Плацдарм - Игорь Недозор

— Давай! — скомандовал майор.

Алый метеор устремился к красному шривиджайцу, зажавшему в руках огромную шипастую булаву.

— Скройсь!

Четверо людей прильнули к спасительному граниту, пытаясь вжаться в холодный камень, слиться с ним.

С оглушительным грохотом бабахнуло, заложило уши. Зал заволокло едким вонючим дымом, выедающим глаза, наполняющим свинцовой тяжестью грудь, не могущую откашляться. К дыму примешалась взметнувшаяся к потолку пыль.

От той колонны, за которой прятался Макеев, донеслись беспорядочные выстрелы.

— Саша! — рявкнул замполит. — Что там у тебя?!

— Сука, белый! Плетью достал по левому плечу!

Между тем клубы пыли и дыма рассосались, и пораженный Аор увидел, что от южанина остались одни обломки.

— Ага! — воскликнул Семен. — Наша советская магия тоже что-то может!

Однако оставалось еще три противника.

С одним из них, белым имперцем, вооруженным семихвостой плетью, разбирался Макеев и, похоже, что и в этом случае земное оружие оказалось вполне способным противостоять враждебной магии. У беляка уже было отколото пол головы с правым ухом, оторвана кисть левой руки. Майор продолжал вести прицельный огонь по конечностям противника, чтобы обездвижить его и лишить возможности использовать оружие.

Семен потянулся за следующей шашкой. Но увидел, что применить ее в данной диспозиции не представляется возможным.

Ожившие фигуры находились в опасной близости к людям. Можно было невзначай задеть товарищей. Оставалось положиться на собственный пистолет да на мастерство их личных магов.

Выбрал широкую синюю спину и стал посылать в нее пулю за пулей. Странно, что свинец не рикошетил, как то произошло бы, будь статуи металлическими или каменными. Значит, они и впрямь сделаны из некоего неведомого материала.

Он всегда хорошо стрелял, поэтому неудивительно, что в скором времени сумел проделать знатную воронку в тылу эуденоскарриандца.

Справедливости ради стоит отметить, что и маги не пальцем были деланы. Видно было, что их совместные усилия не пропадают даром. Движения статуй стали замедленными и какими-то неуверенными.

Вот Макеев таки перешиб своему противнику все четыре конечности, и тот рухнул на пол, вертясь, как жук, у которого оторвали лапки.

И тут у обоих стрелков закончились патроны. Как назло взяли с собой всего по одной запасной обойме. Да кто ж знал, что придется использовать оружие? Ведь прямо же у стен столицы пришлось драться, в двух шагах от вооруженной до зубов охраны.

Желтый почти достал своей саблей Артема, а синий уже оцарапал ногу Алтен дротиком. Хорошо хоть, что дротик, а не копье. То длиннее будет, от него сложнее увернуться.

И тут Аор, наконец, сотворил нечто невообразимое.

Под потолком возникла серебристого цвета петля, которая, как лассо, закружилась над двумя оставшимися статуями.

Завидев ее, изваяния как будто встревожились и выставили против извивающейся ленты оружие. Но едва петля коснулась сабли и дротика, как те рассыпались в прах.

Тогда жуткие фигуры метнулись назад, к укрывавшим их нишам. Оттолкнувшись от пола, легко вспрыгнули на свои места и застыли как ни в чем не бывало. Словно не они только что пытались убить людей.

Лента разорвалась на две части, каждая из которых превратилась в раскаленный шар. Фаерболы устремились к нишам. Две сине-алых вспышки, и ниши вновь опустели. Как тогда, когда пятеро исследователей только вошли в зал с колодцем.

Темный бог и серебристая богиня так и не пошевелились за все время недолгого боя. Лишь когда со всеми четырьмя их слугами было покончено, изваяния бесшумно спрятались в стену.

Когда в помещение ворвались автоматчики во главе с Дарикой, уже ничего, кроме обломков двух поверженных статуй да кровоточащих ссадин офицеров и чародеев, не указывало на то, что здесь произошел бой…

Горы Летящего Льва. Лагерь рейдовой группы сил самообороны города-республики Октябрьск/Гхан-Такх

Усевшись на вросший в почву обломок скалы, Глеб наблюдал за жизнью лагеря.

На поляне разместилось управление рейдовой группы с отделением комендантского взвода.

Поляна была небольшой и находилась на северном, покатом склоне горы с вершиной, круто уходящей вверх и чем-то отдаленно напоминающей коренной зуб.

Гора поросла довольно густым по местным меркам лесом, но там, где они остановились, встречались лишь одиночные деревья и невысокие кусты.

Место для размещения временного лагеря было удобным: с трех сторон у самого обрыва росли кусты, на юге находилась небольшая рощица, за которой полосой шла каменная осыпь шириной около двухсот — трехсот метров, а за ней начинался густой лес. Это позволяло контролировать довольно большой участок проходящей внизу дороги и вести наблюдение за подходами к ней.

Камень, на котором сидел старший лейтенант, был приятно теплым. Растущее неподалеку дерево отбрасывало на него тень, а слабый ветерок уже не обжигал, а освежал.

Склон горы, где на самом краю обрыва разместился лагерь, изменился — тут словно поработали огромные кроты. На самых ровных участках появились каменные брустверы, бронемашины, взрыкивая, сгребали бульдозерными ножами землю.

Очень хотелось пить.

После завтрака Глеб позволил себе напиться лишь пару раз, сделав всего несколько глотков из фляги во время отдыха при восхождении на гору. Правда, он об этом пожалел буквально через несколько десятков шагов, когда весь покрылся потом, который моментально высох на лбу и впитался в одежду. Жажда стала мучить с утроенной силой. Больше подобного он себе уже не позволял, досадуя про себя, что забылся и поддался минутной слабости.

Вот ведь! Сам же страшно ругался, если видел кого-то часто прикладывающимся к фляге на марше, во время длительного пешего перехода или при рытье окопов на самом солнцепеке, объясняя это тем, что, начав потреблять воду в таких условиях, очень трудно будет потом заставить себя остановиться до тех пор, пока фляга не опустеет. Просил не забывать, что неизвестно когда вновь можно будет пополнить запас воды, а также то обстоятельство, что вместе с потом из организма выходят и соли, а из-за этого можно легко допиться и до теплового удара.

Достал флягу, прополоскал рот и сделал несколько маленьких глотков. Эх, припасть бы сейчас к ведру с колодезной водой и пить, пить, пить ее до полного удовлетворения, до ломоты в висках!

Но запас воды был мизерный — всего полуторалитровая фляга. Хоть пей ее всю сразу, хоть умывайся, хоть зубы чисть — больше нет и, судя по всему, пока не предвидится. Придется как-то приспосабливаться.

Мимо, тяжело топоча, прошло экспериментально-испытательное отделение — полдюжины ребят, вооруженных самоделками Бровченко и Бурова.