Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

– Рад видеть вас, товарищи русские полицейские, – с улыбкой произнёс Бертье, спрыгнув на землю. Голову танкиста украшала белая повязка, воротник его короткой рубашки обгорел и пропитался бурыми пятнами крови, правый рукав полностью отсутствовал. – Смотрю, у вас отличный трофей, на ходу. А вот мы не взяли ни одного танка – всё досталось да Косте и его сорвиголовам.

– Привет, Мишель, – пожав руку сержанту, я обернулся к капитану Мышкину. – Спроси, насколько большие потери у бронегруппы?

– «Двухсотых» вообще нет, а «трёхсотых» – пять человек, не считая его самого, – перевёл Марк. – Главное – нет ни одного «тяжёлого».

– Ну, хоть одна хорошая новость, – вздохнул я и перевёл разговор на другую тему. – Так, посёлок «зачищен», и нам, похоже, придётся провести ночь в этом кластере… Какие дальнейшие действия танкистов? Что приказали Стрелков и ван Клейст?

– Командование приказало сжечь все дома. У нас нет сил, чтобы контролировать столь огромную территорию, – ответил сержант и уточнил: – У меня всего два танка, грузовик и дюжина пехотинцев.

– Хм, пустить «красного петуха» всегда успеем, – хмыкнул я, переведя взгляд на крайние дома посёлка. – Мишель, не поджигайте пока ничего… Вольфганг, дай-ка мне связь с бельгийцем!

Жерар подтвердил намерение окончательно уничтожить бывшее логово кавказцев, ибо конфедерация не могла наскрести сил для обороны освобождённого подмосковного кластера. Основываясь на собственном боевом опыте, ван Клейст полагал, что исламисты в самом ближайшем будущем перейдут к тактике партизанской войны, поэтому распыление наших скудных сил приведёт к неоправданным потерям в людях и технике. Уцелевших жителей – а таковых набралось уже несколько десятков – планировалось эвакуировать в Тордаташ и в Данилово. Вывозу подлежали все движимые материальные ценности, все обнаруженные в анклаве транспортные средства, а главное – танки Т-72, общим количеством шесть единиц. Бельгиец опасался, что боевики «Боко Харам» предпримут попытку отбить, либо уничтожить часть захваченных нами трофеев.

В свою очередь, я предложил не спешить с полной эвакуаций кластера и повременить с тотальным уничтожением недвижимого имущества. Хотя в последних боях и было разрушено множество объектов, в трёх посёлках сохранилось некоторое количество неповреждённого жилого фонда, достаточное, чтобы приютить и уцелевших местных, и наш гарнизон. Кроме того, я считал, что нам следует организовать демонтаж всего, что только возможно – от дверей и окон, до электропроводки, розеток и всего того, что мы не сможем производить в ближайшем и обозримом будущем. Столь масштабные работы требовали времени, рабочих рук и постоянного присутствия в анклаве достаточно сильного отряда, чтобы отразить вероятное нападение чернокожих.

Наш спор в эфире продолжался минут десять и грозил затянуться на неопределённое время – каждый отстаивал свою точку зрения. Неожиданно выяснилось, что наш разговор слушает командир бронегруппы, и Жерар предложил компромиссный вариант: переложить решение вопроса на начальника на месте, то есть на майора Стрелкоффа. Пусть Николаич делает всё, что сочтёт нужным, лишь бы это не привело к потерям в личном составе и боевой технике.

Стрелков попытался было возразить, что у него недостаточно сил для выполнения столь масштабной задачи – что было чистой правдой, – но ван Клейст был неумолим. Майору не хватает сил? Нет проблем – расформируем отряд Деларьена. Капитану и его людям всё равно пора возвращаться обратно в венгерский анклав, а заодно наёмники перегонят самые ценные из трофеев – два-три Т-72, грейдеры, трактора, лучшие из грузовиков.

В общем, состав бронегруппы пополнился «саладином», рейнджерами сержанта Маллигана и нашим БТРом. Кроме этого, Сергей Николаевич получил карт-бланш на приём в отряд всех уцелевших местных, кто изъявит желание взять в руки оружие. Причём независимо от пола и возраста – лишь бы эти люди могли и хотели защитить себя и своих близких. Услыхав это распоряжение бельгийца, я удивлённо покачал головой: наш «команданте» явно переоценивал людские ресурсы подмосковного кластера. Оставалось надеяться, что нам с майором хватит трофейных стволов, чтобы вооружить всех новобранцев.

Тем временем «солдаты удачи» закончили прочёсывание посёлка дагестанцев, и сержант Бертье приказал своим бойцам отходить к месту общего сбора всех отрядов – к автотранспортному предприятию. Наша колонна присоединилась к наёмникам, мы проехали мимо продолжавшей полыхать семиэтажки и спустя двадцать минут въехали на территорию автохозяйства. Здесь нас уже поджидали Стрелков и Робер, занятые формированием конвоя в Тордаташ. Здесь же нас поджидал очередной приятный сюрприз – на территории автохозяйства находилось около сотни местных жителей, среди которых мигом отыскались родственники и знакомые тех, кого мы спасли от стаи динокур.

Человек семьдесят местных – мужиков, баб, детей – были освобождены из плена бойцами бронегруппы, с полдюжины бывших байкеров подобрал в джунглях арьергард отряда Деларьена. Ещё какая-то часть аборигенов пряталась в подвалах и на чердаках в полуразгромленном посёлке, и вылезли лишь тогда, когда услышали характерные обороты русской речи – в рядах «диких гусей» воевали двое бывших охранников Еремеева. Кроме того, откуда-то со стороны промзоны подтянулись несколько бомжей, неизвестно каким образом разминувшиеся с исламистами и их пособниками.

– Володька! Живой, здоровый! – едва не раздавив кисть руки своим медвежьим рукопожатием, зять Никитина дружески похлопал меня по плечу. Ощущение, словно по плечу прилетело кувалдой. – Тут про вас такие слухи ходили, ажно жуть!

– И я рад видеть тебя, Георгий, – улыбнулся я, потирая ушибленное плечо. – Зацепило серьёзно?

– Это? Так, ерунда, рикошетом царапнуло, – отмахнулся здоровяк, ткнув пальцем в окровавленную повязку у себя на голове. – Руслан, дружище!

– Жора, итть… Пальцы раздавишь своей клешнёй! – следом за мной и Руденко ощутил на себе эмоциональный порыв Георгия. – Обнимашек не будет! Ты же все кости переломаешь, медведь этакий!

– Мужики, да я же от всей души! Мы тут за вас так переживали, – Марку и Александру повезло – бывший десантник умерил свою молодецкую силищу. – Гельмут, вылазь! Вот он, незаметный герой, которого никто даже не поблагодарил!

– Найн, нет надо, – Нидеррайтер-младший моментально сообразил, что даниловский Геркулес в порыве эмоций раздавит его ладонь, и мгновенно исчез в люке водителя. Вольфганг оказался не столь расторопным, как его сын, и угодил в объятия здоровяка. Парни заулыбались, глянув на перекосившееся лицо бывшего офицера «штази».

– Жора, колись, чем отмечал победу? – принюхавшись, поинтересовался Мышкин. – Нам хоть оставили?

– И вам оставили, и с наёмниками поделились, – Стрелков подкрался совершенно неслышно, словно большой котяра. – Давайте рассказывайте про Москву и тех чеченов на побережье.

– Николаич, будь человеком – мы же голодные, аки волки. Вон, смотри, как отощали на подножных кормах, – взмолился Руслан, скорчив соответствующую моменту физиономию. – Может, мы сначала хотя бы пожрём, а?