Первый контакт - Мюррей Лейнстер

Какое-то время массианцы выжидали. Однако существа, умеющие посылать в пространство радиосигналы, не могли быть глупцами. К тому же в машинах имелись передающие устройства, благодаря которым свидетелями встречи стали — на расстоянии — самые светлые умы планеты. И должно быть, перед экраном какой-нибудь лаборатории кто-то сообразил, что лапы Бэка совершенно не приспособлены для обслуживания какого бы то ни было механизма, тем более для постройки межзвездных кораблей.

Во всяком случае, раздались звуки, в которых Бэк различил членораздельную речь, хотя не мог понять ни слова. Он медленно отвернулся от первого существа, которое все еще находилось на том месте, где оно остановилось, как только он зарычал. Не приближался и ни один из источников света. Поэтому Бэк ограничился несколькими полными достоинства предостерегающими порыкиваниями. Его хозяева были здесь и улетели. Но они возвратятся. Возвратятся обязательно. На этот счет он не ошибается. И он будет здесь их ожидать. Машины могут кружить, если им это нравится. Его хозяева, должно быть, хотят, чтобы они кружились, стало быть, он не будет этому противиться. Но сам он с этого места не сдвинется.

Он демонстративно покружился и лег на землю. А в глубине души он отчаянно надеялся, что именно Холден вернется за ним.

В Департамент обороны на Масса-4 поступил рапорт. Он сжато и деловито докладывал о пребывании малой межпланетной ракеты в северном округе Первого континента. Вместе с рапортом были переданы фотографии человеческих следов, места, где стояла ракета, а также кинолента, на которой был заснят Бэк. Ему была посвящена также большая часть рапорта.

«Умственные способности ограниченные, но несомненные, — гласил рапорт. — Способен сосуществовать с другими существами. Держится не слишком дружелюбно, но и не враждебно, скорее снисходительно. По-видимому, привык к машинам, относится к ним без опасений, но и без интереса. Обнаруживает удивительную уверенность в себе, словно бы имел какие-то основания сохранять независимость от существ более интеллигентных. Однако не проявляет враждебности, пока на него не пытаются воздействовать. Похоже, что принадлежит к какому-то виду, соподчиненному существам, построившим пространственный корабль, хотя назначение его неясно, так как он не имеет хватающих конечностей и никаких сколько-нибудь заметных технических способностей, позволяющих использовать его для наблюдения за механизмами… Сейчас мы приступили к установке психоанализаторов и попытаемся получить дальнейшие данные на основании воспоминаний, закрепившихся в мозгу этого существа, которое, разумеется, не должно осознать, что мы проводим на нем какие-то исследования. Прилагаем все усилия, чтобы не нарушить его душевное равновесие…»

Следующий рапорт сообщал:

«При помощи психоанализаторов удалось извлечь у исследуемого существа зрительные и слуховые воспоминания вполне удовлетворительной четкости. Оказывается, что оно живет в симбиозе с существами, обслуживающими межзвездный корабль. Его полезность для существ более высокоорганизованных по-прежнему остается невыясненной, однако его зависимость от этих существ — которые в общем подобны нам — неоспоримо доказана записями, приложенными к данному рапорту. Зрительные впечатления указанного создания сравнительно бедны, зато оно обладает отличным обонянием и слухом. Особенно живы его обонятельные воспоминания. Так, например, его зрительные воспоминания охватывают лишь некоторых членов команды межзвездного корабля, в то время как обонятельные — всех без исключения. Ценность технических данных, которые можно получить от Бэка — таково, судя по слуховым воспоминаниям, имя этого существа, — практически равна нулю. Воспоминания о предполагаемой материнской базе на планете, с которой прибыли агрессоры, ограничиваются почти исключительно воспоминаниями обонятельными. Кроме того, существо это необычайно интересуется всякими деревьями и столбами, а также запахами, которые оно с ними связывает… Очень сожалеем, что нам не удалось получить сколько-нибудь существенных технических данных…»

В ответ из Департамента обороны поступил приказ следующего содержания:

«ВНИМАНИЕ. ДЕЛО, НЕ ТЕРПЯЩЕЕ ОТЛАГАТЕЛЬСТВА. НЫНЕШНИЙ ПРИКАЗ АННУЛИРУЕТ ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ПРИКАЗЫ. НИ ОДИН ГРАЖДАНИН НЕ ДОЛЖЕН ПРЕДПРИНИМАТЬ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ, РАСХОДЯЩИХСЯ С СУТЬЮ ЭТОГО ПРИКАЗА.

Межпланетный совет решил, что наше отношение к агрессорам будет окончательно установлено после того, как будут приняты во внимание все данные, какие можно получить от так называемого Бэка. Особенно важно исследование взаимоотношений существ высших и низших. Как известно, существуют методы психологического воздействия тиранов на расы зависимые, чтобы заставить их подчиниться. В какой мере какой-либо из этих методов применялся по отношению к Бэку и каков был этот метод? Какими правами пользуется раса низшая? Какие наказания налагаются на нее за нарушение этих прав? В какой мере Бэк может ожидать лояльности от своих хозяев? Существует ли какой-либо кодекс, писаный или изустный, регулирующий отношения обеих рас, и соблюдает ли его раса высшая? Существует ли…»

Далее приказ вдавался во все возможные подробности. Его главной мыслью было предположение, что мозг Бэка как существа, живущего вместе с человеком, должен содержать совершенно объективный образ человеческой расы.

Межпланетный совет признал правильным предположение, что от Бэка нельзя получить никаких технических данных. Но бесценными могли оказаться и те сведения, которые от него получить можно. Ни один человек не заслуживал бы полного доверия как информатор о своей собственной природе. Но живущее с ним животное…

Совет не приостановил военных приготовлений. Слишком зыбкой была надежда, что будущее принесет что-либо, кроме непрерывной полосы битв. Но если какая-то надежда была, она без остатка сконцентрировалась на Бэке.

Что же касается Бэка, то положение, в котором он оказался, было для него совершенно непонятным. Место приземления ракеты было теперь ограждено, а он сам заключен внутри ограды. Существа, которые не были людьми, относились, правда, к нему почтительно, и он, как хорошо воспитанный и уважающий себя пес, отвечал им надлежащей обходительностью, но одновременно эти же существа все время подсовывали к нему какие-то аппараты, а это ему уже решительно не нравилось. Вот теперь, например, перед ним был мегафон, который издавал самые разнообразные звуки. Однажды мегафон залаял голосом, похожим на голос одного знакомого пса. Да, Бэк отлично помнил пса с базы в Ригель, голос которого звучал точно так же. Он гневно гавкнул в ответ, но тот лай больше не повторился. В другой раз раздался голос Холдена. В неописуемой радости Бэк вскочил и, махая хвостом так, что он превратился в мелькающую полосу, залился лаем и скулежом, каким всегда встречает пес своего хозяина после многодневной разлуки. Когда он наконец понял, что это только мегафон, его надломила тяжесть разочарования. Скуля, он бегал вдоль ограды и высматривал Холдена.

Были исследованы его реакции и на иные возбудители. Один из массианцев принес ему еду. Сначала Бэк недоверчиво обнюхал ее и отошел. Если уж он вынужден есть какие-то незнакомые вещи, то предпочел бы добыть их на охоте сам. Потом он все-таки капитулировал и съел. Массианец имел переносной мегафон, который время от времени кричал: «Бэк, Бэк!» В ответ на хорошо знакомое слово Бэк помахивал хвостом. Но даже когда массианец научился сам выговаривать это слово, Бэк не избавился от настороженности по отношению к нему. Он тосковал по людям. И особенно по своему хозяину. Как только пес начинал дремать, во сне сейчас же приходил Холден. Когда Бэк засыпал покрепче, его посещали сны такие отчетливые, что лапы сами по себе дрожали короткой, отрывистой судорогой бессильного бунта. Иногда он лаял, подвывал или скулил сквозь сон, однако по преимуществу это был скулеж неудержимой радости, когда в снах появлялся Холден.