Наблюдатель - Даниил Широков

не лёгкий способ избавиться от груза на плечах, от ответственности за свои поступки и обязательства?

— Где ты только научился так говорить… — сокрушённо вздохнул Сангвин, отступая от Арта.

Посмотрел на парня, отчётливо видя в его глазах искренность и уверенность в том, что он считал правильным. Самым забавным было то, что Арт был прав. Сангвин не мог признаться в себе в этом, прикрывшись воинской честью. Умереть от рук сильнейшего? Что за чушь! Император просто хотел побыстрей сбросить с себя чувство вины и избавиться от ощущения собственного ничтожества. Он не смог защитить тех, кто был ему дорог, но не нашёл в себе силы покончить с этой жизнью самостоятельно. Если бы…

— Если бы ты только пришёл немного раньше… — прошептал мужчина, сжимая кулаки. — А, чёрт! Да, Арт. Я хочу сбежать. В праве ли ты судить меня? Не думаю.

— Я и не сужу. Я хочу помочь.

— Тогда какой план? Сразиться с жнецом? Ещё более глупая идея, чем наша дуэль.

— Ты говорил о чести, Сангвин. Может ли быть честь больше той, что я предлагаю? Даже если мы погибнем — мы умрём, пытаясь спасти тех, кто ещё может быть спасён. Даже если мы умрём, мы подступим на шаг к счастливой концовке. Для тебя, для меня — для всех.

Император замолчал, раздумывая над словами Арта. Конечно, Сангвин прикрывался честью, чтобы спрятаться от своего прошлого, но она не была для него пустым звуком. Как и для самого Арта. Поход против жнеца, задуманный парнем, был чистой воды суицидом, но… Но он однозначно был высочайшей честью для воина, когда-то называвшего себя героем. Умереть, спасая мир. Не такое уж и плохое завершение долгой истории для императора. Альтернатива, которую отказывался принимать Сангвин, теперь виделась ему последней ниточкой, что могла привести его к прощению, о котором он так мечтал. Он хотел, чтобы его простили те, кого он не смог защитить. И те, чьи жизни он разрушил в порыве ярости и мести.

Если его семья сейчас смотрела на него с небес, то она явно хотела, чтобы Сангвин принял предложение Арта.

Хмыкнув, Сангвин протянул руку, закованную в металл, парню.

— Давай попытаемся, малец. Никогда не знаешь, что на самом деле упускаешь, попросту отказываясь от возможностей, предложенных судьбой.

— Добро пожаловать в орден без имени, — кивнул ему Арт, пожимая ладонь. — Я не могу гарантировать хэппи-энд. Но обещаю, что каждый в моём ордене заслужит своё прощение.

— Тебе надо избавиться от пафоса, если хочешь и дальше быть похожим на Фолла, — улыбнулся в бороду Сангвин, выдыхая. — А-а… Даже как-то легче на душе стало. Твой язык ещё сильнее твоего меча, малец. Или мне теперь называть тебя главой, а? Вха-ха-ха!

Они рассмеялись, глядя друг другу в глаза. Кирагас, осторожно подошедший сзади, обеспокоенно посмотрел сперва на Арта, а затем и на Сангвина. Только что всерьёз сражавшиеся насмерть люди сейчас стояли и хохотали, будто старые приятели. Конечно, они не были знакомы столь близко, но понимания одного другим было достаточно, чтобы скрепить узы, возникшие, буквально, на пустом месте. Эта удивительная черта любого главного героя — находить друзей во врагах… Неизвестно, что может быть ещё банальней, чем она. Глупо? Вероятно. Наигранно? Вот уж нет. Сангвин и Арт понимали друг друга настолько, насколько только мог понять один потерявший надежду человек другого.

Никогда не поздно измениться. Вот это — ещё банальней, чем находить во врагах друзей.

Но что-то никогда не меняется, как бы противоречиво это не звучало. И это что-то — жанр этой истории.

Император дёрнулся, изо всех сил отталкивая от себя Арта. Парень, не ожидавший подвоха, отлетел на несколько метров прочь, группируясь в полёте, чтобы приземлиться на ноги. Он услышал свист стали, но потерял на миг Сангвина из виду, поднимаясь, чтобы тут же отыскать взглядом его… И ещё одну фигуру, всадившую в спину императора длинный серый клинок, испускавший эфир того же цвета. Округлив глаза, Арт бросился вперёд, толком не разглядев нападавшего. Кирагас, стоявший рядом, упал на мокрую землю, не в силах поверить тому, что видел перед собой.

Железные Горы, территория безымянного клана.

Тридцать семь метров к югу от стен Иккара, последнего города живых.

15:16.

Когда Арт подбежал к императору, тот остановил его жестом, глядя на фигуру, чьё лицо было скрыто чёрным плащом.

— Этого… Этого не может быть… — прошептал Кирагас.

— На сцену… Выходит… Герой… — хмыкнул Сангвин, и кровь хлынула с его рта, выплёскиваясь на землю. Император побледнел, а фигура, оставив в его теле клинок, отступила, снимая капюшон.

Простое, спокойное лицо, замызганное каплями чёрной крови. Короткие тёмные волосы шевелил ветер, вернувший себе прежнюю силу. Серый и каштановый вращались в глазах, выражавших лёгкое разочарование. Взгляд этого человека был по-прежнему острым, цепким, почти хищным — таким, каким его запомнил Арт. И каким не наблюдал уже давно… После его смерти.

Первый герой выпрямился, взмахнув рукой. Пространство вокруг них исказилось, затуманилось — сквозь образовавшийся купол виднелись силуэты, покинувшие Иккар. Среди них выделялись две женские фигуры, что бежали впереди всех. Одна — в тёмной робе Легиона, другая — в бежевом пальто. Наблюдатели покинули свой пост, осознав, что что-то с происходящим перед стенами было не так. Фолл предвидел это — поэтому наложил на небольшой квадрат Купол Тишины, полностью отрезав от остального мира его, Арта и Сангвина. Кирагас, корчась от боли в раздробленном колени, принялся колотить по пузырю с обратной стороны. Эльф что-то кричал, но его не было слышно.

Арт сдерживал слёзы, рвавшиеся наружу. Множество чувств смешались в одно непонятное, немыслимое. Положив руку на рукоять клинка, парень обратился к первому герою:

— Отойди от него.

— Как скажешь, — легонько вздохнул Фолл, вынимая оружие из груди императора. Тот рухнул там же, где стоял.

— Сангвин! — бросился к павшему герою Арт, приложив ладонь ко вспоротой рубашке, от которой растекалась во все стороны чёрная кровь. Подняв голову, парень закричал, надрываясь. — За что, Фолл?!

— Оказываю честь бывшему товарищу, — пожал плечами тот, встряхивая клинок, чтобы очистить лезвие. Несколько видов эфира, смешавшихся в сером, временами вспыхивали вокруг его силуэта. — Судя по всему, у тебя на это не хватило духа.

— Твою мать… — выругался Арт, возвращаясь взгляд на умиравшего императора. — Мы ведь… Уже договорились… Мы пообещали…

— Обещание в силе… — хрипло произнёс Сангвин, снимая перчатку. Положив голую ладонь на грудь Арта, в которой бешено стучало стойкое, пламенное сердце героя, он улыбнулся. — Покажи ему… Нет, этому миру… Хэппи… Энд…

Пустота, что болела так сильно внутри Арта, вдруг наполнилась чем-то тёплым и светлым.