Пути неисповедимых - Алёна Дмитриевна Реброва

не получалось, мир состоял из цветных пятен.

Наверное, я все же потеряла сознание, потому что борьба на какое-то время прекратилась, а затишье кончилось болью в ребрах и ощущением того, как дыхание со спиртным душком ворвалось в мою глотку.

Реакция легких не заставила себя долго ждать, вода из них хлынула наружу, обжигая полость рта солью. Я согнулась на полу, как в приступе рвоты.

Очухавшись, я осмотрелась вокруг помутневшим взглядом и кое-как разобрала что-то из шумов внешнего мира.

– … Живая? Дышишь?… – вроде бы, голос Арланда. Но откуда он здесь взялся? Видимо, это бред перед смертью.

Поняв, что я просто-напросто умираю и ничего больше делать не надо, я со спокойной душой ушла в зовущий мрак.

– Апостол Петр, ты ли это?… – прошептала я.

Мне послышались голоса, но я ничего не разобрала, потому решила, что говорит никто иной, как привратник рая.

Когда я открыла глаза, передо мной предстал размытый, но все равно прекрасный лик ангела, окруженный ярким светом.

– Ага, – кивнул он. Его голос прогудел в моей голове горном.

– А почему я попала в христианский рай, если умерла в другом мире? – спрашиваю у него, часто моргая и пытаясь разогнать пелену перед глазами.

– Потому что душа всегда найдет путь в свой истинный дом, – прогудел голос.

Постепенно лик ангела начал проясняться. Он показался мне знакомым.

– Какого?…

– Ругаешься при ангелах? – апостол Петр изогнул свою черную бровь.

– Арланд!?

После того, как я узнала в апостоле до тошноты надоевшего инквизитора пробуждение пошло быстрее. Я разглядела вокруг стены каюты и поняла, что свет за святым ликом действительно был – Арланд пытался лечить меня способностью клирика.

Чувства постепенно возвращались, а вместе с ними и дрожь от переохлаждения.

«Я еще жива», – проплыла в голове удивительная мысль. Эта новость обрадовала и лишила последних сил одновременно.

С трудом перевернувшись в кровати, которой не чувствовала онемевшая кожа, я с ненавистью посмотрела на согнувшегося в безудержном смехе инквизитора.

– Апостол Петр, черт возьми!… – хохотал он.

– Я подумала, что мертва, и в этом нет ничего смешного, Арланд, – тихо сказала я, не слишком надеясь, что это демонье меня услышит.

– В самом деле нет ничего смешного!? Что ж, теперь ты знаешь, каково было мне…

– Что произошло? Я помню только как потеряла сознание, – я почувствовала, как горло слабеет и говорить становится трудно. Меня вновь пробила сильная дрожь и я свернулась клубком.

– Я принес тебя в каюту примерно полчаса назад, но ты по-прежнему вся синяя.

Осмотрев себя, я тут же поняла, почему я не согрелась за эти полчаса. Меня разобрала такая злость на Арланда, что, если бы не слабость, я бы ударила его.

– Естественно мне будет холодно… я же лежу в насквозь мокрой одежде, под мокрым одеялом, на хлюпающем матрасе! Каким придурком надо быть, чтобы не снять с меня ледяную одежду!?

– Я подумал, что тебе не понравится, если я увижу тебя без одежды, – проговорил Арланд, уже понимая, какое это тупое оправдание.

– Хочешь, чтобы у меня случилось воспаление легких!?

– А что, от переохлаждения бывает воспаление легких? – он прикинулся идиотом.

– Да ты в своем уме вообще!?… Дай мне сухую одежду!

– Иди сама возьми, – пожал он плечами и отошел от кровати, сел у окна и стал смотреть на море.

Нахлынувшая злость придала сил, я встала с кровати и сама нашла себе нормальное сухое чистое полотенце. Вытершись насухо и переодевшись, я вернулась в комнату, где забралась на койку Леопольда и там, укрывшись с головой теплым сухим одеялом, стала молча глотать злые слезы.

В глубине души я догадывалась, почему он такой говнюк… хочет наказать меня за то, что я не подходила к нему после того, как он очнулся в избушке.

– Бэйр… – неуверенный голос инквизитора раздался над самым ухом. Я почувствовала, как он через одеяло коснулся моего плеча.

– Оставь меня в покое, мне плохо!

– Тогда ляг внизу, на моей кровати, чтобы, если тебе станет хуже, я мог хоть что-нибудь сделать. Тут я до тебя едва дотягиваюсь.

Хотя мне хотелось послать Арланда с его запоздалым участием, я сделала, как он просил, потому что это было разумно. Я уже чувствовала, как у меня поднималась температура и начинался жар. О том, чтобы попытаться использовать магию и вылечить себя не могло быть и речи: в таком состоянии я сделаю только хуже.

– Может, тебе стоит выпить горячего вина? – предложил инквизитор, садясь на стул возле кровати, до которой я едва доковыляла из-за того, что пол корабля по-прежнему время от времени уходил из-под ног из-за шторма.

– Давай вино, – вздыхаю, закрывая глаза. Голова кружилась после пути с верхней полки на нижнюю.

После того, как я выпила две кружки горячего, мне стало немного легче. По крайней мере, алкоголь успокоил нервы и частично прояснил голову.

– Ну как ты? – поинтересовался Арланд, трогая рукой мой лоб. Конечно же, сквозь перчатку он ничего не почувствовал, а снять ее не решился.

– Паршиво…

– Я попробую тебя вылечить, – сказал инквизитор, хотя особой уверенности в успехе я в его голосе не почувствовала.

– Не сможешь, – ответила я. – Ты и крупицу светлой силы из себя сейчас не вытянешь. Только светиться и можешь.

– Но мне нужно попытаться, – возразил он и вытянул надо мной свои руки, закрыв глаза.

Он честно попытался сделать что-то, его лоб даже покрылся испариной, но никакого результата не было.

– Что ж… на какой-то момент мне даже показалось, что ты возьмешь верх над своими силами и сможешь ими управлять, – хотя мне давно не было так паршиво, как сейчас, мне казалось, что нужно его подбодрить.

– Спасибо тебе… и все же прости. Из-за меня ты теперь слегла в постель, – виновато поглядел на меня Арланд. – Это был не самый мой умный поступок, отомстить тебе таким образом.

– Ладно уж… я поняла твой намек, – вздыхаю, закрывая глаза. – Я вела себя как последняя сволочь, игнорируя тебя. Но я… я просто не могла иначе. Я не могла заставить себя подойти к тебе после всего этого… просто не могла. Сначала я боялась, что ты окажешься демоном, а потом не сумела перебороть этот страх и проверить… а потом еще эта глупая затея! Зря мы это устроили, когда Лео уехал за покупками. Оба сейчас страдаем.

– Не будем об этом, – перебил меня Арланд. – Скажи, тебе уже не холодно?

– Немного… еще от одной чашки вина я бы не отказалась, – охотно отойдя от неприятной темы, улыбаюсь, не открывая глаз.

– Оно очень крепкое, не стоит, а то еще напьешься, –