писал Сталину: «Уважаемый т. Сталин!.. Я вполне понимаю, что войну надо не только выиграть, но надо еще при этом сохранить свою экономическую мощь… Работая в этом направлении, можно будет наиболее рентабельно решать задачи, выдвигаемые большой войной…»

Далее в письме шел детально разработанный план перевооружения Красной армии для «войны моторов» — Большой войны. Здесь Тухачевский столкнулся с Ворошиловым. У них были разные взгляды на грядущую войну, но мы не будем вдаваться в суть их разногласий. Важно одно: и Ворошилов, и Тухачевский готовились к Большой войне.

Будущая Большая война дирижировала и гигантским строительством московского метро, начавшимся в начале 30-х годов.

Во время создания проекта с одного из подмосковных аэродромов поднимались в воздух бомбардировщики, сбрасывавшие на местность фугасные бомбы. При помощи этих бомбежек определялась глубина, на которой должны быть построены тоннели будущего метро, чтобы авиабомбы не могли их поразить. Хозяин запретил строить наземные участки — метро было запрятано глубоко под землю на случай Большой войны.

Жертва ферзя

Хозяин правильно оценил важность появления Гитлера для Великой мечты. Взрывая европейский мир, в марте 1938 года Гитлер захватил Австрию. Сгустились тучи над Чехословакией. Все, как предполагал Хозяин: Гитлер реально вовлекает в войну Европу, начинает разрушать европейскую систему капитализма. Это был уже не призрак, не мечта — реальная мировая революция надвигалась на Европу… Только надо толкать, толкать все дальше Гитлера.

Ситуация для игры была необычайно благоприятная. В такой обстановке Великий игрок впервые начал большую шахматную партию за границами страны.

Уже в 1938 году, ведя переговоры с Францией и Англией о коллективной безопасности, Хозяин делает новый фантастический ход: начинает искать контакты со злейшим врагом — Гитлером. Из Берлина отозван посол СССР еврей Яков Суриц — он заменен русским Мерекаловым.

В то же время усиливается интенсивность переговоров с Францией и Англией — его обычный прием. Хозяин заранее уверен в их провале. Он знает: западные демократии не верят новому Чингисхану, вызывающему у них отвращение и страх. Но эти переговоры должны заманить Гитлера.

И точно: страшась объединения Сталина с Западом, Гитлер начинает демонстрировать интерес к СССР. В 1938 году привычные проклятия исчезают из заявлений немецких официальных лиц, кампания взаимных оскорблений затухает. Наступает новая полоса: непримиримые враги как бы перестают замечать друг друга…

Между тем Чехословакия становится следующей жертвой Гитлера. Хозяин тотчас предлагает военную помощь чехам, правда, при условии, что так же поступят Англия и Франция. Это — отважно… и безопасно. Он знает: помощь оказывать не придется, хотя бы потому, что Польша и Румыния никогда не согласятся пропустить советскую армию. Они понимают: впустить Сталина легко, выгнать его будет трудно… Тем более что польские руководители легкомысленно клюнули на приманку Гитлера — отхватили кусочек растерзанной Чехословакии.

Так, ничем не рискуя, он — благороден в общественном мнении Европы. А пока он устраивает очередной театр: бесконечно заседает Политбюро, обсуждая возможную помощь.

В это время союзники умывают руки — предают Чехословакию. Заключается Мюнхенское соглашение. Премьеры Англии и Франции Чемберлен и Даладье уверены: они успокоили Гитлера, добыли мир. Мощная линия чешских укреплений отходит без единого выстрела к Германии. Боеспособные чешские дивизии перестают существовать, как вскоре и сама Чехословакия, несмотря на все гарантии западных держав.

29 сентября 1938 года в Москве узнают о Мюнхенском соглашении. Всю ночь идет заседание Политбюро (ночное заседание должно подчеркнуть его чрезвычайность). В отсутствие находящегося за границей наркома Литвинова Хозяин грубо обрушивается на него: ведь Литвинов — как бы сторонник союза с западными демократиями. Но именно «как бы». За всеми дипломатическими ходами всегда стоял только он — Хозяин. Однако теперь он обвиняет: в результате политики Литвинова Франция и Англия посредством Мюнхенского соглашения направили агрессию Гитлера против СССР, и вследствие этого предательства ему, Сталину, приходится искать пути предотвращения агрессии.

Таковы его заявления — желанное оправдание готовящегося очередного поворота. Хозяин строит поиск союза с Гитлером как новый вариант Бреста.

В успехе задуманного Хозяин не сомневается. Он чувствует Гитлера, ведь фюрер — такой же. Его нельзя насытить, Чехословакия — это только начало. Но чтобы идти дальше, Гитлеру нужен союз с СССР.

Сталин создаст этот союз — только бы Гитлер пошел дальше и разрушил капиталистический мир!

А пока он сам делает новые шаги. 3 мая 1939 года Литвинова снимают на заседании Политбюро. Глава правительства Молотов становится по совместительству наркомом иностранных дел, что должно подчеркивать исключительную важность внешней политики.

Литвинова никуда не назначают, и он понимает: это — гибель. В ожидании конца пишет умоляющие письма Хозяину, но ответа не получает. Все ждут его скорого ареста, но, ко всеобщему изумлению, бывшего наркома не трогают.

Это еще одно доказательство: ища союза с Гитлером, Хозяин думал о продолжении шахматной партии, где Литвинов — символ ориентации на западные демократии — должен будет понадобиться. И действительно, когда начнется война, уцелевший Литвинов будет назначен заместителем наркома иностранных дел.

Дальше все идет так, как предполагал Хозяин: Гитлер встал у границ Польши, Чемберлен вынужден дать заверения полякам о помощи в случае нападения.

Союз со Сталиным становится необходимым для Гитлера, а пока Хозяин его подстегивает: Ворошилов во главе военной делегации ведет переговоры с Англией и Францией.

И Гитлер действует: посол Шуленбург заканчивает тайные переговоры с Молотовым. Министр иностранных дел Германии Риббентроп, проклинаемый советскими газетами, готов приехать в проклинаемую немецкими газетами Москву. Фашисты предлагают большевистскому государству делить Европу.

Гитлер уже спешит: чтобы напасть на Польшу, ему нужна полная ясность. Риббентроп забрасывает Шуленбурга шифрограммами. Разведка работает — и Хозяин все знает о нетерпении фюрера. Он его поймал.

Уже середина августа. Гитлер не может более ждать: начнутся дожди, размокнут дороги. И он безоговорочно принимает все предложения Хозяина.

19 августа он посылает Сталину телеграмму о приезде Риббентропа.

Впрочем, для Хозяина этот поворот не принципиален. И Гитлер, и западные демократии — его враги, и союз с любым из них — не более чем ход на пути к Великой мечте. Но, сдавая в архив свою ненависть к Гитлеру, он жертвовал ферзя. Союзнику Гитлера трудно быть Вождем мировой демократии — так что приходится пожертвовать Коминтерном. Он знал: в будущем он вернет отданное. А пока получит территории…