📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеМароны. Всадник без головы - Томас Майн Рид

Мароны. Всадник без головы - Томас Майн Рид

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 161 162 163 164 165 166 167 168 169 ... 243
Перейти на страницу:

Убедившись, что никого нет, Фелим прошмыгнул в угол, открыл бутыль, поднес ее к губам и выпил далеко не «капельку».

Поставив бутыль на место, ирландец снова сел на табурет.

Довольно долго он просидел молча; потом снова заговорил сам с собой, то и дело обращаясь с вопросами к Таре и к бутыли в ивовой плетенке.

– Не могу понять, почему так долго нет хозяина! Сказал, что вернется к восьми утра, а теперь шесть вечера, если только техасское солнце не врет. Небось его что-то задержало... Как ты думаешь, Тара?

На этот раз Тара утвердительно фыркнула – ей в нос попал пепел.

– Святой Патрик! Не случилось ли чего? Что же будет с нами, Тара? Ах ты, старый мой пес! Тогда нам с тобой долгонько не видать Баллибаллаха. Разве только если продать хозяйские вещи? Кубок из чистого серебра – он один оплатит нам дорогу. Черт побери, вот что мне пришло в голову: ведь я никогда еще не пил из этой красивой посудины! Наверняка выпивка вкуснее покажется. Надо попробовать – сейчас как раз удачное время.

Говоря это, он достал кубок из чемодана, еще раз открыл бутыль и налил полстакана виски.

Выпив все залпом, Фелим почмокал губами, словно определяя качество напитка.

– Черт его знает, вкуснее ли так,– сказал он, все еще держа в одной руке кубок, а в другой бутыль.– Пожалуй, что из самой бутыли вкуснее, если только мне память не изменяет. Надо попробовать из той и из другой посудины зараз, а тогда только и можно сказать, из какой вкуснее.

Ирландец поднес бутыль к губам и после нескольких глотков поставил ее на место.

Потом он снова задумчиво почмокал, как настоящий знаток.

– А ведь я опять ошибся,– сказал он, покачав головой.-Совсем не верно. Из серебра-таки вкуснее. Или это мне почудилось? Надо проверить: придется еще раз выпить чуточку из кубка,– ведь я пил дважды из бутыли и только один раз из серебряной посудины. Справедливость дороже всего – так уж повелось на белом свете. И почему я должен обращаться хуже с этой чудесной кружечкой, чем с большой бутылью в плетенке? Так не годится, черт побери!

Серебряный кубок снова появился на сцене, и снова часть содержимого бутыли была перелита в него, для того чтобы без задержки попасть в ненасытную глотку сомневающегося знатока.

Решил ли он в конце концов в пользу кубка или принял сторону бутыли – так и осталось неизвестным. Отведав виски в четвертый раз, ирландец как будто сообразил, что на время хватит, и отставил оба сосуда.

Тут его осенила мысль, и, вместо того чтобы вернуться к своему табурету, он решил выйти из хижины и посмотреть, не едет ли хозяин.

– Пойдем, Тара! – закричал он, направляясь к дверям.-Пойдем, старый пес, поднимемся на обрыв и посмотрим, не видно ли на равнине хозяина. Мастеру Морису будет приятно, если он увидит, что мы с тобой о нем беспокоимся.

Пройдя через поросшую лесом речную долину, ирландец в сопровождении собаки поднялся по откосу и очутился на границе прерии.

Перед его глазами лежала довольно пустынная равнина. Она простиралась на восток на расстояние около мили.

Заходящее солнце светило ему в спину; небо было безоблачно. На плоской равнине кое-где торчали кактус или одинокая юкка. Больше ничто не заслоняло дали. Даже койот не мог бы пробежать здесь незамеченным.

На самом горизонте виднелась темная полоса – лес или заросли по берегам какого-нибудь ручья.

Фелим молча смотрел в ту сторону, откуда должен был приехать хозяин.

Ждать ему пришлось недолго. Из-за деревьев на горизонте показался всадник, направлявшийся к Аламо. Хотя их разделяла еще целая миля, верный слуга сразу узнал в нем своего хозяина. Полосатое серапе, сотканное индейцами племени навахо, которое Морис всегда брал с собой в дорогу, нельзя было не узнать. Его яркие полосы – красные, белые, синие–отчетливо выделялись на темном фоне равнины.

Правда, Фелима удивило, почему хозяин набросил серапе на плечи в такой душный вечер, вместо того чтобы свернуть его и привязать к седлу.

– Тара, песик мой! Чудно что-то! Сейчас такая жара, что впору на камнях варить мясо, а он этого будто и не замечает. Не схватил ли он простуду в этой конуре у Обердофера? Наша хибарка – настоящий дворец по сравнению с ней. Свинья и та не захотела бы там жить.

Фелим некоторое время молча наблюдал за всадником. Тот приближался...

Слуга снова заговорил, но уже совсем другим тоном. Хотя в его голосе еще слышались не то удивление, не то шутливость, но это была вымученная шутливость.

– Господи Боже мой! – воскликнул он.– Что же это он придумал? Натянул серапе на голову... Нет, это он, наверно, шутит. Тара. Он хочет, чтобы мы с тобой удивились. Ему вздумалось подшутить над нами... Господи, что это? Похоже, что у него нет головы. Право, нет! Что же это значит? Пресвятая Дева! Ведь, если не знать, что это хозяин, можно до смерти напугаться! Да хозяин ли это? Наш хозяин вроде повыше. А голова? Святой Патрик, спаси нас и помилуй, где же она? Вряд ли под серапе. Не похоже как будто... Что же все это значит, Тара?

Тон ирландца снова изменился – в нем слышался ужас; соответственно изменилось и выражение его лица. Собака, стоявшая немного впереди Фелима, тоже была встревожена. Она чуть присела и, казалось, готова была прыгнуть вперед. Испуганными глазами она уставилась на всадника, который был теперь уже на расстоянии каких-нибудь полутораста шагов.

Когда Фелим задал последний вопрос, закончивший длинную тираду, Тара жалобно завыла, будто отвечая ему.

Вслед за этим собака, словно почуяв недоброе, сорвалась с места и бросилась навстречу странной фигуре, которая вызвала такое недоумение и у Фелима и у нее.

На бегу она отрывисто взвизгивала; этот визг был совсем не похож на тот бархатистый, ласковый лай, каким она обычно приветствовала возвращающегося домой мустангера.

Когда она, не переставая визжать, подбежала к всаднику, гнедой, в котором Фелим уже давно узнал лошадь хозяина, круто повернул и поскакал обратно.

Когда лошадь поворачивалась, Фелим увидел – или ему показалось, что он увидел, – то, от чего кровь застыла в его жилах и мороз пробежал по коже.

Это была голова – голова всадника, но не на ее законном месте – не на плечах, а в его руке, у передней луки седла!

Когда лошадь повернулась к нему боком, Фелим увидел – или ему показалось, что он видит,– страшное, окровавленное лицо, наполовину заслоненное кобурой.

Больше он ничего не видел. В следующую секунду Фелим повернулся спиной к равнине и помчался вниз по откосу со всей скоростью, на которую только были способны его подкашивающиеся ноги.

Глава XLIV. ЧЕТВЕРО КОМАНЧЕЙ

Фелим бежал, не останавливаясь и не оглядываясь; его рыжие волосы встали дыбом и чуть было не сбросили шляпу с головы. Прибежав в хижину, он закрыл дверь и забаррикадировал ее тюками и свертками, которые лежали на полу.

1 ... 161 162 163 164 165 166 167 168 169 ... 243
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?