Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - Михаил Барщевский

О.: Мне кажется, это было лобби, лобби-бар.

Судья Элизабет Глостер: Спасибо.

Г-н Рабиновитц: А сколько длилась, по вашим показаниям, эта встреча в Межеве?

О.: Ну не знаю, 40 минут, час. Около того.

В.: Господин Абрамович, я вынужден утверждать, что ваш рассказ об этой встрече — ему просто нельзя поверить. Вы хотите это прокомментировать?

О.: Я рассказал все, что я помню по этому поводу. Мне тяжело сказать, можно этому поверить или нет.

Судья Элизабет Глостер: Ну это мне решать.

Г-н Рабиновитц: Ваша Честь, наверное, это удобный момент сделать перерыв.

Судья Элизабет Глостер: Да, 10 минут перерыв.

(15:20)

Перерыв.

(15:37)

Судья Элизабет Глостер: Да, господин Рабиновитц.

Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, я хочу просто обобщить до момента, до которого мы добрались по поводу встреч в конце 2000 года и в начале 2001 года. Мы все согласны, что вы встретились в аэропорту Ле Бурже с Патаркацишвили и Березовским 6 декабря 2000 года, не так ли? У вас произошла теплая дружеская встреча 6 декабря. Потом мы говорим, что вы встретились с Березовским и Патаркацишвили немного позже, но тем не менее в декабре 2000 года. Но вы это отрицаете, не так ли?

О.: Да. Но в других показаниях я пишу более подробно об этом, но в основном — да.

В.: Мы говорим, что в конце встречи на Кап д’Антиб господин Березовский дал ясно понять, что больше не хочет никогда вас видеть. Но опять вы это отрицаете?

О.: Я это отрицаю, потому что этой встречи не было.

В.: То есть вы утверждаете, эта трудная встреча никогда не происходила. Вы сказали, этой встречи не было, да?

О.: В декабре встречи не было.

В.: Но вы говорите, что после этого вы опять встретились с господином Березовским в Межеве в начале января 2001 года, да? Мы об этом говорили, и это было, как вы утверждаете, первый раз, когда вы вдвоем встретились после встречи в Ле Бурже, которая, как мы видели, была дружеской.

О.: Да.

В.: Давайте задам вопрос. То есть вы принимаете, что после этих встреч, которые, по вашим словам, были дружескими, вы никогда больше не встречались с господином Березовским и не говорили с ним, кроме одного случая, когда вы обменялись парой слов, когда вы в Израиле случайно с ним столкнулись. Вы это показываете, не так ли?

О.: Ну из того, что я помню, да.

В.: Верно ли утверждать, что, хотя вас приглашали на все вечеринки господина Березовского начиная с 1996 года, вас не пригласили на вечеринку господина Березовского в конце января 2001 года.

О.: Я думаю, нет, а может быть… я просто не помню.

В.: Господин Абрамович, можете ли вы объяснить это? Как вы говорили, у вас были дружеские встречи с господином Березовским, но почему так внезапно закончились ваши отношения с ним?

О.: Это вопрос, как мы к этой дружбе относимся, насколько она близкая. Мы же ни разу не обсудили. Господин Березовский на каком-то моем дне рождения был. Меня когда звали, тогда я приходил, и то не всегда. Но из того, что я помню, в 2001 году я действительно не был на дне рождения господина Березовского. А главное, что в той обстановке, которая сложилась, и в той позиции, которую он занял, даже если он меня пригласил бы, я не уверен, что я бы поехал.

В.: Господин Абрамович, мы видели из ваших показаний, что вы были озабочены тем, что происходит с господином Березовским, что происходило в отношении с ОРТ, и вы действительно хотели прилететь, чтобы с ним поговорить об этом, чтобы избавиться от ОРТ. Вы знали, что все знали, что вы были очень близки, и что Путин знал, что вы были очень близки. Но после этих двух встреч, которые, по-вашему, были дружескими, вы никогда ничего больше общего не имели с господином Березовским, кроме того, что только в один момент вы с ним случайно столкнулись в Израиле в гостинице, в вестибюле отеля. Можете ли вы какое-то объяснение предложить, почему вы и господин Березовский разорвали ваши отношения после декабря 2000 года?

О.: Я прошу прощения, но вы очень длинный вопрос задаете и в высоком темпе. Я не успеваю ни запомнить, ни ответить. Там что-то прозвучало такое про…

Судья Элизабет Глостер: Господин Абрамович, давайте я задам вопрос. Почему, если у вас были дружеские встречи с господином Березовским в Ле Бурже, а потом в Межеве, почему же вдруг ваши отношения порвались, разорвались и вы никогда больше не встречались с ним до встречи в Израиле, и то та встреча была всего лишь случайной? Что привело к такому разрыву ваших отношений?

О.: Это вопрос природы нашей дружбы. Наша дружба строилась на моих выплатах. Это не дружба вот такая вот, когда… ну как я со своими товарищами дружу много лет, и мне все равно, какую позицию они занимают, где они работают и так далее. Мы просто дружим. А с господином Березовским наша дружба была основана на моих выплатах. Каждый раз, когда он меня приглашал, я, естественно, приезжал, если у меня была такая возможность. Но вот это слово «дружба», о котором мы здесь говорим, большая дружба, крепкая дружба, мужская дружба, это не совсем то. Более того, после ситуации с подводной лодкой «Курск» я на него стал совершенно иначе смотреть. Для меня это было вообще поворотным моментом в наших отношениях. Я считаю, что он абсолютно бесчестную позицию занял в этом случае. Это была очень большая трагедия для России, и люди, которые в этой подводной лодке находились, они были живы еще, и все знали, что их достать оттуда не могут. И все это понимали, это был ужас в стране. А он это использовал для того, чтобы продемонстрировать президенту, кто самый главный, кого надо слушать, чьи рекомендации надо исполнять. Поэтому с этого момента я стал к нему относиться немного иначе. Поэтому я не могу сказать, что наша дружба прекратилась или наши взаимоотношения прекратились в один момент, что-то выключили. Это не так. Это постепенный переход. А потом с Бадри я долго поддерживал отношения после этого. И основным контактом моим был Бадри. Вот, пожалуй, и все. Более того, я хотел бы добавить, если можно, что он не только со мной порвал отношения, не только со мной перестал общаться, все люди, которые с ним общались в этот момент, и Валентин Юмашев, его большой друг Михаил Денисов, и Авен, и все-все-все, с кем, условно говоря, мы начинали, они все перестали с ним общаться.

В.: Господин Абрамович, не будем тогда возвращаться к вопросу вашей дружбы, потому что мы об этом уже говорили в первый день дачи вами показаний. Но вы показываете, что вы очень щедро согласились, что вы будете платить господину Березовскому свыше миллиарда долларов. Почему вы тогда говорите, что господин Березовский вас никогда больше не приглашал на свои вечеринки и на дни рождения после этого момента?

О.: Я не понял, какой вопрос. Почему он меня не приглашал на вечеринки, или почему я заплатил деньги? Как-то оно совместилось.