От Сталинграда до Берлина. Воспоминания командующего - Василий Чуйков

Продвижению наших войск сильно мешал мощный дот. Ликвидировать его поручили группе саперов под командованием старшего лейтенанта Василия Проскурина. Вооружившись гранатами и взрывчаткой, саперы поползли к доту. Их прикрывала стрелковая рота, которая из противотанковых ружей и ручных пулеметов вела огонь по вражеским амбразурам.

Проскурин и его подчиненные быстро достигли дота, но его гарнизон вызвал на себя огонь артиллерии и минометов. Наши бойцы не дрогнули. Под градом осколков саперы пробрались к огневой точке и заложили 50 килограммов взрывчатки у амбразуры. Взрывная волна оглушила фашистов.

Саперы ворвались в дот. После короткой схватки вражеский гарнизон был уничтожен.

Штурм городских зданий, приспособленных к обороне, организовывался в ходе боя по-разному. Наиболее типичным приемом можно считать штурм здания гестапо, которое было солидно укреплено и оборонялось с особым упорством гитлеровскими головорезами. Штурмовая группа, ведя уличные бои, скрытно подошла к зданию гестапо и внезапным штурмом овладела одной его частью. Завязался бой внутри здания. Гарнизон противника яростно сопротивлялся, и все попытки овладеть домом полностью не увенчались успехом.

Командир штурмового отряда приказал произвести подрыв здания. Шесть саперов, находящихся в штурмовой группе, из имеющейся у них взрывчатки связали сосредоточенный заряд весом 75 килограммов и подорвали нижний этаж. Взрыв разрушил потолок подвала и внутренние стены нижнего этажа. Но, несмотря на эти разрушения, противник, засевший в подвале и на верхних этажах, продолжал отчаянно сопротивляться. Тогда решили произвести вторичный подрыв. Под огнем противника саперы поднесли к зданию 175 килограммов взрывчатки и двумя сосредоточенными зарядами, расположенными в разных комнатах нижнего этажа, произвели одновременный взрыв. Этот взрыв разрушил здание и полностью уничтожил гарнизон головорезов СС.

Успех действий этой штурмовой группы был достигнут благодаря хорошо организованному взаимодействию между стрелками и саперами, а также с подразделениями других родов войск.

А вот другой пример. Штурмовой группе 83-го гвардейского стрелкового полка нужно было сделать проход в стене дома, занятого противником. Подходы к дверям и окнам этого дома простреливались противником из соседнего здания.

Штурмовая группа, в состав которой входили и саперы, через подвал проникла в соседний дом, не занятый противником. Саперы зарядом взрывчатки весом 35 килограммов сделали проход в глухой стене этого дома, вне обстрела противника. В образовавшийся проход штурмовая группа под прикрытием дыма подошла к глухой стене дома, занятого противником, и зарядом весом 40 килограммов пробила в нем стену. В образовавшийся проход в стене стремительно бросились пехотинцы с гранатами и выбили противника из дома, захватив 41 солдата и офицера в плен.

В результате этих действий было нарушено огневое взаимодействие у противника, наши войска получили возможность проникнуть в соседние дома и в скором времени очистили от противника весь квартал.

К 5 февраля штурмовые группы полностью очистили от противника жилые районы города. Цитадель, восточная часть района Шулинг, Хвалищево и Гловно оставались еще в осаде. В этот день 39-ю гвардейскую стрелковую дивизию я вывел из боев за Познань и направил на Одер в 28-й корпус, который вел бои уже за плацдарм на левом берегу реки.

Тогда же стало известно, что у соседа справа — 61-й армии — в районе крепости Шнайдемюль окруженный гарнизон противника внезапно ночью всеми силами атаковал блокирующие войска. На ликвидацию этой вылазки из 8-й гвардейской армии была взята 11-я танковая бригада и переброшена к правому соседу. Для предотвращения подобных попыток со стороны Познанского гарнизона противника мы усилили ночные действия штурмовых групп, а выходы из фортов и равелинов плотно перекрыли огнем артиллерии.

После 12 февраля главное внимание было приковано к Цитадели — центру обороны Познанского гарнизона. По мере приближения наших войск к этому центру упорство сопротивления противника возрастало. Можно подумать: зачем нужно было упорно драться за Цитадель, не лучше было бы ее блокировать и брать измором? Рядом с Цитаделью находился узел железных дорог, который был крайне необходим для подвоза снабжения всех войск фронта. Поэтому штурм Цитадели продолжался до полной ликвидации в ней противника.

В самой Цитадели укрывалось около 12 тысяч солдат и офицеров во главе с двумя комендантами — экс-комендантом генералом Маттерном и матерым нацистом генералом Коннелем.

Цитадель размещалась на холме, она господствовала над городом. Форты и равелины были укрыты трехметровым слоем земли.

Подступы к внутренним фортам и равелинам прикрывались широким и глубоким рвом. Этот ров простреливался фланговым огнем из казематов через бойницы, невидимые со стороны наступавших.

Стены рва высотой 5–8 метров были выложены кирпичом. Танки не могли преодолеть это препятствие. На помощь им подтянули тяжелые орудия. С дистанции 300 метров они били по Цитадели. Но даже 203-миллиметровые снаряды, ударяясь в стены, особого разрушения не производили, а, попадая в насыпи над перекрытиями фортов и казематов, оставляли только воронки, как бы перелопачивая уже перепаханную землю.

Я уже говорил о том, что обреченных ждала смерть во всех случаях. Мы были свидетелями, как нацисты расправлялись с теми, кто пытался внять разуму. Один эпизод особенно потряс меня, и о нем я не могу не рассказать.

Было это так. Для наблюдения за результатами обстрела Цитадели и за действиями штурмовых групп мы выдвинули свой наблюдательный пункт вплотную к месту боя на верхний этаж городского театра. Со мной были командир корпуса генерал Шеменков и мой заместитель генерал-лейтенант Духанов. Мы увидели, как на внутреннем валу крепости, за рвом, появилась большая группа немцев с белыми флагами. Бросая оружие, они показывали, что сдаются в плен. Разобравшись, в чем дело, наши войска прекратили огонь. И тут мы заметили, как группа немецких солдат, стоящая на валу, начала редеть. Немцы падали и скатывались в ров — в одиночку, по двое, по трое. Вскоре весь вал опустел.

Моя догадка подтвердилась. Действительно, солдат, пожелавших сдаться в плен, расстреляли из бойниц казематов свои же офицеры.

Этот случай показал, что в гарнизоне крепости отъявленные фашисты, которые будут долго и упорно сопротивляться. Я собрал командиров частей и приказал готовиться к завершающему штурму Цитадели.

Наши войска, продвигавшиеся на запад, в это время уже вели бои на Одере. По два-три раза в неделю мне и работникам штаба армии приходилось путешествовать по маршруту Познань — Одер — Познань.

Уже много дней наши части вели уличные бои. Гитлеровцев приходилось выбивать из каждого дома. При этом очень пригодился нам опыт, накопленный в боях на Волге.

Чем глубже штурмующие части и подразделения врезались в город и ближе подходили к Цитадели, тем упорнее оборонялись войска противника, тем ожесточеннее шли бои. С чувством признательности я вспоминаю приданные 8-й гвардейской армии танковые части, в частности 259-й отдельный танковый полк под командованием майора И.С. Иванова. С самого начала штурма танкисты тесно взаимодействовали с пехотой и артиллеристами, проявляя мужество, упорство и изобретательность. Они выработали и применили новые приемы борьбы. Например, в уличных боях танки наступали парами. Танк, идущий по правой стороне улицы, вел огонь по целям, расположенным на левой стороне, и наоборот.