За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

Под эти же «микроскопы» угодил и ближайший подельник Тухачевского — Иона Якир. Прежде чем отправиться в упоминавшийся выше вояж во Францию, Якир находился якобы на лечении в Чехословакии. А там, между прочим, чехословацкое руководство уже с апреля 1936 г., если не того ранее, получало информацию из белоэмигрантских кругов о заговоре «товарищей генералов». И не только оттуда.

Поразительно также и другое. Практически все, что говорилось на московских процессах, откровенно муссировалось в зарубежной, в том числе и в эмигрантской, прессе. В частности, преследовавшиеся ими политические и экономические цели, в том числе территориальное расчленение СССР, сдача природных ресурсов Советского Союза в концессию западным державам, реставрация капитализма, возврат к частному землевладению, военный переворот и т. п. Причем, и это самое главное, задолго до того, как заговор был разоблачен, задолго даже до первого московского процесса. Особенно характерны апрельские 1936 г. публикации в эмигрантской печати. Например, в журналах «Знамя России» (печатный орган Трудовой крестьянской партии), «Новая Россия», в «Возрождении». Списать на некую прозорливость зарубежных журналистов, в том числе и из числа эмигрантов, — не получится. Даже принимая в расчет то обстоятельство, что среди них действительно были прозорливые и обладавшие серьезными аналитическими способностями лица. Потому что они демонстрировали не столько свой ум и таланты, сколько точное знание, в том числе и полученное негласным путем. А ум и таланты использовали в основном для того, чтобы скрыть источники своей информации. Пресловутый А. Ф. Керенский, например, опубликовал практически все о программе заговорщиков, но их фамилии, а также автора их программы письменно назвал только после того, как были получены сведения об их расстреле. То есть выходит, что заговорщики реально имели сильные конспиративные связи с эмиграцией, с представителями различных кругов которой и обсуждали программные цели, планы заговора и свержения Сталина.

Наиболее вдумчивые и объективные исследователи уже давно обратили внимание на то, что «у зарубежных антикоммунистических организаций существовала какая-то своя агентура в СССР, и, судя по некоторым данным, агентура не слабая. Например, 23 — 29.6.37 г. в Кремле прошел пленум ЦК ВКП(б), и поскольку на нем решались вопросы репрессий против большой группы видных партийцев, то даже в архивах ЦК документы о нем оказались представлены в урезанном виде, а единственный экземпляр несокращенной стенограммы потом был найден в «особой папке» Сталина. Но в пражских архивах «Крестьянской России» (речь идет о Трудовой крестьянской партии. — А. М.) обнаружились полные данные о пленуме, где были перечислены и выступающие, и содержание выступлений. И даже кулуарные разговоры советских вождей, происходившие во время сверхзакрытого пленума! Аналогичные материалы имелись и в РОВСе (возможно, через «Крестьянскую Россию», которая в данный период с ним сотрудничала). В белогвардейские круги поступала исчерпывающая информация о терроре против коммунистических руководителей, — фамилии репрессированных, даты арестов, в чем обвиняются, расклады внутренних взаимоотношений в советской верхушке. В архиве В. И. Бурцева (известный еще с дореволюционных времен разоблачитель полицейской агентуры в рядах революционеров. — А. М.) оказался отражен и ход следствия над некоторыми высокопоставленными большевиками, вплоть до того, кто ведет дело, кто на кого дал показания, ссылка на номера документов. То есть белая разведка имела одного или нескольких агентов в самый верхушке советского руководства. Но кто это был, так и осталось тайной»[447]. Возьмем еще более острый, имеющий многоаспектное отношение к предмету нашего исследования пример. Со второй половины 20-х гг. под руководством Артузова была начата маловразумительная — по отношению к истинно государственным целям — операция «Тарантелла». Основной ее объект — некто Виктор Васильевич Богомолец[448], резидент агентурной группы (агент-групповод) британской разведки, сотрудничавший также и со спецслужбами Франции. В. Богомолец занимался сбором и анализом информации о внутренней и внешней политике СССР. Так вот, после всех чисток 1937 — 1938 гг. 4 мая 1939 г. В. В. Богомолец представил своим британским хозяевам очередную информационно-аналитическую записку, посвященную отставке Литвинова и перспективам советской внешней политики. Содержание этой записки повергает в шок. Богомолец, в частности, писал: «Окончательный и непоправимый удар положению Литвинова нанесло Мюнхенское соглашение… ИНО ГУГОБЕЗА, продолжающее питать Политбюро информацией о международном положении так же, как и Разведупр, наравне с нормальными советскими дипломатическими органами, сообщило через свою агентуру в Женеве, что Мюнхенское соглашение сопровождалось якобы "джентльмен агримент" между Гитлером и Чемберленом, согласно которому… Лондон давал Германии за себя и за Париж гарантию свободы рук на востоке Европы в отношении ее возможных планов, направленных против СССР. Это сообщение ИНО ГУГОБЕЗА (Разведупр вскоре прислал аналогичное сообщение) вызвало особое заседание Политбюро… На этом заседании Сталин резко и определенно заявил, что "вся информация нашего НКИД была попросту дезинформацией" и что "надо сменить головку этого органа, не оправдавшего наших надежд"»![449]

Какими же надо было обладать источниками информации, чтобы после всех чисток 1937 — 1938 гг. получить такую информацию непосредственно из Москвы?! Ведь здесь совершенно точно воспроизведено даже выражение Сталина — насчет «головки НКИД»! Советские граждане узнали об этом только из «Ста сорока бесед с Молотовым» Ф. Чуева в конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого столетия. Так вот, кто бы теперь объяснил, что же сделал Артузов и его ближайшие помощники в разведке, если, замышляя операцию «Тарантелла», они исходили из того, что «надо попытаться имитировать создание агентурной сети Богомольца в СССР, по каналам которой можно было продвигать нужную нам информацию в Лондон», прекрасно понимая при этом, что «речь пойдет о серьезной политической и экономической информации», а кончилось это тем, что у Богомольца на связи были такие источники информации, что он даже после чисток 1937 — 1938 гг. мог спокойно воспроизводить даже выражения Сталина, сказанные на секретном заседании Политбюро?!