Падение драконов - Кристиан Камерон

красного шелка, пройдя мимо пустого и чистого круглого стола. Рядом со старым походным стулом Габриэля на полу шатра лежал серебряный кубок. Анна потеряла его в спешке. Бланш наклонилась — и нагрудник уперся в раздувшийся живот.

«Беременная и в доспехах», — подумала она.

А за этой мыслью пришли легионы других, куда более мрачных. Они маршировали по ее разуму непобедимой армией, но она отказывалась их принять. Вместо этого она поправила чужой пояс для меча и вышла на упругую траву чужого мира, где Йон Ганг держал ее красивого ифрикуанского скакуна, молочно-белого от хвоста до носа. Ганг подсадил ее в седло.

Она чувствовала себя самозванкой. Она была прачкой, но никак не рыцарем. Ганг, одетый в легкий доспех, улыбнулся:

— Капитан так и сказал, что вы поедете.

Бланш почувствовала, что краснеет. Но слова Ганга придали ей мужества, и она взялась за повод. Она впервые села в седло целый год назад и уже неплохо ездила, но не могла представить, как это — драться верхом. Латные рукавицы мешали двигать запястьями. Все было очень необычно.

Ребенок пинался.

«Я дура», — подумала она и проехала через врата в свой мир. Она успела увидеть странный фиолетовый свет в миг пересечения портала и ощутить непонятную растерянность при входе в Альбу. Малыш извивался и брыкался так, что на мгновение Бланш согнулась пополам от боли.

— Эй, там, — сказала она, — успокойся.

Йон Ганг вопросительно посмотрел на нее.

— Ребенок, — пояснила она. Ее маленький нерожденный сын или дочь только что пересек столько миров.

Вдруг перед глазами вспыхнуло видение, и Бланш вырвало.

У нее еще не бывало таких ярких снов наяву, и это тревожило ее, заставляя сомневаться во всем. Она посмотрела назад через врата и подумала, что если… Потом она сделала глубокий вдох и успокоилась, как всегда. Мимолетно вспомнила о дворцовой прачечной в Харндоне. Как-то там королева, хорошо ли гладят ее белье.

— Малый отряд здесь, — сказал Ганг, — на вершине холма.

Они медленно поднимались. Когда Бланш проходила мимо лучников, которые лежали или сидели на земле, люди показывали на нее и что-то кричали.

— Императрица! — гаркнула Дубовая Скамья, и все вскочили на ноги.

Черная стена на западе словно бы воплощала все дурные предзнаменования, на какие только способен мир. Громоздкие снежные тучи катились в сторону войска, пелена облаков и снега постепенно закрывала солнце и затягивала мир за Лиссен Карак вихрем тьмы.

Бланш повернулась и посмотрела в облака.

Волна ужаса, исходящая от Эша, прокатилась по равнине Альбинкирка, но миновала императрицу. Она ехала по склону холма, а лучники войска наемников смыкались и строились в шеренги, и шеренги поднимались на холм позади нее, как волны, разбивающиеся о берег.

Изюминка орала на Майкла, а Майкл не обращал на нее внимания.

Бланш взобралась на холм и увидела дракона. У нее могло бы перехватить дыхание, но видение у врат лишило ее способности удивляться, и она смотрела на дракона длиной в несколько сотен шагов со спокойным отчаянием. Дракон был черным, черным как ночь, черным как бархат, висящий в темноте шкафов. Дыхание Эша несло хаос и разрушение, по краям его пламя голубело, но в сердце черного пламени не было света. Там, где оно касалось земли, оставались шрамы, а люди и лошади просто исчезали.

«Это его враг», — подумала Бланш.

Позади нее кричали лучники. Они не видели дракона из-за крутой вершины холма, но это уже явно не были приветствия императрице и ее белому коню. Она отвернулась от бледного неба и черного дракона в нем к темному небу.

И в темном небе горел, как второе солнце, золотой рыцарь.

Сердце у нее забилось в горле. Кираса железной лентой сковала дыхание.

— Это императрица, — сказал кто-то, но она не могла оторвать взгляда от неба. Он пылал, как комета, и он был выше огромных черных крыльев и позади них, а затем Ариосто рухнул вниз, как орел, вырезанный из золота, и вспыхнул невероятно яркий свет, а больше Бланш ничего не видела. Она хотела бы отвернуться.

Но она не кричала. Вместо этого она потянулась в эфир и стала молиться.

Сэр Майкл смотрел, как золотой рыцарь слился с черным змеем.

— Ага! — кричала Изюминка. — Так его!

Том Лаклан ударил латным кулаком по ладони.

— Да будь он проклят!

Майкл не хотел смотреть, но смотрел. И все остальные тоже смотрели. Золотое и черное слились, а потом вспыхнул невыносимый свет, люди, боглины и ирки по всему полю боя застыли, ослепленные, земля задрожала, и дракон начал падать. Длинная шея словно бы не успевала за ним, одно огромное крыло отвалилось, и из раны потекла река черного ихора.

От золотого рыцаря не осталось и следа.

Земля содрогалась, как будто началось землетрясение. Дымоход госпожи Хелевайз обвалился, амбары падали, поврежденные пожарами стены оседали.

Черный Змей обрушился на тысячи людей и тварей, и все они погибли.

Но сам дракон не умер, и он поднял изуродованную голову и снова выдохнул, сокрушая ряды выживших мамлюков. Он перевернулся и дохнул огнем на строй морейцев.

Гэвин смотрел, как падает дракон. Экреч выпускал какой-то запах, боглины стряхивали снег с надкрыльев и вставали.

Тамсин, сидевшая рядом с Гэвином, сказала:

— Императора больше нет.

— Он умер?

— Да, человек. — Тамсин взяла его за руку.

Гэвин обнажил Разящий клинок, принадлежавший Хартмуту, и направил своего скакуна на ужасного змея, который лежал на поле.

Что ж, Гэвин всегда хотел победить дракона.

Наконец Майкл сморгнул слезы и повернулся к друзьям.

— Ну что, пойдем и закончим это.

Изюминка мрачно кивнула.

— Да, — только и сказал Том.

Но все их взгляды обратились на Бланш, прекрасную, белую, золотую. Случайно или по воле судьбы она стояла под знаменем. Ее лицо явно запрещало любые комментарии, любое сочувствие, любые соболезнования.

— Заканчивайте, — сказала императрица.

Герцогиня Вениканская отступила от их угрюмого горя и повела своих пугал вниз по холму, налево, чтобы завершить окружение.

Дракон упал в полумиле от основания холма, и герцогине не нужны были приказы, чтобы узнать, что будет дальше.

Майкл, Том и Изюминка долго спускались с холма по снегу. Долго, но очень быстро. Трубач уже трубил, призывая наемников строиться и садиться в седла. Все уже проснулись благодаря Бланш, Дубовая Скамья выпуталась из плаща, сложила его и приторочила к седлу еще до того, как Том Лаклан оказался в поле зрения. Они шли от самого гребня холма.

Из врат у них за спиной медленно вышел худощавый темноволосый мужчина с тяжелым копьем в руках. Он поднимался в гору, к троице офицеров.

Приблизившись, сэр Майкл