Испытание - Трейси Вульф

вроде купола, освещенного изнутри, так что он почти что сияет. Что ж, получилось довольно красиво.

– Да, я тоже так считаю. – Улыбка Тэсс напоминает мне кинжалы Иззи, когда она опять поворачивается и идет к нам, шурша юбкой.

Сегодня она одета не в черное, а в темно-красное – темно-красная блузка, темно-красная юбка, темно-красные сапоги. Черным остался только пояс, обернутый вокруг ее талии трижды. Я пытаюсь не воспринимать ее наряд, как предвестие той крови, которую мы прольем на арене, но мне трудно об этом не думать. Тем более что трибуны уже начали заполнять сверхъестественные существа.

– Как столько людей смогло узнать, что мы сделаем заявку? – спрашиваю я, пораженная тем, что все они явились сюда посреди ночи.

– Это сработало волшебство, – без тени улыбки отвечает Тэсс и подмигивает мне. – Итак, сколько вас? – За нами закрывается дверь, и на нас опять наваливается флоридская жара.

– Двенадцать, – отвечаю я. – По-моему, ты говорила, что столько участников – это предел, да?

– Да, больше нельзя. А ты уверена, что хочешь, чтобы столько человек погибло? Вообще-то у нас давно не бывало такой большой группы. – Она напускает на себя задумчивый вид. – Хотя те, кто участвовал до вас, тоже не добились успеха.

Она пожимает плечами.

– Ладно, двенадцать так двенадцать. – Она показывает на стулья, стоящие у нас за спиной. – Присаживайтесь, пока мы будем готовить арену.

– Нам придется ждать? – говорит Дауд, и по голосу я слышу, что ему не по себе.

И немудрено. Теперь, когда мы здесь, я тоже хочу поскорее начать. Я уверена, что чем дольше мы будем ждать, тем труднее нам будет выйти на эту арену.

– Это займет всего пару минут, – говорит Тэсс, и мне кажется, что я вижу в ее глазах сострадание. Но оно тут же исчезает, как и она сама, и до нас доносится только стук каблуков ее сапог по невероятно длинной бетонной лестнице.

Глава 122. Наш поединок

Я ощущаю ком в горле, глядя, как она спускается на арену, и поворачиваюсь к остальным. Я не допущу, чтобы они вышли вместе со мной на эту арену, не взвесив все еще раз. Что бы они ни говорили прежде.

Ведь когда ты ведешь своих друзей на верную смерть, надо непременно дать каждому из них шанс выйти из дела.

– Вы не обязаны это делать. – Эти слова вырываются у меня сами собой. Вообще-то я планировала начать этот разговор не совсем так – я ломала голову над тем, как это сделать, все последние пять минут, – но ладно, так тому и быть. Тем более, что эти слова хорошо передают мою мысль.

– Грейс… – начинает Мэйси, но я вскидываю руку, делая ей знак замолчать.

– Нет, – говорю я. – Я должна это сказать. Сама я должна это сделать, – продолжаю я, глядя то на Флинта, то на Байрона, то на Дауда, то на Рафаэля, то на Иден, то на Мекая, то на Реми и Колдер. – Это я приняла решение украсть кольцо с Божественным камнем у Честейна и отдать его Сайрусу. Это я сделала так, что всей Армии горгулий пришлось обратиться в камень. Это я королева горгулий, последняя из них, и это я должна спасти их. Но вы не обязаны мне помогать.

Я не смотрю на Хадсона, Джексона или Мэйси, потому что и так знаю, какими будут их ответы. Они бы ни за что не оставили меня здесь одну, как и я сама не оставила бы их. Но если я могу спасти кого-то из остальных, то должна хотя бы попытаться это сделать. Я не знаю, чем все это закончится, но твердо знаю – нельзя допустить, чтобы здесь погибли мы все.

– Я не могу выразить, как я признательна вам за то, что вы здесь, но это не ваша битва. Вы вообще не обязаны участвовать в ней. Я не стану думать о вас хуже – и никто не станет, если вы решите, что не хотите выходить на эту арену. Мы уже потеряли так много, что думаю, несправедливо просить вас рисковать. И буду откровенна – вряд ли в этой битве уцелеем мы все. Считаю ли я, что мы победим? Да, считаю. Не знаю почему – мне просто так кажется, и все. Вероятно, потому, что мы выдержали столько ударов, что и не сосчитать, однако мы все еще живы. Мы потеряли наших друзей, и я не хочу терять еще и кого-то из вас. И поэтому, как бы я ни была благодарна всем вам за то, что вы здесь, возможно – возможно – мне надо сделать это одной.

Хадсон стоит сзади меня – положив одну руку мне на талию, а другую на плечо, – и я прижимаюсь к нему, наслаждаясь его спокойной силой, чувствуя его всегдашнюю поддержку. Что бы ни происходило вокруг нас, или между нами, или даже в его собственной голове, Хадсон всегда, всегда остается моей опорой.

Не знаю, благодарила ли его за это когда-нибудь прежде, но я сделаю это, сделаю непременно.

Сперва никто ничего не говорит, но я продолжаю ждать. Наверняка кто-то из них не хочет быть здесь. Наверняка кто-то из них понимает, как рискованно, как безрассудно то, что мы собираемся сделать. Проходит минута, может быть, две, затем Колдер смотрит мне в глаза и говорит:

– Ты же знаешь, что ты не такая уж особенная, правда?

Это не совсем то, что я ожидала услышать от нее, но ладно, так тому и быть.

– Да, знаю. Конечно, знаю.

– В самом деле? – Она глядит на меня, щуря свои большие карие глаза. – А мне кажется, что ты слишком уж много на себя берешь.

– Я н-не… – Я не могу подобрать слова, поскольку мои мысли опережают их. – Я хочу сказать…

– Колдер имеет в виду… – вступает в разговор Реми, его зеленые глаза светятся пониманием и теплом, – … что у всех нас есть свои причины находиться здесь. И привязанность к тебе – это только одна из них.

– Это вовсе не то, что я пыталась сказать, мистер Любитель Поучать, – выпускает когти Колдер. – Я имела в виду, что мир не вертится вокруг Грейс. И что у меня есть собственные причины быть здесь.

Реми поднимает бровь.

– Разве это не то же самое, что сказал я?

– Нет. – Она опять поворачивается ко мне. – Я пытаюсь сказать вот что, Грейс я отсюда не уйду. Как и Реми. Так что перестань устраивать трагедию по пустякам, хорошо?

– Точно, – соглашается Мекай с озорным