Тринадцать подвигов Шишкина - Олег Петров

Александр с волнением подумал о Танюшке. А может, и срастётся всё? Ну не дура же она! Уж наверняка и она уразумела, что выходки Анжелки и Маруськи – только выходки. Хотя полтора месяца обоюдной молчанки тоже со счетов не спишешь. Хочется, конечно, выглядеть пострадавшей стороной, без вины, так сказать, виноватым – оболгали бедного! обидели юродивого!.. Но чего ж он тогда головушку по-страусиному спрятал? Вот и проявил бы настырность мужскую – и раз, и два – сколь потребуется для восстановления отношений, ан-нет! – лучше, как сейчас полёживать и ждать, что первая прибежит… «Козёл ты, Шишкин! – в который раз подтвердил внутренний голос. – Так тебе, выходит, это нужно – вот и вся любовь-морковь…»

Александр представил: дрогнуло-таки нежное Танюшкино сердечко, и она сделала первый шаг к примирению. И что же он тогда? «Ага, Таня, прощаю! Будем и дальше целоваться-миловаться!..» Так, что ли?

«А может, и вправду… – у Александра аж дух захватило! – сделать Татьяне предложение? Ну чем она хуже прежних городских подруг? Наоборот, в сто раз лучше! Сословная спесь маман Шишкиной? Смешно…»

После минувшего уже почти года сельской самостоятельной жизни родительский магнетизм совершенно ослаб. Да и надоела уже вся эта самостоятельность, кажется, окончательно приучившая с самим собою разговаривать вслух! Вот, что он есть, Шишкин Александр? Фактически не пьёт, не курит, в карты не играет, за женщинами тоже не волочится, это они к нему липнут, но стойко отбивается… «Насквозь, короче, положительная личность! А правильно ли живу?»

Внутренний голос тут же откликнулся на столь философский вопрос: «Правильно, но зря! Судя по всему, Шишкин, дурь у тебя прошла и маразм ещё не наступил. Самое время задуматься о вечных ценностях…» – «Но брак, даже заключённый на небесах, всё-таки со временем может оказаться браком…» – «Шишкин! Может, насчёт твоего маразма я высказался слишком оптимистично? Радует, конечно, что ты целый год выжил в сельской местности. Но огорчает – что одновременно и из ума! То «а не жениться ли?», то «хорошее дело браком не назовут»… Сколько же ты елозить будешь? Или уж определись, или выкинь все эти рассуждения из головы и не заморачивайся. Жил как жил – и живи себе!..»

Александр признался, что упрёки внутреннего голоса абсолютно справедливы и обоснованны. И заставил себя углубиться в очередной зарубежный детектив, что помогло (понятно, временно) выкинуть из головы двуличные рассуждения.

В девятом часу вечера засосало под ложечкой, – тут мы опять незамысловато скаламбурим! – захотелось и натуральной ложкой поскрести по тарелке. Но лень победила, и Шишкин-младший ограничился позвякиванием ложечкой чайной в аналогичной чашке с любимым какао. Прожевал пару печенюшек – аппетита никакого! – допил шоколадный напиток и направился к Мойдодыру сполоснуть чашку, пока она тёплая – холодную чашку из-под какао уже надо мыть, желательно, горячей водой, на худой конец, с мылом. Это ж только в анекдотах, если не мыть посуду, то следующее блюдо будет жирнее. В жизни, как всегда наглядно доказывала санэпидеммаршал маман Шишкина, любая грязная посуда – самый короткий путь к смерти.

Вот в этот самый миг наисознательного стремления Шишкина-младшего к чистоте, через веранду протопал и вырос в дверном проёме, с каким-то странным выражением лица, мосье Ашуркин. Ни «здравствуй» тебе, ни «привет». Плюхнулся на табуретку.

– Сергеич, дай чего-нибудь попить!

– Спирт будешь?

– Иди ты… недалеко!

– Саныч, вон, на подоконнике банка с яблочным соком.

Ашуркин схватил трёхлитровку – только кадык заходил. Утолив, казалось, многодневную жажду, шумно выдохнул воздух.

– Ты чего такой? За тобой что, волки гнались?

– Хуже!

– Крокодилы?!

– Да лучше бы волки с крокодилами! Гарпии! Натуральные гарпии, Сергеич! Стимфалийские птицы!! Мрак…

«Стимфальские… Стимфальские птицы с медными перьями», – мысленно Александр автоматически поправил Ашуркова, даже не удивившись познаниям того по части древнегреческих мифов про Геракла. Предчувствуя недоброе, уставился на Сергея. Тот ещё раз шумно отпил из банки.

– Ты представляешь, поехали мы сегодня с Клавой в Кашулан. К Татьяне твоей… Ага… Ну, как решили – в свидетельницы её пригласить. И в самый замес попали!.. По полной, так сказать, влетели…

– Ну?

– Баранки гну! Заходим чин-чинарём, а в избе никого… Кроме Татьяны и… Кого, ты думаешь?

– Да не тяни ты кота за хвост!

– А там к Танюхе, разве что не с ножом к горлу, подступила наша отличница-медалистка…

– Кто-кто? – опустился на табуретку и Александр.

– Да! Да!! Капустина Галина собственной персоной! И орёт на Танюху: отстань от Саши, отстань! Мой он! Это про тебя, значит…

– Бред какой-то… – вытаращил глаза Шишкин-младший. – С какой стати… Я же ни боком ни рылом…

– Не знаю, не знаю! – замотал головой Ашурков. – Но вот такая хренотень…

Он шумно выдохнул, снова приложился к банке с соком.

– И что дальше? – обречённо спросил Александр, хотя ответ его уже мало интересовал.

– А что дальше… Капустина, увидев нас, убежала. Клавочка Танюху приобняла и наше предложение озвучила… Так сказать, накал и неудобственность ситуации сбивая… Э-э-эх!.. Зря! Поторопилась зря, – пояснил Ашурков. – Сели бы, о пустячках поговорили, чайку попили, а уж опосля…

– И что?

Финал Шишкину представлялся вполне отчётливо.

– А ничего! – тут же подтвердил Ашурков. – Наладила нас твоя Танюха!

– Кто бы сомневался… – процедил Александр. – Мда… сильна Галя Капустина… – Помолчал. – Ну уж, извините… Но насчёт Гали я не…

– Да ладно, – махнул рукой Ашурков. – Что мы, не понимаем! Захлебнулась вчера девочка во всеобщем внимании, собственной славе и взрослости… Клава к Иринке Доржиевой побежала – ей предложить…

– Прекрасно… – машинально кивнул Александр. – «Прав внутренний голос, прав: «Жил как жил – и живи себе!» Всё! Хватит об этом!» И озвучил жениху Ашуркову идею «мальчишника».

– Знаешь, Сергеич… Что-то никакого желания…

– Понимаю… – Шишкин и сам охладел после услышанного к собственной идее. После ухода Ашуркова созвонился с Виталием, выложил, как на духу, про скандал в Кашулане. Манько сочувственно вздохнул и согласился, что «не в строку» – а как заистерит и без того наэлектризованная Клавочка.

Александр положил трубку и совершенно ни к месту подумал, что через пару дней в «сельпо» опять хоть не заходи: снова исчезнет приветливая, улыбчивая Алёна-Леночка, заменит её хмурая Снежная королева. Не Любка, конечно, но всё равно… Скандал в Кашулане – всем скандалам скандал. И опять он, Шишкин, в эпицентре. Вот ведь… Но Капустина… Точно говорят – в тихом омуте…

4

…Свадьба Ашуркова – Сумкиной прошла, как пишут в своих отчётах космонавты, в штатном режиме.