Бисмарк. Биография - Джонатан Стейнберг

В 1863 году Бисмарк осуществил одну из своих самых блистательных политических акций – ввел всеобщее избирательное право для мужской части взрослого населения. Этим актом он хотел подорвать позиции германских князей, чью реальную власть министр-президент переоценил. С другой стороны, он недооценил роль электората, не заметив, как изменился его народ в середине девятнадцатого столетия. Он видел, что народ дал власть Наполеону III, и решил, что массы любят монархию. Однако Франция в продолжение всего XIX века оставалась преимущественно аграрной страной, в то время как Пруссия/Германия уже давно сбросила с себя крестьянский зипун. К восьмидесятым годам набрали силу социал-демократы, католическая партия Центра и буржуазный либерализм. Бисмарк использовал всеобщее избирательное право как временный тактический прием и просчитался. К завершению своей карьеры он уже не мог воспользоваться поддержкой парламентского большинства без уступок, а компромиссы канцлер не любил.

В марте 1890 года Бисмарк рассказывал в государственном министерстве о том, как он внесет в рейхстаг реакционный законопроект и спровоцирует конфликт своих «врагов» с существующим режимом. Потом он с помощью князей поставит крест и на конституции 1870 года, и на рейхстаге, и на надоевшем всеобщем избирательном праве. Для того чтобы остаться во власти, он был готов погубить и рейх 1870 года, свое детище.

В 1863 году, когда Бисмарк, преследуя корыстные политические цели, вводил всеобщее избирательное право, ни он сам, ни кто-либо еще даже не думали о том, что через тридцать лет Германия будет доминировать в Центральной Европе. Никто и не предполагал, что она станет державой, располагающей развитой тяжелой промышленностью, разветвленной сетью железных дорог, телеграфно-телефонной связью, превосходными технологическими институтами, квалифицированной, образованной и урбанизированной рабочей силой, научными и инженерно-техническими кадрами, передовыми медицинскими учреждениями и многими, многими другими полезными вещами. У немцев будет самая лучшая армия, второй по мощности флот, чрезвычайно доходная внешняя торговля со значительным преобладанием экспорта и архаичное правительство сельских помещиков. Макс Вебер и Торстейн Веблен считали такую комбинацию опасной для стабильности государства.

Массовое общество означает капитализм, а капитализм привносит либеральную идеологию, потребность в свободной торговле, свободе передвижения людей и товаров, свободном занятии промыслами и ремеслами, в банках, фондовых биржах, страховых и торговых компаниях. В государстве, развивающем капитализм, евреи выдвигаются на видное место и как его адепты, и как его символы. Антисемитизм в XIX веке подменил собой все то, чему не доверяли и чего боялись юнкеры, церковники, крестьяне и ремесленники. Начиная с 1811 года – концепции «еврейского государства» фон дер Марвица – и до июля 1918 года – осуждения полковником Бауэром евреев как спекулянтов и людей, увиливающих от военной службы19, – для прусского юнкерства евреи были несомненными врагами. Они воплощали развращающее влияние денег, капитализма, рынка. Они захватили значительную часть газет, придумали и основали универмаги.

К концу пятидесятых годов антисемитизм получил широкое распространение среди новой буржуазии и старого юнкерства. В 1850 году Вагнер опубликовал свое эссе «Еврейство в музыке», а в 1855 году вышел в свет антисемитский бестселлер Густава Фрейтага. В 1865 году протестантская газета уже приравняла евреев к биологическому классу паразитов. Финансово-экономический кризис 1873 года и последующая депрессия способствовали тому, что подобные взгляды получили статус тем приличных и достойных обсуждения, а Генрих Трейчке, самый признанный и популярный в Германии историк, взял их на вооружение и внедрил в высшие круги общества. Преподобный Адольф Штёккер, придворный священник, обратил в антисемитскую веру принца Вильгельма Прусского и принцессу, генерала Альфреда и Марию, графа и графиню фон Вальдерзе. Антисемитизм пронизал Германию Бисмарка сверху донизу.

В марте 1890 года кайзеру пришлось заменить Герберта Бисмарка другим министром иностранных дел. Многие уже обратили внимание на то, что Бисмарк оставил после себя кадровый пустырь. Из семи старших послов ни один не обладал необходимыми данными. Подходил на пост министра граф Фридрих Вильгельм цу Лимбург-Штирум (1835–1912). Но Фили Эйленбург отверг его кандидатуру, написав кайзеру, что Лимбург-Штирум «еврей по материнской линии, что, без сомнения, в нем проявляется»20. Вильгельм II и сам укорял Бисмарка за «тайный сговор» с «иезуитами» и «евреями».

Бисмарк разделял стандартные антисемитские предубеждения и не раз выражал их. В то же время он высоко ценил способности Лассаля, ладил с Дизраэли, Эдуардом Симоном, Людвигом Бамбергером. Повторюсь, Бисмарк разделял ненавистническое и презрительное отношение к евреям и позволял себе антисемитские высказывания, но никогда не опускался до экстремизма Трейчке. С другой стороны, он нанес вред еврейским общинам тем, что в годы кризиса не предпринял никаких действий в их защиту. Напротив, Бисмарк использовал антисемитизм в борьбе против партии прогрессистов, для искоренения «еврейского» лидерства.

Бисмарку всегда и везде мерещились «враги». Поэтому его устраивал антисемитизм семидесятых и восьмидесятых годов, помогавший подтачивать позиции Ласкера и левых либералов, которых он считал поголовно евреями, невзирая на то, что не все они были таковыми. Он не мог не бороться с партией, отстаивавшей свободу слова, прессы, парламентский иммунитет, разделение церкви и государства, свободный рынок, отмену смертной казни, конституционную монархию и представительский принцип формирования правительства, поскольку считал Deutsche Fortschrittspartei [117] «врагом рейха» и орудием еврейства. Как писал дер Марвиц, такие реформы нужны людям, которые хотят построить «den neuen Judenstaat» [118] . В антисемитизме Бисмарк видел инструмент раскола «революционного» движения – типичный пример бисмарковской паранойи. Если ему удастся вбить клин антисемитизма между евреями и респектабельными немецкими прогрессистами, тогда прогрессистская партия лишится действенного руководства и напористости, которые обеспечивались евреями. Он применил такой же метод, когда пытался «вклинить» Ватикан между верующими католиками и партией Центра. И в том, и в другом случае им двигало чувство ненависти. Когда Ласкер, мужественный и честнейший лидер прогрессистов, умер в Нью-Йорке в 1884 году, Бисмарк, мстя «придурку-еврею»21, отправил назад послание соболезнования от палаты представителей Соединенных Штатов.

Не Бисмарк сотворил антисемитизм, поразивший все слои германского общества. Но он ловко им пользовался для сокрушения своих врагов, не считаясь с последствиями. Антисемитизм, перемешанный с аллергией к либерализму, постепенно отравил весь общественно-политический организм страны, превратившись после Первой мировой войны в эпидемию, закончившуюся летальным исходом. Это тоже можно считать наследием Бисмарка, и теперь остается лишь удивляться тому, что в марте 1890 года кайзер Вильгельм II выгнал его за «кумовство» с иезуитами и евреями.

К девяностым годам Бисмарк приобрел невероятную популярность. Где бы он ни появлялся, его приветствовали восторженные толпы людей. Он стал идолом, символом Германии. Нижеследующие строки поэт Оден написал не в связи с его смертью, а в память ирландского поэта У. Б. Йитса, но я решил процитировать их, поскольку они отражают тот уровень почитания, которого Бисмарк удостоился в конце жизни: