Последний ход за белой королевой - Олег Агранянц

– Даму – это хорошо. Надеюсь, молодая и красивая.

– Не уверен. Я тебе о ней говорил. Это та особа, которая познакомила Вашковски с miss Natasha. Ее зовут Элла Вульф. Она вернулась из Европы. В Лейк-Плэсиде мы ей покажем знакомую Андрея и спросим, та ли это Наташа, которую она знает.

– А почему ее надо везти? Она что, несовершеннолетняя?

– Очень совершеннолетняя и странная. Лучше, если ты в дороге будешь при ней.

– А если она будет возражать? Активно?

– Не будет. Когда я ей сказал, что проезд, гостиницу и питание мы берем на себя, она сразу спросила, когда лететь.

– Завтра же буду в Вашингтоне. Заберу эту даму и в Платтсбург.

– Дам тебе совет. До Лейк-Плэсида лучше добраться не через Платтсбург, а через Олбани. Прямых самолетов из Вашингтона в Платтсбург нет.

* * *

– Завтра я лечу в Вашингтон, – поставил я в известность Марину.

– Переночуешь у Карины, – распорядилась она.

– У нее много молодых соседок. Не боишься?

– Нет.

Карина встретила меня в аэропорту и, когда я безапелляционно заявил, что, как всегда, ночевать буду в «Бест Вестерне» на Лисбур Пайк, осторожно напомнила:

– А мама сказала…

– Она передумала, – успокоил я дочь.

К моему удивлению, Билл оказался прав. Лететь надо было через Олбани. Трудно поверить, но из Вашингтона в Платтсбург можно добраться только с двумя пересадками. Был вариант с одной пересадкой, в Бостоне. Но почему-то рейс Бостон – Платтсбург выполняла компания «Alaska Airlines». И, ко всему прочему, нужно было ждать в Бостоне шесть часов. Правда, добираться машиной из Олбани придется на час больше, чем из Платтсбурга. Но лететь из Бостона в Платтсбург компанией из Аляски – все равно, что лететь из Якутска в Магадан компанией из Бурунди.

* * *

– I would like to speak to Mrs. Ella Woolf.

– This is me.

– We have to fly together to Lake Placid. Did you know that?

– Конечно, знаю. Когда мы летим?

– Завтра утром. На каком языке вы предпочитаете разговаривать?

– По-русски. Только тогда зовите меня Алла. В котором часу летим?

– В десять утра. В аэропорту надо быть в половине девятого.

– Для меня это очень рано. Приезжайте ко мне сегодня вечером и завтра поедем в аэропорт вместе.

– Моя дочь заедет за вами в восемь утра.

– Кто вы по гороскопу?

– У меня нет знака зодиака.

Полминуты молчания. Потом:

– Так не может быть. У каждого есть знак зодиака.

– У меня нет знака зодиака. Мою дочь зовут Карина, она заедет за вами в восемь. Ждите ее у дома.

– В какой гостинице мы остановимся?

– Пока не знаю.

– Но там будет бассейн?

– Не знаю.

– На всякий случай я возьму купальник. Вы не пожалеете. Все говорят, что в купальнике я выгляжу очень соблазнительно.

– Я люблю фигурное катание и предпочитаю женщин на коньках.

Снова полминуты молчания. Потом:

– Я уверена, что за то время, которое мы будем с вами вместе, я откорректирую ваши ориентиры. И не сопротивляйтесь. В молодости я была похожа на Лиз Тейлор. Вам нравится Лиз Тейлор? Какой ваш любимый фильм с Лиз Тейлор?

– Догадайтесь. – Я вспомнил песенку Лиз Тейлор из «Кто боится Вирджинии Вульф» и прогундосил– Я не боюсь Вирджинии Вульф. Я не боюсь Вирджинии Вульф.

– Меня зовут Алла Вульф, – строго поправила меня собеседница. – А кто такая Вирджиния Вульф? Это ваша знакомая? Ваш эротический образ? Вы имели виртуальную или реальную любовную связь с Вирджинией Вульф?

Недавно я перечитывал Вирджинию Вульф и запомнил: «Женщинам нельзя говорить любую чепуху, им надо говорить чепуху, им понятную». И ответил:

– Вирджиния Вульф? Это название улицы, где я живу.

Потом спустился в бар, выпил дубль «Чивас». Полегчало.

* * *

Когда я приехал в Даллас, Карина и Алла Вульф уже были там. Вульф оказалась особой упитанной и вульгарной. Кипа рыжих волос делала ее лицо круглым, как по циркулю; плотная майка непонятного цвета, ближе к розовому, сжимала ее как корсет; джинсовые, тоже в обтяжку, брюки заканчивались на коленях. А если добавить туфли на карикатурно высоких, как у клоуна, каблуках, то она выглядела персонажем из детского театра: гриб с рыжей шляпкой.

Рыжая дама сразу перешла в наступление:

– Мы вас ждем уже пять минут. И вашу дочь я ждала пять минут.

– Итого, десять, – невозмутимо подытожил я. – Я попрошу, чтобы самолет задержали на десять минут.

– Помогите дотащить чемодан.

Чемодан у нее был тяжелый и старинный, без колесиков.

– А ваши вещи? – она обшарила глазами пространство вокруг меня.

– У меня нет вещей.

Она осталась недовольной:

– Вами определенно надо заняться.

Мы получили посадочные талоны, и рыжая дама, не обращая на меня внимания, резво побежала в очередь на электронный контроль.

– Как тебе эта особа? – спросила Карина.

– Стерва.

– Ошибаешься, папа. Она дура. Прежде чем сказать что-нибудь, она делает глубокий вздох и говорит на выдохе. Так поступают только дуры.

– Учту.

– И готовься к атаке на сексуальную стойкость.

Это были последние напутственные слова моей наблюдательной дочери.

Первый же вопрос рыжей спутницы озадачил меня:

– Какие у вас червяки в голове?

Я пожал плечами. Это должно было обозначать, что червяков в голове у меня нет.

– Вы хотели бы, чтобы все женщины в самолете разделись?

– Нет.

– Со сколькими пассажирками вы хотели бы иметь интимные отношения? Вы считали, сколько в самолете женщин?

– Не считал.

– И все-таки червяки у вас в голове должны быть. Нет людей без червяков в голове. Посмотрите на стюардессу. Где бы вы ее хотели? В лифте? На диване в зале ожидания? На крыше?

Я сначала хотел придумать что-нибудь необычное, но потом решил не рисковать. Скажу: «На Эйфелевой башне», она подойдет к стюардессе и спросит: «Сколько вы возьмете с этого джентльмена, чтобы он вас имел на Эйфелевой башне?» Та начнет кричать. Но хуже будет, если начнет торговаться!

– Как я поняла, стюардесса вам не понравилась, – продолжала рыжая дама. – Но это можно исправить. Назовите мне хотя бы одну актрису, с которой вы хотели бы иметь интимные отношения.