Вторая мировая война. Хроника тайной войны и дипломатии - Павел Анатольевич Судоплатов

прикрывали Ленинградское шоссе, военно-учебные части – район Ржевского вокзала.

Прикрытие направления Мытищ обеспечивалось противотанковой обороной северо-западнее станции Лосиноостровская. Разведку предполагалось вести в районах Мытищи – Пушкино.

Части Дивизии имени Дзержинского заняли позиции у стадиона «Динамо»: перед ними стояла задача прикрыть направление Ленинградского шоссе. На платформе Первомайская была выставлена противотанковая оборона. Второй ее рубеж проходил в районе Спасской школы. Необходимо было находиться в постоянной готовности выступить на окраины города. Разведку планировалось проводить в направлении Ржевки.

Другие части Дивизии имени Дзержинского сосредоточились в районе Ваганьковского кладбища. Они прикрывали направление Тушино – Серебряный бор. Противотанковая оборона оборудовалась на рубеже Рублево.

В самом центре. Москвы – в районе площадей Маяковского и Пушкина к 8 часам утра 16 октября 1941 года был расположен резерв войск НКВД – Отдельная бригада особого назначения.

А вот другой приказ, звучавший тогда еще более грозно. Он был отдан 16 октября 1941 года в 16.55. Подразделениям Дивизии имени Дзержинского и ОМСБОН предписывалось не допустить прорыва мотомехчастей противника в Москву. Дивизия и бригада преграждали им путь городу в направлении площади Восстания – Кунцево.

Было приказано организовать беспрерывное наблюдение, выдвинуть артиллерийские батареи в район Смоленской площади и развернуть их на Можайском шоссе Бережковской набережной, Новодевичьем кладбище, улице Усачева.

Резерв дислоцировался в Кисельном переулке, дом 11 (в помещении Высшей школы НКВД). Бригада спецназа, оставаясь в резерве командира второй мотострелковой дивизии войск НКВД, должна была подготовить обороне район площади Свердлова, Красной площади площадей Маяковского и Пушкина. Стояла цель – не пропустить противника через Садовое кольцо и одновременно быть готовым к действиям в направлении Ржевский вокзал, Ленинградское шоссе, Волоколамское шоссе Спецназ также должен был поддерживать общественны порядок на прилегающих улицах.

Именно в эти дни отряды ОМСБОН по приказу Ставки Верховного Главнокомандования ставили минно-взрывные заграждения на северных подступах к Москве, на рубежах, где оборонялись 10-я, 16-я и 30-я армии. В ноябре-декабре 1941 года сводный отряд ОМСБОН численностью 230 человек в боевых условиях проводил минно-подрывные работы от Солнечногорска до Химок.

В критический момент в битве за Москву я оценил правильность принятого руководством НКВД решения воздержаться в сентябре 1941 года от массовой засылки разведывательно-диверсионных групп нашего спецназа в тыл противника на Западном направлении.

В сентябре я несколько раз пытался получить санкцию руководства НКВД на то, чтобы рейды наших спецгрупп в тыл противника носили постоянный характер. Однако массовые рейды спецназа были запрещены. Кроме групп Медведева и Флегонтова, я от руководства никаких санкций на регулярный «выброс» других оперативных групп не получил. Колебания относительно их использования, видимо, были связаны с тем, что Берия и Меркулов чувствовали приближение грозовой обстановки и потому весь спецназ предпочитали иметь в своем распоряжении на случай чрезвычайного обострения ситуации на Западном фронте.

Берия и Меркулов, очевидно, располагали информацией также и по линии военной разведки о готовящемся немцами наступлении на Москву. Необходимо в этой связи подробнее остановиться на вопросах работы нашей и немецкой разведок.

Немцы не располагали достоверной информацией о силах, средствах и, главное, резервах Красной Армии. В директиве Главного командования вермахта № 35 от 6 сентября 1941 года ставилась цель решающей операции против «группы армий Тимошенко». Но Тимошенко, как известно, не командовал Западным фронтом в это время. Из этого нетрудно сделать вывод, что противник не знал советского командования, которое ему противостояло.

Мы были лучше проинформированы о замыслах противника. Генштабу и НКВД удалось систематизировать получаемую информации об обстановке в прифронтовой полосе и о подготовке немецких войск к наступлению. Эти сведения нашей агентуры в сочетании с разведданными воздушной разведки были своевременно доложены в Ставку. 27 сентября 1941 года Ставка приказала войскам перейти к жесткой и упорной обороне и предупредила о готовящемся немцами наступлении.

К концу сентября нами были вскрыты намерения противника. Несмотря на то, что директивой Ставки командующему Западным фронтом генерал-полковнику И. Коневу было приказано обратить особое внимание на прикрытие направления на Вязьму, командующему Резервным фронтом С. Буденному прикрыть рославльское направление, командующему Брянским фронтом А. Еременко указано на опасность наступления противника на брянско-орловском направлении, должных мер по координации действий фронтов принято не было. Ожидаемый удар противника не был отражен.

Известно, что немцы сосредоточили против нас мощную ударную группировку, которая насчитывала около миллиона человек – 77 дивизий, до двух тысяч танков. Из-под Ленинграда Гитлер перебросил фактически дополнительную танковую армию. Но это превосходство противника не было подавляющим. Мы имели тоже немалые силы – 800 тысяч человек, свыше 6800 орудий И минометов, 780 танков, до 550 самолетов. С моей точки зрения, их было достаточно, чтобы активно обороняться, не допустить катастрофического прорыва фронта. Однако мы не смогли отразить наступление противника, не имея согласованного плана действий фронтов по противодействию немецкому наступлению. Вместе с тем бойцы Западного и Брянского фронтов совершили подвиг. В окружении, своей упорной обороной они сковали 28 немецких дивизий, рвавшихся на Москву. Противник вынужден был до трети своих сил, в том числе основные соединения пехоты, бросить на борьбу с окруженными частями Красной Армии.

Это не вписывалось ни в какие планы немецкого командования, не предполагавшего наличия серьезных проблем, связанных с уничтожением окруженных группировок Красной Армии. Немцы рассчитывали, что сразу начнется массовая сдача в плен. Но люди героически сражались и погибли, оттянув на себя колоссальные силы противника. Тем самым было выиграно время. Немецкие танки без сопровождения пехоты, связанной боями с окруженными частями Красной Армии, приостановили свой бросок к Москве. Мы должны склонить головы перед памятью погибших в этом героическом и трагическом сражении.

Горжусь достойным вкладом в защиту столицы ОМСБОНа и наших рейдовых партизанских диверсионных соединений. Они сыграли важную роль в срыве операции вермахта «Тайфун» по окружению, захвату и затоплению Москвы. Читаю о признании роли чекистских диверсионных операций в дневниковых записях командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока, рвавшегося к Москве: «Использование победы под Вязьмой более уже невозможно, налицо недооценка силы сопротивления врага, его людских и материальных резервов… русские сумели настолько усилить наши транспортные трудности разрушением почти всех строений на главных железнодорожных линиях и шоссе, что фронт оказался лишенным самого необходимого для жизни и борьбы… в ошеломляюще короткий срок русские снова Поставили на ноги разгромленные дивизии, бросили на фронт новые силы из Сибири, Ирана и Кавказа… потери офицерского и унтер-офицерского состава пугающе велики… стремление коротким штурмом разгромить русских было заблуждением».

Ложные цели для немецких самолетов

Хотелось бы сказать еще об одном аспекте в битве под Москвой. Столицу обороняла 90-тысячная трудовая армия москвичей.