Игроки и любовники - Джеки Коллинз

– Я пойду с тобой.

– Нет. Это опасно. Ты останешься здесь.

– Ни в коем случае. Ты думаешь, я смогу спокойно сидеть и ждать? Я тоже пойду, и никаких возражений.

– Но они есть.

Даллас смотрела с открытым вызовом:

– Я больше тебя знаю о джунглях. Понимаю в животных и растениях. Я знаю, что можно есть… и все в таком роде. Я здесь не останусь.

– Поговорим позднее.

– Не о чем говорить. Мы уже четвертый день здесь, никто за нами не приедет.

– А как же остальные? Мы не можем бросить их.

– Возьмем их с собой… Они все равно погибнут, когда закончатся продовольствие и вода.

– А ты упрямая.

– Точно. Мы говорим о жизни и смерти. О нашей жизни. Я хочу выжить, а остаться здесь – это смерть. Надо использовать малейший шанс.

– Не знаю…

– Зато я знаю.

Остаток дня не принес никакой радости. Нужно было похоронить Нино, а Кристина не хотела расставаться с телом.

– Он знает, где Луис, – спокойно объясняла девушка каждому, кто слушал ее. – Я хочу, чтобы он рассказал мне.

У Поля не падала высокая температура, его бросало то в жар, то в холод, либо пробивало потом, либо трясло. Берни кашлял кровью.

Жара стояла невыносимая. Металлические части самолета притягивали солнечные лучи, как магнитом, даже сквозь кроны деревьев. Казалось, что самолет превратился в гигантский солнечный генератор.

Мухи и комары атаковали еще сильнее и никому не давали покоя. Личинок из рук Кристины выковыривали щипцами, а она при этом визжала от боли.

Эвана тошнило, и есть он не мог. Как только он проглатывал маленький кусочек, начинали мучить боли в желудке.

Воздух в самолете становился все более спертым от пота и испражнений.

– Все болеют из-за того, что мы остаемся здесь, – сказала Даллас Элу. – Чем быстрее мы двинемся в путь, тем лучше.

Ему пришлось согласиться. Жара и духота днем – холод ночью. Больше самолеты не летали. Транзисторный приемник пискнул в последний раз и замолк.

– Если все способны идти, мы можем тронуться завтра, – предложил Эл.

Даллас приготовила рюкзаки. Одеяло, полотенце, доля еды и бутылка для воды. Она также собрала медикаменты, положила бинты, мази и обезболивающие.

В среду Поль еще не мог идти, и они потеряли целый день. Утром в четверг температура упала, и хотя он чувствовал себя слабо, но был способен передвигаться.

Они покидали самолет, словно родной дом. Они спали здесь шесть ночей. Он давал укрытие. Но теперь самолет наводнили насекомые, и оставаться еще на одну ночь было нельзя.

Процессия выглядела весьма странно. Во главе шел Эл, за ним Кристина, потом Берни, Поль и Эван, а Даллас замыкала шествие.

– Если мы встретим хищников, – пошутил Эл, – то напугаем их до смерти!

Двигались они медленно и до ручья добирались целый день, хотя у Эла это путешествие заняло всего несколько часов. Он отклонился от тропы, чтобы не проходить мимо передней части самолета и разорванных тел. На какое-то время Элу даже показалось, что они сбились с дороги. Однако нюх не подвел, и они в конце концов добрались до ручья.

– Мы здесь переночуем, – сказал он. Все обливались потом, и никто не спорил. Люди сняли рюкзаки и повалились на влажную землю.

– Остерегайтесь гигантских муравьев, – предупредил Эл, – и змей, и всего того, что движется, – он чувствовал себя почти специалистом, проведя целую ночь в джунглях в одиночку.

– Я хочу искупаться, – сказала Даллас. Она разделась до нижнего белья и опустилась в мелководье. Ощущение было божественным. Девушка легла на спину, распустила волосы, наслаждаясь свежестью воды. Если закрыть глаза, то можно представить, что она в Палм-Спрингз и лежит одна в бассейне. Даллас попыталась сделать именно это, и уловка сработала.

Она почувствовала на себе взгляд Эла, открыла глаза и улыбнулась ему.

– Может, присоединишься?

Просить дважды не пришлось. Он разделся до шорт и через мгновение лежал рядом.

Кристина проглотила стыд и боязнь раздеться перед незнакомцами и вскоре очутилась в ручье.

Эван раздумывал, стоит ему искупаться или нет. Будут ли смеяться над его худобой? Не видно ли чего-нибудь через шорты? Но вода словно звала к себе. Ну и что, если люди и посмеются? Он сбросил одежду и залез в ручей.

Лицо Берни побагровело от усталости, он закатал брюки и опустил ноги в прохладную воду.

Поль просто наблюдал. Голова разрывалась от боли. Ему хотелось искупаться, но сил не было. Лихорадка ослабила его значительно больше, чем он ожидал. Поль постоянно думал о детях, таких маленьких, если с ним что-нибудь случится… Он лег на землю и закрыл глаза. Лучше ни о чем не думать, это невыносимо.

После купания настроение у всех поднялось. Хотя бы на несколько минут люди могли забыть, где находились, и просто расслабиться.

А на берегу сидела огромная лягушка и наблюдала за ними. В ручье маленькие рыбки шарахались в сторону.

– Может быть, мы сможем поймать их? – предложил Эл. – Я бы не отказался от чего-нибудь жареного.

Эван попытался сделать это, но рыбки были слишком маленькими и быстрыми. Наблюдая за ним, Кристина расхохоталась. Девушка повеселела в первый раз с тех нор, когда они нашли ее.

– Нужно вылазить, солнце заходит… – сказала Даллас.

– Не могу, – пробормотал Эл.

– Что?

Он притянул к себе Даллас и прошептал ей на ухо:

– Ты не поверишь, но я хочу тебя!

– Только что ты жаловался на голод…

– Мой аппетит неистощим! Идем, прогуляемся. Они вылезли из ручья, вытерлись и оделись.

– Мы с Даллас посмотрим, куда идти утром, – сказал Эл. – Мы ненадолго.

– Можно, я пойду? – попросил Эван.

– Нет, сын. Оставайся здесь и проследи за всем. Поскольку сегодня первый день нашего путешествия, нужно отпраздновать, и мы поужинаем анчоусами. Не против?

– Только одну банку, – твердо сказала Даллас.

– На шесть человек? Мы умрем с голода, пока ты разрешишь нам съесть две оставшиеся банки. Давайте откроем все три, так каждому достанется по половине.

– Нет. Нужно экономить еду.

– Черт! Может быть, завтра мы доберемся до людей. Давайте рискнем и проглотим все анчоусы.

– Нет, – запротестовала Даллас.

– Да! Поставим на голосование. Кто за мое предложение, поднимите руки?

Берни поднял руку, а за ним Эван. Кристина заколебалась, а потом тоже подняла свою.

– Нас большинство, – сказал Эл. Он взял Даллас за руку и поднял одеяло с земли. – Эй, Поль, ты будешь кушать?