Постумия - Инна Тронина

– Да не волнуйтесь вы так! – Он сделал голос бархатным, воркующим. – Я вас не съем. Скажите, муж сейчас здесь или уехал?

– В больнице, на операции. Арсений – детский анестезиолог-реаниматолог. Сегодня сложный случай, а мальчику два годика…

– Кроме того, он – исполнительный директор вашего фонда? – мягко продолжал Максим.

– Да. Но что случилось? – На ресницах Ирины повисли слёзы. – Мы в чём-то провинились, да?

– Вы – ни в чём, – сказал гость. – По какой части трудитесь?

– По женской, в роддоме. – Ирина вновь залилась румянцем. Никак не могла забыть, в каком виде предстала перед посланцем грозного ведомства.

– Очень хорошо. Я просто хочу уточнить кое-что.

– Я понимаю, что мы – иностранцы, – облизала губы Ирина. – Даже подоходный налог платим тридцать процентов. Других обустраиваем, а сами ещё не получили разрешения на временное проживание. Но скоро получим…

– Не сомневаюсь. Я совершенно по другому вопросу приехал. Как, прижились тут? Всё нормально?

– Да, в Серпухове нам нравится. – Ирина немного отошла от стресса. – По сравнению с Луганском, городок маленький, зелёный. Наши дети в восторге, даже болеть перестали. Жизнь дороже, чем в Донбассе, но и платят больше. В Луганске муж в трёх местах числился, а здесь – в одном. Но ведь ещё и фонд берёт время. Только вот по колбасе луганской тоскуем. Продукты там натуральные были. Извините… – испуганно пролепетала она и прикрыла рот кончиками пальцев.

– Да за что же? – изумился Максим. – У каждого свой вкус. А уж украинская кухня – вообще отдельная песня. Я же всё понимаю. Бросить дом, работу, уехать в неизвестность – и не иметь проблем? Так не бывает.

– Да, и у нас всякое случалось. Жили так, что даже в Турцию выбирались иногда. Когда в прошлом году началось, стали работу по Интернету искать. Вот нас сюда и пригласили. Конечно, мы долго думали. Знали, что надо будет получать российские сертификаты, а пред этим сдавать экзамены. Всё решилось в один момент. Я с детьми у тёти гостила, когда сбили малазийский «Боинг». Когда к нам в огород упал изуродованный труп женщины, я еле удержалась от помешательства. Потом твёрдо решила – уезжаем хоть куда! Нас называли предателями, особенно Арсения. Говорили, что он обязан быть в ополчении, врачом. Но мы решили приносить пользу по-другому, помогать беженцам. Мы детей своих сиротами должны оставить? Это – гражданская война, в которой не бывает правых и виноватых. Каждого можно понять. Конечно, пошли бы в армию, приди настоящий враг. А тут придётся воевать с теми, с кем ещё вчера на одной улице жил. Стрелять в них, а они в нас… Мы не смогли. Это только наше мнение, – сразу оговорилась Ирина. – Кстати, те, кто нас порицал, потом уехали – кто куда.

– Того и следовало ожидать. – Максим очень внимательно, не прерывая, выслушал её. – Громкие слова – первый признак слабости, других всегда легко учить. А сильные люди предпочитают держать язык за зубами.

– Потом мы приехали в Москву. Некоторое время жили в хостеле. Нас туда пристроил Николай Николаевич. Съездили сюда, договорились. Половину стоимости квартиры пока оплачивает больница. Разрешение на работу оформили без проволочек.

– Российское гражданство будете оформлять? – спросил Максим, покусывая сорванную травинку.

– А как же! Не хотим назад возвращаться после того, что видели там… Да и полисов медицинских у всей семьи нет. В детский садик надо детей устраивать. Соседка с ними вечно не будет сидеть. Квартиру в Луганске мой отец продаёт. Он с нами сюда не поехал. Я против того, чтобы не согласных со мной сразу называть фашистами. – Ирина опять вспомнила, с кем говорит, и отвернулась.

– Да не воспринимайте вы меня как сталинского сатрапа! – взмолился Максим. – Просто возникли некоторые неясности. Кто у вас в фонде занимается бухгалтерией? Вы лично, или есть человек?

– Нет, я же не специалист. Работает бухгалтер из местных. Но кое-какие вопросы я решаю сама.

– Отлично. Ведь на счёт вашего фонда поступают разнообразные пожертвования…

– А это разве запрещено? – опять съёжилась Ирина. – Они не иностранцы. Все из России.

– Да кто спорит-то? Тут дело в другом. Чаще всего вы получаете средства от фирмы «Хост-люкс», зарегистрированной в Москве. Она занимается организацией мини-общежитий. Не бедствует, конечно, но и не купается в роскоши. Если сложить все суммы, что вы за год получили от этой фирмы, можно сильно удивиться. Слишком большие возможности для предприятия такого уровня. Да, они ещё имеют отделение в Питере. Но на этом рынке слишком большая конкуренция. Откуда такие деньги? Понимаете ли, «Хост-люкс» спонсирует не только ваш фонд, но и молодёжный лагерь в московской области. Собрали подростков, чтобы занимались спортом на свежем воздухе. Дело хорошее. А потом пятеро из воспитанников в игиши подались. Террористами, короче, стали…

– Кошмар какой! – дёрнулась Ирина. – Клянусь – я ничего об этом не знала!

– Хотелось бы верить, – сухо сказал Максим, испытывающе глядя на женщину из-под очков в позолоченной оправе. – Лично вы производите приятное впечатление. Как зовут представителя фирмы, который общается с вами?

– Озимин Александр Юрьевич.

– Вы имеете дело только с ним? – настойчиво допытывался Ерухимович-младший. – И ещё вопрос: как вы вышли на «Хост-люкс»?

– Нас свёл Николай Николаевич Матвиенко. Он сам из Донбасса. Хотел, чтобы мы здесь работали. Муж, конечно, лучше всё знает. Но, поверьте, те ребята сбежали к террористам по своей инициативе. Я вообще никогда не слышала о таком лагере. Те люди, с которыми мы общались, вряд ли будут работать на мусульман. Они все патриоты, православные. И если вербуют кого-то, то лишь добровольцами в Донбасс.

– Так-так, интересно! – протянул Максим. – Вы точно об этом знаете?

– Нет, только предполагаю. Да там и вербовать-то особо не надо. Люди сами потоком идут. Достаточно только помочь им перебраться через границу, устроиться на первое время…

Похоже, Ирина сомневалась, можно ли об этом говорить. Но очень уж хотелось выгородить эту фирму. Если «Хост-люкс» закроют, фонду придётся туго. А то и просто вышвырнут вон. Кому хочется иметь под боком сомнительные фирмы? Помощь же Донбассу Ирина Рындя считала достоинством, а не грехом.

Муж рассказывал ей, что Матвиенко не любится светиться на публике. Поэтому он и проводит платежи через «левую» фирму. Правда, уже давно ничего не поступало. Лишь вчера на счёт фонда пришли деньги. Арсений и Ирина никак не связывали этот факт с убийством Великойских.

Во дворе больницы дети ползали под верёвкой, играли в бумажные следы и пробирались по трубам из ткани. Среди них были и маленькие пациенты больницы, и жители окрестных домов. Внизу, под откосом, другая компания носила воду из Оки в ведро в резиновых шариках.

Их вопли Ирина слышала будто издалека, с того берега. Она никак не когда сосредоточиться и очень хотела, чтобы поскорее вернулся муж. И одновременно боялась этого, потому что уставшему после операции Арсению придётся очень сильно поволноваться…