Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

Зато она могла гулять по улицам Берроуза, шатаясь среди тысяч незнакомцев, вышагивать вдоль канала, сидеть в ресторанах у парка Принцесс или подниматься на лифте на вершину не слишком популярной Столовой горы. И везде, куда бы она ни шла, она видела аккуратные трафаретные граффити: ОСВОБОДИТЕ МАРС и БУДЬТЕ ГОТОВЫ. Или, как будто галлюцинация, предупреждение, сделанное ей ее собственной душой: НИКОГДА НЕЛЬЗЯ ВОЗВРАЩАТЬСЯ. Насколько она могла судить, красные надписи игнорировались местными: их не обсуждали и часто счищали командами уборщиков. Но они продолжали появляться: обычно на английском, а иногда – на русской кириллице. Старый алфавит вызывал у Майи ассоциации с давно потерянным другом, а порой она думала, что это просто вспышки их коллективного бессознательного, если оно у них еще осталось. Странно, но почему-то краткие послания на стенах домов никогда не теряли свой электрический разряд. Какой мощный эффект оказывало столь примитивное средство! Люди могут начать делать все, что угодно, если повторять им это регулярно.

Ее встречи с ячейками различных организаций сопротивления оказались успешными, хотя ей стало ясно, что среди них есть масса глубоких разграничений самого разного толка. Взять, к примеру, неприязнь, которую питали Красные и первопоселенцы Марса к богдановистам и группе «Свободный Марс» (Красные считали ее сообществом Зеленых, а следовательно – почти врагами). Такое отношение могло породить проблемы. Но Майя выбивалась из сил, и к ней действительно прислушивались, поэтому она чувствовала удовлетворение. Вскоре она смягчилась и к Берроузу, и к своей жизни подпольщика. Кроме того, Мишель вкупе со швейцарцами, «Праксисом» и богдановистами, которые позже покинули Берроуз, помог ей свести к минимуму все риски, и теперь Майя могла часто встречаться с группами подполья и не бояться быть пойманной. И каждая встреча немного продвигала их вперед. Единственная неразрешимая проблема заключалась в том, что множество групп жаждали выступить немедленно. Многие, казалось, придерживались радикального направления Красных, возглавляемых Энн, и молодых, горячих голов, окружавших Джеки. В городах происходило все больше диверсий, что вызывало лишь соответствующее усиление полицейского надзора до тех пор, пока не начинало казаться, что скоро начнется открытый протест. Майя решила, что она является своего рода тормозом, и мучилась от бессоницы, думая о тех людях, которые должны были услышать ее послание. Помимо прочего она должна была напоминать богдановистам и другим ветеранам о силе их движения, подбадривать их, когда у них опускались руки. На окраинах Энн и ее Красные продолжали угрюмо громить станции.

– Все должно быть иначе, – повторяла Майя, но, похоже, Энн было наплевать.

Однако имелись и обнадеживающие знаки. Надя в Южной борозде пыталась организовать мощное движение, которое уже подчинялось ей, и близко сотрудничала с Ниргалом и его сподвижниками. Влад, Марина и Урсула заняли свои старые лаборатории в Ахероне, работая на биоинженерную компанию «Праксиса», под его эгидой и формальным руководством. Они держали постоянную связь с Саксом, который со своей командой терраформирования скрывался в убежище кратера Да Винчи. Кстати, Сакса горячо поддерживали минойцы из Дорсы Бревиа. Обитаемые части огромного лавового туннеля протянулись еще дальше на север, чем было во времена конгресса, и новые сегменты дали приют беженцам из разрушенных или покинутых южных убежищ. Вдобавок в Дорсе Бревиа разместились целые отрасли производств. Когда Майя просматривала видео, она была потрясена. Люди ездили на машинах из одного защищенного куполом сегмента в другой и усердно работали в рассеянном свете, который приникал сквозь фильтры щелей. Они, если говорить начистоту, занимались исключительно военной промышленностью. Они строили стелс-самолеты, стелс-машины, ракеты «земля – космос» и «земля – земля», компактные убежища, некоторые из которых уже были установлены в лавовых туннелях на тот случай, если Дорса Бревиа будет атакована. А еще они изготовляли огнестрельное ручное оружие, а по словам минойцев, Сакс тоже приложил свою руку к их достижениям, лично разработав линейку экологического оружия.

Подобная деятельность, как и само разрушение южных убежищ, способствовало тому, что в Дорсе Бревия царила атмосфера «военной лихорадки». Майя была очень обеспокоена. Сакс, находящийся в центре всего этого, был гениальным упрямцем, свихнувшейся обезьяной с гранатой. Настоящий безумный ученый! Он ни разу и не поговорил с ней напрямую, а его удары по воздушной линзе и Деймосу, хотя и весьма эффективные, по мнению Майи, стали причиной активизации Временного Правительства и атаки на юг. Она продолжала сочинять послания, в которых призывала к сдержанности и самообладанию, пока не получила раздраженный ответ Ариадны: «Майя, мы знаем. Мы сотрудничаем с Саксом и понимаем, чего хотим достигнуть, а твои слова либо ошибочны, либо очевидны. Если хочешь помочь, поговори с Красными, а нас не трогай».

Майя выругалась в ответ на видео и обсудила ситуацию со Спенсером.

– Сакс считает, что если мы начнем наступление, то нам потребуется оружие. Хотя бы на всякий случай. Что ж, очень разумно, – произнес Спенсер.

– А что случилось с идеей обезглавливания?

– Может, он считает, что строит гильотину. Слушай, поговори с Ниргалом и Артом. Или даже с Джеки.

– Ага. Я хочу пообщаться с Саксом. Черт возьми, он должен когда-нибудь нарушить свой обет молчания по отношению ко мне! Заставь его сделать это, ты сможешь?

Спенсер согласился попробовать. Однажды утром он позвонил Саксу по выделенной частной линии в присутствии Майи. На звонок ответил Арт, пообещав постараться привести Сакса.

– Он сейчас занят, Майя. А мне все нравится! Вообрази, местные называют его «генерал Сакс».

– Господи помилуй!

– Ха! Они говорят и «генерал Надя», и «генерал Майя».

– Едва ли они называют меня так.

Скорее, Черная Вдова или сука. Убийца. Майя знала это. Выражение лица Арта подсказывало, что она права.

– Ладно! – продолжил он. – В отношении Сакса они наверняка шутят. Народ болтает о мести лабораторных крыс и о прочей ерунде.

– Ну-ну…

Идея революции, казалось, жила собственной жизнью. Это был импульс, независимый от человеческой логики. А они лишь делали то, что собирались сделать уже давно. Вне чьего бы то ни было контроля. Даже их коллективные усилия, разрозненные и тайные, как сейчас, не координировались и не соответствовали четким установкам. У них не было даже конкретной программы или хотя бы четкого представления об их дальнейших действиях. Они просто продолжили что-то делать. Каждый день.

Она попыталась объяснить это Арту, и он кивнул.

– Полагаю, что так люди и творят историю. Неаккуратно, возможно, резко… Ты как будто пытаешься оседлать тигра и умчаться на нем прочь. В подполье очень много разных людей, у них всех имеется свое собственное мнение. Но я думаю, что сейчас мы справляемся лучше, чем в прошлый раз. На Земле я работаю с несколькими проектами, веду переговоры со швейцарцами и Мировым Судом и так далее, а «Праксис» снабжает нас подробной информацией о том, что происходит между наднациональными корпорациями. Это значит, что мы стали подкованными ребятами.