📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаШелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - Питер Франкопан

Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - Питер Франкопан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 162 163 164 165 166 167 168 169 170 ... 218
Перейти на страницу:

Затем был Сталинград. Весной 1942 года Гитлер поддержал предложение под названием «Синий вариант», которое предполагало бросок германских сил через юг России, чтобы защитить нефтяные скважины на Кавказе, которые стали ключевыми элементами военной стратегии рейха. Идея была претенциозной и рискованной, но от этого зависела победа, это понимал и Гитлер, и его верховное командование: «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, – заявил германский лидер, – придется мне закончить войну»[1644].

Главную проблему представлял собой Сталинград. Было необходимо захватить город, и вовсе не из-за его славного имени. Помимо того что он являлся крупным промышленным центром, важно было его стратегическое положение в излучине Волги. Нейтрализовать Сталинград было жизненно необходимо для защиты германской добычи, ожидавшейся на Кавказе. К осени 1942 года стало ясно, что дела идут не слишком хорошо. Германское наступление началось поздно и вскоре столкнулось с трудностями. Солдаты, боеприпасы и все более дефицитное топливо, ресурсы, которые Берлин не мог позволить себе тратить, расходовались в огромном количестве под Сталинградом, что само по себе было достаточно плохо. Еще хуже было отвлечение внимания от приоритетной цели кампании – нефти. Некоторые в ближайшем окружении Гитлера, например Альберт Шпеер, понимали, чего будет стоить задержка. Германия должна была выиграть войну «к концу октября до прихода русской зимы», или она проиграет «раз и навсегда»[1645].

Хотя еще многое оставалось сделать в стратегическом плане, чтобы поколебать германские позиции на востоке и западе и создать клещи, которые сомкнутся на Берлине, в конце 1942 года мысли новых союзников, Британии, США и Советского Союза, обратились к будущему. Когда лидеры трех стран встречались в Тегеране в 1943 году, затем в Ялте весной 1945 года и, наконец, в Потсдаме несколько месяцев спустя, было ясно, что последний мировой конфликт измотал Западную Европу.

Стало очевидно, что древние империи нуждаются в передышке, вопрос был в том, как лучше организовать этот процесс. Признаком всепроникающего падения духа было то, что при необходимости принять наименее плохое решение, найти его не удалось. В октябре 1944 года Черчилль вернулся домой из Москвы «освеженный и укрепленный», как он говорил Сталину, благодаря тому, что «русское гостеприимство, и без того знаменитое, превзошло себя».

В программу входил Третий концерт для фортепиано Рахманинова, небольшие покупки, а также совещания, в ходе которых было разработано множество решений. Переговоры о судьбе послевоенной Европы не вошли в протокол и исключены из официальных репортажей[1646].

Территориальная целостность Польши, которую Палата общин клялась защищать в 1939 году, была нарушена, ее границы были грубо изменены, когда Черчилль счел момент «подходящим для дела» и синим карандашом сделал на карте пометки, предполагающие, что треть страны отойдет Германии, а треть – Советскому Союзу. Он также предложил другие изменения в границах стран Центральной и Восточной Европы, которые были взаимовыгодны, например, раздел Румынии 9 к 1 в пользу СССР и обратное соотношение для Греции, Болгарию, Венгрию и Югославию предполагалось разделить ровно пополам. Даже сам Черчилль признавал, что небрежная манера, с которой он решает судьбы миллионов людей, «довольна цинична». В цену расположения Сталина входила свобода половины европейского континента. «Давайте сожжем бумагу», – предложил Черчилль советскому вождю. «Нет, – ответил Сталин, – сохраните ее»[1647].

Черчилль понял истинную суть происходящего слишком поздно. В своей знаменитой Фултонской речи в Миссури в 1946 году, предупреждавшей о падении железного занавеса поперек Европы, он замечал, что «все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София» теперь находятся в сфере влияния Советского Союза[1648]. Все они, кроме Вены и половины Берлина, там и остались. Вторая мировая война велась против падающей на Европу тени тирании, а в конце ничто не смогло остановить падение железного занавеса.

Итак, Европа была рассечена пополам по итогам Второй мировой. Западная часть сражалась храбро, героически и десятилетиями потом чествовала себя за заслуги в победе над нацизмом, отказываясь признавать свою роль в его создании. Нельзя было также думать и о той части континента, которая была отдана в рамках послевоенных соглашений. Разгром Германии вылился в хроническую послевоенную усталость, наблюдалось истощение экономик Британии и Франции, экономический коллапс в Голландии, Бельгии, Италии и Скандинавских странах.

На фоне разрухи возрастал страх не только перед гонкой вооружений, участники которой склонялись к углублению исследований ядерного оружия, но и перед прямым противостоянием. Соотношение советских войск и войск союзников в Европе 4:1, а также превосходство СССР в танках создавали опасения конфликтов, которые могли последовать за капитуляцией Германии. В результате Черчилль приказал составить планы, основывающиеся на гипотезе, что разгром Гитлера означал конец главы, но не конфликта. В названии этих планов скрывалась причина их приоритетности: операция «Немыслимое» с трудом помещалась в сознании британских стратегов[1649].

Необходимость готовиться ко всему была обусловлена стремительным изменением ситуации после падения Германии. Сталин занимал все более бескомпромиссную позицию, без сомнения, основанную на страхе предательства. Основой стало крушение катастрофического альянса, заключенного с Гитлером в 1939 году, а также чудовищная цена, которую Советскому Союзу пришлось заплатить, прежде всего в Сталинграде и Ленинграде, чтобы пережить германский натиск[1650]. С точки зрения Москвы, стало важно построить систему буферных зон и государств-сателлитов, а также показать всем, что Советский Союз может действовать решительно, если почувствует угрозу. В этих обстоятельствах парализовать западные страны, подрывая и даже уничтожая их промышленную базу, было логичным шагом – так же как и предоставление финансовой и логистической поддержки местным коммунистическим партиям. Как учит история, атака зачастую наилучшая защита[1651].

1 ... 162 163 164 165 166 167 168 169 170 ... 218
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?