Мир красного солнца (журнальные иллюстрации) - Клиффорд Саймак

стали ограниченными людьми с узким кругозором. Возраст может дать расе иную точку зрения, самонадеянную, непоколебимую точку зрения, которая делает трудным достижение истины. Марсиане должны встретиться с нами лицом к лицу, объяснить ситуацию. Они не должны пытаться вести среди нас пропаганду. Человеческая раса, вследствие горького опыта, ненавидит пропаганду и может распознать ее на расстоянии в одну милю. Именно поэтому мы с подозрением относимся к Проповедникам и поступаем с ними столь жестоко.

— Марсиане не доверяют вам, — сказал Бастер. — Вы слишком много берете на себя.

Лэтроп одобрительно кивнул. Он понимал, что это была справедливая критика.

— Они — осторожные люди, — продолжал Бастер, — Предостережение входит в стиль поведения, который они избрали. Они хотели убедиться, понимаете? Когда будущее расы было под угрозой, они не могли рисковать. Теперь они боятся человеческой расы — не из-за того, что вы могли бы сделать сейчас, а из-за того, что вы можете сделать позже. И тем не менее они знают, что вы наиболее близки к ним по образу мыслей и по характеру, чем любые другие расы во Вселенной. Они чувствуют, что по этой причине должны помочь вам…

— Послушай, Бастер, — прервал его Лэтроп, — Ты сказал мне, что они стали маленькими. Ты имеешь в виду, что они вошли во внутриатомную Вселенную?

— Да, — ответил Бастер, — Они нашли принцип. Он базировался на четвертом измерении.

— Почему и как четвертое измерение делает их маленькими?

— Я не знаю, — ответил Бастер.

Лэтроп вскочил.

— Хорошо, — сказал он, — Теперь мы встретимся с Элмером.

Не выпуская оружия из руки, он начал медленно спускаться вниз по лестнице, которая раскачивалась из стороны в сторону. Внизу его смиренно ждал Бастер.

Внезапно Бастер начал подниматься по лестнице, размахивая многочисленными манипуляторами. Лэтроп дернулся назад, отступая перед натиском. На мгновение он задержал дыхание, потом поднял неуклюжее оружие и нажал кнопку.

Щупальце схватило его за плечо и отбросило в сторону как раз в тот момент, когда он стрелял. Он поднялся, оттолкнувшись от каменной стены лестничной клетки, с оружием, которое все еще шипело в его руке.

Через мгновение Бастер остановился, так как едва заметный синий луч, выходящий из оружия, прошелся по всему его корпусу, потом он зашатался, чуть не упал, но с усилием восстановил равновесие. Сначала медленно, затем стремительно, он начал сжиматься — как будто обрушивался внутрь самого себя.

Лэтроп снял палец с кнопки, опустил оружие. Бастер пытался вскарабкаться на ступени, все еще пробуя добраться до него, но они теперь были слишком высоки для него, чтобы продолжать переговоры.

В наступившей тишине Лэтроп наблюдал за тем, как робот становился все меньше и меньше — как тот космический корабль в пустыне.

Засунув оружие за пояс, Лэтроп встал на колени и наблюдал за безумным бегом крошечного робота по ступени; попав в ловушку из-за своего крохотного размера, тот бежал, как будто пытался скрыться от чего-то.

Рост Бастера теперь составлял два дюйма, и казалось, что он больше не уменьшается. Лэтроп наклонился и осторожно поднял его. Он держал робота в руке и не мог унять появившуюся дрожь.

      

Он сознавал, что Бастер почти преуспел в достижении своей цели, почти поймал его. Он усыпил его бдительность почти человеческими качествами, своим кажущимся дружелюбием. Возможно, Бастер знал, что это был единственный способ добраться до него.

Он поднял руку, и она оказалась на одном уровне с лицом. Бастер замахнулся на него короткими щупальцами.

— Ты почти добился своего, дружище, — сказал Лэтроп.

И услышал в ответ слабый писк:

— Подождите, Элмер доберется до вас!

Лэтроп мрачно ответил:

— Теперь я встречусь с Элмером там, где я захочу.

Он осторожно сунул извивающегося Бастера в карман и начал спускаться по лестнице.

За дверью, которая была заперта, чтобы удержать его внутри, Питер Харпер тщательно обследовал себя. Его борода, решил он, все-таки слишком красная. Он сконцентрировался на этом, и борода стала розовой.

— Дураки! — с презрением зашипел он на все еще запертую дверь.

С его телом, он знал, было все в порядке, как и прежде. Но в голове его была каша, и сейчас, стоя неподвижно, он стремился привести мысли в порядок, втискивая их в присущие человеку рамки, совмещая их с философией, которую ненавидел.

«Все это, — сказал он себе, — скоро закончится». Близилось завершение его миссии — миссии, которая потребовала стольких усилий.

По коридору приближались шаги, и Харпер заставил себя расслабиться. Он порылся в кармане куртки, чтобы найти сигарету, и спокойно ее закурил, когда Стивен Лэтроп, все еще одетый в скафандр, вышел из-за угла коридора.

— Вы, должно быть, Харпер, — сказал Лэтроп, — Я слышал, что вы здесь.

— Не так давно, — сказал Харпер. — Изучаю картины.

— Вам повезло. Не у многих людей есть такой шанс.

— О да, мне повезло. Очень повезло, — Харпер раскатывал фразы по языку.

Лэтроп наморщил нос.

— Вы чувствуете какой-нибудь запах? — спросил он.

Харпер вынул сигарету изо рта.

— Возможно, дело в этом. Это не совсем обычная марка.

Лэтроп отрицательно покачал головой.

— Не может быть. Этот слабый запах похож на трупный.

Глаза Лэтропа смерили мужчину взглядом с головы до ног и слегка расширились при виде вызывающих бакенбардов.

— Борода вполне естественна, уверяю вас, — заметил Харпер.

— Я не сомневаюсь в этом, — сказал Лэтроп, — Вам пошел бы фиолетовый галстук.

Больше ничего не сказав, он повернулся и ушел. Харпер смотрел ему вслед.

— Фиолетовый галстук! — прошипел Харпер. Ненависть исказила его лицо.

Бастер бегал взад-вперед по поверхности стола, его крошечные ноги выбивали сумасшедший минорный ритм.

— Спорить бесполезно, — сказал Элмер. — Этот разговор о землянах, сотрудничающих с марсианами, невозможен. Это не сработает — никогда. Они перегрызут друг другу глотки прежде, чем познакомятся ближе. Вы, Лэтроп, убили марсианина, там, в космосе. С его стороны не было никакой провокации. Вы просто убили его.

— Он играл на моих нервах, — ответил Лэтроп. — И занимался этим в течение почти двадцати лет.

— Это именно то, что я имею в виду, — сказал Элмер, — Если бы две расы смогли примириться друг с другом, они были бы непобедимы. Но они не смогли это сделать. Они действовали бы друг другу на нервы. Вы понятия не имеете о бездне, которая разделяет вас, и это не столько касается знания, здесь можно было бы навести мосты, сколько отсутствия взаимопонимания в тех вопросах, о которых марсиане знают так же хорошо, как и земляне. В силу различия особенностей, лежащих в основе их характеров, они постоянно будут находиться на разных полюсах.

Картер понимающе