Ричард Лаймон. Рассказы. - Ричард Карл Лаймон

class="p1">— Я тоже.

— Ну, тогда…

Сэнди опустил очки на глаза. Он выпрямил руки над головой, повернул лицо вниз и вдавил его в песок.

— Что ты?….

Он начал трястись, всё его тело содрогалось, вибрировало.

Ким подняла голову. Она смотрела на него.

— Сэнди? Что ты делаешь?

Он не отвечал. Он продолжал дрожать.

Боже мой! У него какой-то припадок!

— Ты в порядке? Что случилось?

Протянув руку, она схватила его за плечо. Оно сильно вибрировало под её рукой. Затем песок начал вырастать вокруг кончиков её пальцев.

Боже мой! Он тонет!

Она отдёрнула руку.

Песок дрожал вокруг его трясущегося тела, казалось, что он тает под ним, засасывая его вниз. Руки уже исчезли. Лицо погрузилось в песок выше ушей.

Плечи исчезли полностью. Песок сыпался по пояснице, дрожал над ногами.

Надо помочь ему!

Ким уже почти вскочила на ноги, но тут вспомнила о своём топе. Она поискала шнурки, нащупав их на песке рядом с грудью, завела руки за спину и хотела завязать, но они выпали у неё из рук.

Потому что от Сэнди остались только задняя часть обрезанных джинсов и кожаный ремешок с пучком волос на затылке.

Очки.

Он делает это нарочно.

Он это умеет.

Именно так он исчез в прошлый раз.

Он делает это из-за меня.

Теперь он полностью пропал, оставив на песке отпечаток своего распростёртого тела.

Ни хрена себе!

Ким огляделась. Неподалёку были люди. Одни загорали, другие сидели, читали, разговаривали. Одна группа устроила пикник. Мимо прошёл ребёнок с бутылкой газировки.

Никто не смотрел, как громом поражённый, на тот участок пляжа, где Сэнди проделал свой трюк с исчезновением.

Никто ничего не заметил.

Никто не знает, кроме меня.

Может, этого вообще не было. Человек не может вот так зарыться в песок и исчезнуть. Это невозможно.

Но я видела, как это произошло. И мне это не приснилось.

Дотянувшись до спины, Ким погладила её. Рука стала скользкой.

Мне не приснилось, что он мажет меня маслом. Мне ничего не приснилось. Он действительно похоронил себя. Как-то так.

У неё защемило в горле. Она закрыла рот, чтобы сдержать вопль или дикий смех, который хотел прорваться наружу. Из носа вырвалось резкое хмыканье.

Это безумие! Убирайся отсюда!

Она шлёпнула ладонями по песку, готовая вскочить, но потом приостановилась, размышляя, надо ли сначала завязать бикини. Нельзя терять время. Лучше рискнуть небольшим смущением, чем отложить побег даже на …. песок под её грудью задрожал.

Потёрся об неё.

Боже мой!

Все мысли о бегстве испарились, когда песок коснулся её грудей и осыпался вниз. Она почувствовала, что они свободно свисают внутри впадин. Затем руки обхватили их и нежно сжали. Тёплые, зернистые руки на её голой коже. Ким не знала, что он сделал с её бикини, но её это не слишком волновало.

Оно где-то там, внизу, — подумала она.

О нём я позабочусь позже.

Дрожа, она скрестила руки под лицом.

Просто жуть, — подумала она.

Он подо мной. Прикасается ко мне. И никто не знает. Это наш маленький секрет. Наш большой секрет.

Как, чёрт возьми, он дышит?

Прошла всего минута или две, — подумала она. Она слышала о ныряльщиках за жемчугом, которые могли оставаться под водой целую вечность. Десять минут? Пятнадцать?

Это невероятно. Потрясающе.

Она извивалась и стонала, когда руки ласкали её груди, гладили и теребили соски.

Вот почему он не хотел, чтобы я лежала на одеяле, — поняла она. — Чтобы он мог добраться до меня.

Что-то твёрдое толкнуло её в пах.

Что-то похожее на горлышко пивной бутылки, зарытой в песок.

О, Сэнди! Ты просто дьявол!

От толчка у неё перехватило дыхание.

Не здесь. Он что, спятил?

Я не могу развязать низ. Кто-нибудь обязательно заметит. И я не хочу, чтобы во мне был песок.

Задыхаясь и стоная, когда Сэнди дразнил её груди и толкался в хрупкий щит между ног, она подняла голову. Она начала разгребать песок под своим лицом. И нашла только ещё больше песка.

— Где ты? — прошептала она.

И зачерпнула ещё. Затем ещё. И откопала его нос. Потом очки. Затем губы. Они были плотно сжаты, в складке между ними лежала полоска песка. Ким сдула песок. Она опустила лицо в углубление и поцеловала их. Они разошлись. Его язык проник в её рот. Она втянула его, застонав.

Песок под её телом начал дрожать и скользить.

Его руки ушли от её грудей, скользнули вниз к бёдрам, нащупали шнурки, развязали их.

Не надо. Кто-нибудь увидит.

Но она не хотела говорить ему "нет". Не хотела отрывать свой рот от его рта. Не хотела останавливать происходящее. Потому что теперь она могла чувствовать всего Сэнди. Каким-то образом он избавился от толщи песка, разделявшего их. И от своих обрезанных джинсов.

Кем он себя возомнил, Гудини?

Она тихонько хихикнула ему в рот.

Он был длинным и горячим на её смазанной маслом коже, гладким, за исключением грубых зёрен, которые тёрли её, когда он дрожал.

Он дрожал как сумасшедший.

Вибрировал.

Это было замечательно.

Он даже не перестал дрожать, когда отпустил свободную ткань и она скользнула вниз между её ног и пропала.

Моя попа голая!

Все увидят!

Никто не увидит,    — поняла она. — Всё в порядке.

Потому что на неё устремился песок и покрыл ягодицы. Это было чудесное ощущение, словно тёплая вода стекает вниз, лаская её голую кожу, облизывая щели.

Целует её закрытые глаза. Затекает в уши.

Она поняла, что её лицо засыпано песком. Но она всё ещё могла дышать. Песок не попал в ноздри, когда она втягивала воздух. Не проник между их лицами. Пока нет. Но это не должно занять много времени.

Когда Сэнди надавил на неё снизу, она попыталась шире раздвинуть ноги. Песок не давал это сделать.

Он всё равно вошёл в неё.

Большой, толстый и песчаный.

Он дрожал в исступлении внутри неё, пока его язык погружался всё глубже в её рот, его бёдра вибрировали, толчки его груди тёрли и раскачивали её груди, а его живот, таз и ляжки сотрясали её всю безумным трепетом.

Как он это делает?

Неважно, как.

Имело значение только то, что она голой была придавлена тяжёлым песком к его вздрагивающему телу, была наполненной им, потерявшейся в его ощущениях.

Она выдохнула ему в рот и содрогнулась.

Сэнди затрясся в её глубинах, извергаясь.

Затем он перестал дико трястись. Он лежал под ней неподвижно.

Мы это сделали. Боже, мы действительно сделали это здесь, на пляже, прямо на глазах у всех… и никто