Столпы земли - Кен Фоллетт

— Что, страшно, Филип? — спросил Стефан.

— Ужасно, — честно признался приор и довольно бесцеремонно добавил: — А тебе?

Стефан натянуто засмеялся:

— Немного.

Филип помнил, что это был его шанс поговорить насчет собора, но, когда его жизнь была в такой опасности, он не мог сосредоточиться. Его глаза постоянно косили в сторону замка и шарили по стене, выглядывая прицеливающегося в него лучника.

Замок занимал всю юго-западную часть внутреннего города. Его западная стена являлась частью городских укреплении, так что, чтобы обойти его кругом, нужно было выйти из города. Стефан провел Филипа через западные ворота, и они очутились в районе, который назывался Ньюлэнд. Дома здесь напоминали крестьянские избы с большими садами. С полей, расположенных за этими домами, дул холодный, промозглый ветер. Продолжая осматривать укрепления замка, Стефан повернул на юг. Он указал на маленькую дверь в крепостной стене и произнес:

— Вот где проскочил сбежавший от меня Ранульф Честерский, когда я взял город.

Здесь было уже не так страшно. По дорожкам ходили люди, а стены охранялись уже не столь усиленно, ибо засевшие в замке ожидали нападения прежде всего со стороны внутреннего города. Филип набрал в себя побольше воздуха и выпалил:

— Мой король, если меня убьют, не мог бы ты разрешить открыть в Кингсбридже рынок и заставить Уильяма Хамлея вернуть каменоломню?

Стефан медлил с ответом. Они спустились к юго-западному углу замка и посмотрели на сторожевую башню. Отсюда она казалась высокой и неприступной. Чтобы пройти вдоль южных укреплений, они через еще одни ворота вошли в нижний город. Филипа вновь охватил страх. Тем, кто находился в замке, было вовсе не трудно догадаться, что двое неизвестных, обходивших его укрепления, являются вражескими шпионами, а потому они превратились в прекрасные мишени, особенно тот, что в пурпурной мантии. Чтобы отвлечься от своих страхов, Филип тоже принялся рассматривать крепость. В стене виднелись небольшие отверстия, через которые выбрасывались грязь, мусор и нечистоты из отхожих мест — все это стекало вниз и гнило. Неудивительно, что здесь стояла жуткая вонь. Филип старался дышать не слишком глубоко. Они ускорили шаг.

На юго-восточном углу была еще одна башня, поменьше. Филип и Стефан уже преодолели три стороны квадрата. Филип гадал: уж не забыл ли король про его вопрос? А спросить снова он не решался. Стефан мог подумать, что на него нажимают, и обидеться.

Они добрались до главной улицы, что проходила через центр города, и вновь повернули, однако, прежде чем Филипп успел облегченно вздохнуть, они, пройдя через ворота внутреннего города, очутились на нейтральной территории между собором и замком. Здесь, к ужасу приора, король остановился.

Он заставил Филипа встать таким образом, чтобы через его плечо можно было обозревать замок. Незащищенная спина приора, покрытая отделанной горностаем пурпурной мантией, оказалась обращенной к ощетинившейся копьями часовых и стрелами лучников надвратной башне. Филип замер как статуя, в любую минуту ожидая получить в спину копье или стрелу. Несмотря на морозный ветер, его прошиб пот.

— Я дал тебе каменоломню несколько лет назад, так? — заговорил король Стефан.

— Не совсем, — скрипя зубами, ответил Филип. — Ты позволил нам брать из нее камень для собора. А саму каменоломню ты отдал Перси Хамлею. И теперь сын Перси Уильям выгнал оттуда моих каменотесов, убив пять человек, включая женщину и ребенка.

— Не следует ему так поступать, особенно если он хочет, чтобы я сделал его графом Ширингом, — задумчиво произнес Стефан. Филип воспрянул духом. Но через мгновение король воскликнул: — Будь я проклят, если знаю, как проникнуть в этот замок!

— Прошу тебя, заставь Уильяма вернуть каменоломню, — твердил Филип. — Он пренебрегает твоей волею и обкрадывает Господа.

Казалось, Стефан не слышит его.

— Не думаю, что там много воинов, — все так же задумчиво рассуждал он. — Я подозреваю, что почти все они на стенах, дабы ввести нас в заблуждение относительно их силы. А что там насчет рынка?

«Он испытывает меня, — решил Филип, — заставляя стоять спиной к вражеским лучникам». Он вытер лоб отделанной мехом полой королевской мантии.

— Мой король, каждое воскресенье в Кингсбридж приходят люди со всего графства, дабы помолиться и бесплатно потрудиться на строительстве собора. Когда это только началось, там появились несколько предприимчивых мужчин и женщин, которые стали продавать добровольным работникам пироги с мясом, вино, шляпы, ножи и прочее. И так, постепенно, образовался рынок. И вот я прошу тебя дать разрешение на его существование.

— А будешь ли ты платить налоги с доходов от рынка?

Филип знал, что это требование короля было вполне естественным, однако он также знал, что религиозные общины могли быть освобождены от налогов.

— Да, милорд, я буду платить, если только ты не пожелаешь во славу Божию освободить нас от этого.

Впервые Стефан взглянул прямо в глаза Филипу.

— А ты храбрый человек, приор. Стоишь тут, повернувшись спиной к врагу, и торгуешься со мной.

Филип открыто смотрел на короля.

— Если Господь решит, что моя жизнь закончилась, ничто уже не спасет меня, — проговорил он, стараясь выглядеть бодрее, чем он чувствовал себя на самом деле. — Но если Господу угодно, чтобы я продолжал жить и строить Кингсбриджский собор, то и десять тысяч лучников не в силах сразить меня.

— Хорошо сказано, — заметил король и, хлопнув Филипа по плечу, направился к собору. Сдерживая дрожь в ногах, приор шел рядом с ним и с каждым шагом, отдалявшим его от замка, чувствовал себя все лучше и лучше. Похоже, он выдержал испытание. Теперь важно было получить от короля недвусмысленное обязательство, ибо скоро он снова будет окружен толпой придворных. Когда они проходили мимо первой шеренги часовых, Филип собрал всю свою храбрость и произнес:

— Мой король, если бы ты соблаговолил написать письмо шерифу Ширинга…

Договорить ему не дали. В смятении к Стефану подбежал один из графов и закричал:

— Милорд, сюда движется Роберт Глостер!

— Что-о-о?! Далеко ли он?

— Близко…

— Почему меня не предупредили? Я ведь выставил дозоры!

— Они двигались Нижним трактом, затем свернули с дороги и пошли напрямик.

— Кто с ним?

— Все графы и рыцари, которые за последние два года лишились своих земель. Ранульф Честерский тоже…

— Уж конечно. Коварный пес!

— Он привел с собой из Честера всех рыцарей да еще целую орду кровожадных валлийцев.

— Сколько их всего?

— Около тысячи.

— Проклятие! Это на сотню больше, чем у меня.

Несколько баронов уже окружили короля.