Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж
Шрифт:
Интервал:
«Несмотря на все мои видения, я ничего не ощущаю, — подумала Мария, — Правда, один раз мне привиделось, что на Иисуса напали и избили до крови… Но больше этот кошмар не повторялся. А если бы опасность действительно надвигалась, разве я не поняла бы этого?»
— Нет! — заявила вслух Мария. — Ничего такого я не чувствую.
— Зато материнское сердце чует беду! О сын мой, сын мой! — она вырвала у Марии руку и стала проталкиваться сквозь толпу вперед, к Иисусу.
Но люди стояли плечом к плечу, и у немолодой женщины не хватало сил протиснуться к нему. Мария осторожно огляделась по сторонам и неожиданно для себя отметила, что во дворе присутствует необычайно много солдат. Причем не только стражей храма и воинов Антипы, но и римских легионеров.
Они здесь неспроста. Власти и вправду интересуются нами, боятся нас. Но нет — это бессмысленно! Чего нас бояться, мы никому не опасны, у нас и оружия-то нет!
Потом ей бросилось в глаза, что из близких учеников рядом с Иисусом находится только Иоанн, все своим видом показывая, что если учителя схватят, он готов разделить его судьбу. Однако никаких попыток задержать их не предпринималось — солдаты лишь следили за происходящим, оставаясь на местах. Они явно не получили приказ действовать.
Иисус сошел с возвышения и смешался с толпой людей, отвечая на вопросы и не обращая ни малейшего внимания на солдат. И тут Мария снова услышала голос Иуды:
— Ты заметила, что здесь нет высшего духовенства? Ни первосвященника Каиафы, ни Елеазара, ни Ионафана. Они и так знают все, что им нужно.
— Я все равно не узнала бы их. Но что они на самом деле могут знать об Иисусе, если никто из них не встречался с ним лично?
Иуда пожал плечами.
— Как мне кажется, они знают, что у них есть серьезная проблема. А если до сих пор они не были уверены, то донос о нынешней проповеди «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры!» убедит их в этом окончательно.
— Ты говоришь так, будто находишься на их стороне. С чего это ты обратился против него?
Иуда издал нечто, что можно было принять за смешок.
— «Обратился против него»? Не понимаю, что ты имеешь в виду. Я просто предполагаю и задаю вопросы. Что тут плохого?
— Как-то ты говорил мне, что у тебя накопилось множество вопросов, и тебе кажется, что в своих поисках ты наконец нашел того, у кого имеются ответы. Не те ответы, которые ты предвидел, а те, которые заставили тебя задуматься. О Иуда, что с тобой случилось?
— Я задумался и, подумав хорошенько, нашел ответы неудовлетворительными. Боюсь, я… я снова ступил на стезю поисков.
Итак, он отвергает Иисуса? Высказывает свои сомнения и рассчитывает, что она поймет его…
— Значит, ответы неудовлетворительные? Они тебя не устраивают?
— Они бессмысленны! — сердито бросил Иуда, — Я думал, ему ведомо то, чего не знает никто из нас, но он просто увяз в болоте мистического пророчества и спорах с властями. — Иуда помедлил, собираясь с мыслями. — С властями! К чему это! К чему Иисус растрачивал время на все эти пустые речи — насчет десятины мяты и тмина? Какой философ, какой вождь, какой Мессия стал бы уделять внимание таким вещам? Нет, он политикан, такой же, как и они, а политиканы меня не интересуют. Они ничего не могут мне дать.
— Но мы часть нашего времени, ибо живем в нем, а политики руководят жизнью народа, как сейчас, так и прежде. Моисей противостоял фараону, Эсфири пришлось предстать перед Ксерксом. Конечно, нам хотелось бы никак не соприкасаться с низменными силами, которые правят в наше время, но это невозможно.
— Великий человек выше этого! — заявил Иуда.
— Таким он видится позднее, когда его деяния становятся историей, — возразила Мария. — Моисей не стал бы вождем, если бы не выступил против фараона.
Иуда махнул рукой и отвернулся, но Мария ухватила его за рукав.
— Ты полагаешь, Иисус в опасности? — спросила она.
Во взгляде Иуды смешались жалость и снисходительность.
— Да. Я это знаю.
Мария обратила внимание на его глаза. Их выражение изменилось с тех пор, как они побывали в Дане, у капища Иеровоама, где пребывало зло. Откуда он знает?!
— Кто тебе сказал?
— Разные люди. Не имеющие отношения к нашему делу.
То есть те, с кем он должен был расстаться, присоединившись к Иисусу. Выходит, он ничего не отверг.
— Но Иисус не угрожает ни Риму, ни первосвященнику.
— Иисус представляет собой куда большую угрозу, чем ты способна вообразить, — заявил Иуда. — Ты так наивна.
«Наивна». До сих пор о ней так никто не отзывался, хотя в отношении интриг и политики это наверняка правда. Ну и ладно, ничего постыдного в этом нет.
— Я не вижу в нем решительно никакой угрозы, — повторила Мария.
— Это потому, что тебе лично он ничем не угрожает.
Несмотря на изобилие стражи, они беспрепятственно покинули город и снова встали лагерем на Елеонской горе, среди других паломников. Однако на сей раз, после того как ученики расположились на отдых, Иисус громко объявил:
— Один человек, которого я исцелил от проказы, приглашает нас на ужин в свой дом в Вифании. Я принял приглашение. Кто пойдет со мной?
Было уже поздно, темно, все устали и уже почти засыпали. Мысль о том, чтобы куда-то идти, общаться с посторонними, а потом, за полночь, тащиться обратно, никого не воодушевила. Многие отказались, предпочтя остаться на месте.
— В конце концов, — объяснил их позицию Матфей, — если мы все уйдем, то, может статься, место наше займут и возвращаться будет уже некуда.
«Наверное, мне нужно идти, — подумала Мария и взглянула на других женщин, ища молчаливого совета в их глазах. Мать Иисуса, с усталым и измученным лицом, кивнула. Иоанна тоже, а за ней и Сусанна, — Ну вот, они идут, а значит, я и подавно!»
Путь до Вифании был не так уж долог, но по дороге им пришлось перебраться через гребень холма, а по ту сторону одолеть крутой спуск. Поскольку его сопровождали лишь несколько человек, Иисус оказался доступен каждому и охотно со всеми беседовал. Мария очень хотела поговорить с ним, но что-то удерживало ее в отдалении. Наверное, она подспудно желала объясниться с ним наедине, без опаски в любой момент услышать от кого-то: «Иисус, мне хотелось бы спросить тебя…» Поэтому она шла сзади, дожидаясь подходящего случая.
Между ними так и осталась недоговоренность, и теперь наконец Мария чувствовала, что готова выяснить все до конца.
«Должна же когда-то представиться возможность, — думала она— И уж тогда я не оробею».
Вифания представляла собой маленькую деревеньку, вдоль ее главной улочки — а по существу, тропы, пересекавшей торговую площадь, — стояли дома зажиточных селян.
Желая, чтобы приглашенные без труда нашли путь к его дому, гостеприимный хозяин расставил вдоль дороги мальчиков с фонарями, которые приветствовали проходящих и спрашивали у каждого, не идет ли это Иисус из Назарета. Когда Иисус объявил, что это он, фонарщики окружили его и спутников и сопроводили их к внушительному, но стоявшему в стороне от главной улицы дому.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!