Смерть Хаоса - Лиланд Экстон Модезитт

Я покинул столовую с таким ощущением, будто что-то упустил, но нас с Кристал ждала дальняя спальня с широкой двуспальной кроватью и пуховой периной поверх туго натянутого на раму полотна, обещавшей прекрасный сон. Мне подумалось, что это нововведение дядюшки Сардита можно будет позаимствовать. Если, конечно, представится такая возможность.

Покрывало было серебристо-зеленым с темно-зеленым звездным орнаментом. Я такого не помнил.

– Ты переживаешь из-за того, что твои дядюшка и тетушка собрались с нами? – спросила Кристал, стягивая сапоги и снимая рубаху.

– И да, и нет. Тетушка Элизабет всегда была способна на куда большее, чем догадывались даже знавшие ее люди. Но моя матушка тоже едет с нами, а я просто не представляю, что могут сделать она или дядюшка Сардит. Зачем едут они?

– Затем, – ответила Кристал, откидывая покрывало, – что они не верят в нашу победу. И не хотят остаться одни.

Три друиды и Древняя стоят над песчаной картой, созерцая бурлящую тьму, прокатывающуюся по Кандару и распространяющуюся через залив к темному острову. Однако тьму, что ползет над песками залива, окружает белизна.

Позади четырех человеческих фигур раскинул ветви дуб, более старый, чем любая держава или предания любой державы, хранящие память об ангелах.

– И снова армии Тьмы и Света сошлись вместе, – возглашает Древняя.

– Но влюбленные, они управляли башнями демонов во имя гармонии. Какая песня могла бы быть сложена. Возможно, кто-то ее еще споет, – говорит певец с серебряными волосами.

– Дайала ушла, и она знала, что об этом не будет пропета песня, Верлинн, – говорит Сиодра. – О чем бы ты стал петь? Или ты надеешься на торжество наследия твоего сына?

– О чем петь, найдется всегда! Певцы уходят, но песни вечны.

– Меня восхищает твоя вера, но эта тьма лишена души, и машины лишь сковывают в себе гармонию. Они не поют.

– Они не победят, – объявляет Древняя.

– Разве Дайала обратит против них хаос? – говорит Фриза. – Она не сможет.

– Нет. Против порожденных нынешним временем волн хаоса и гармонии ей не устоять, и она это знает. Не устоим и мы.

– А что будет потом? – спрашивает Сиодра.

– Песни переживут все, – мягко говорит Верлинн.

– И Равновесие сохранится, – добавляет Древняя, – вне зависимости от того, кто заплатит за это и сколь великую цену.

Ветви древнего дерева шелестят в самом сердце Великого леса.

Рассвело слишком рано, но мы торопливо встали и, едва ополоснувшись, оделись. Трудно было поверить, но, сытно позавтракав предложенными тетушкой Элизабет булочками, фруктами и даже пирожками с яйцами, мы к тому моменту, когда солнце лишь показалось над горизонтом, давно оставили позади запертый дом и мастерскую дядюшки Сардита.

Еще стояло раннее утро, а мы, свернув направо с Главного тракта, двинулись по сужавшейся дороге на Уондернот и по мощенной камнем улице въехали в центр города, к почтовой станции и двухэтажному зданию «Сломанного Колеса», по словам отца, вот уже несколько столетий являвшегося здесь единственным трактиром. Менялись только владельцы, а само заведение оставалось прежним. Вот и сейчас оно было выкрашено заново, но все в те же традиционные кремово-коричневые цвета.

Позади площади мы приметили юнца, сидевшего на крыльце лавки медника. Я помахал ему, и он помахал в ответ, несколько удивившись появлению в такую рань всадников, да еще и шести сразу. Проехав мимо шорной мастерской Лерака, мы выехали из центра, а затем и из самого городка, продолжая путь на запад. К югу от дороги теперь тянулись мягкие холмы, поросшие вишнями, яблонями и ябрушами. Низкая каменная стена отделяла сады от дороги.

На вершине низкого холма высилось окруженное садами, одинокое каменное здание Института.

– Вот он, – сказал я Кристал.

– Вот уж не думал, что он устроит здесь подобное заведение, – заявил Джастин.

Я воззрился на дядюшку.

– Давным-давно, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, – когда я был молод и работал над своим сухопутным пароходом, мы с ним стояли на этом самом месте, и я сказал, что было бы недурно перевести сюда Совет. Он тогда эту идею одобрил, но вместо того основал этот Институт и выстроил для него здание. Занял прекрасное место, на вершине холма.

– Зато тут прекрасные деревья, – заметил дядюшка Сардит.

– Да, деревья хорошие, – кивнула, приглядевшись к садам, Дайала.

Я тоже так считал, но ей всяко было виднее. Мои родители, Тамра, Валдейн и двое других стражей поджидали нас, уже оседлав и навьючив лошадей.

– Вы выглядите так, словно неплохо отдохнули, – заметила Тамра, взглянув на Кристал.

– Да, совсем неплохо, – ответила Кристал шутливо, но, что не укрылось от меня, с легкой печалью.

Физиономия Валдейна сияла профессиональной бодростью.

– Ты хорошо выспался? – спросила меня матушка.

– Прекрасно, – ответил я, свешиваясь с седла и целуя ее в щеку. – А ты?

– Мы тоже поспали. Правда, отец очень беспокоился, но и ему удалось вздремнуть.

– Нам пора ехать, – сказала Кристал.

Все остальные сели верхом, и мы поехали назад, через Уондернот. На крыльце медника сидел все тот же парнишка, и при виде разросшейся компании, включавшей в себя вооруженных бойцов, а также черных и серых магов, глаза его сделались еще шире, чем в прошлый раз.

Главный тракт был таким же, как всегда: прямым, широким, ровным и надоедливо однообразным.

Увидев указатель с надписью «Энстронн», я улыбнулся.

– Что тебя позабавило? – спросила Кристал.

– На этом самом месте мне повстречалась Шрезан…

– Шрезан?

– Прежняя любовь Лейтррса, девушка…

Тамра и Кристал переглянулись.

– Что странного в том, что Леррис это запомнил? – спросил мой отец. – Шрезан – имя, издавна известное на Отшельничьем, его носили многие. Джастин вполне мог быть знаком с прапрабабушкой этой девицы, а то и с кем постарше. Но эта Шрезан, надо думать, была очень привлекательна, иначе Лейтррс не назвал бы ее именем корабль.

– Корабль? – Кристал воззрилась на меня. – А ты об этом не упоминал.

– Да я знать не знал.

– Ну, – хмыкнул мой отец, – он нам не докладывал, в честь кого его назвал, но все сходится. Лейтррс был купцом и владел стальным пароходом новейшего образца, называвшимся «Шрезан». Мне это имя запомнилось, потому что этот корабль заходил в Найлан как раз тогда, когда выяснилось, что Хамор строит стальные военные корабли.

– Стало быть, насчет девушки ты не ошибся, – сказала мне Тамра.