Врачи двора его Императорского величества, или Как лечили царскую семью - Игорь Зимин

Отмечу и то, что жалованье придворного зубного врача значительно выросло. Дело в том, что в 1851 г. 1500 руб. серебром при пересчете составляли порядка 4500 руб. ассигнациями. Напомню, что Николай Сосерот, со всеми «доплатами», получал при Императорском дворе 2000 руб. ассигнациями. Тем не менее, стандартный гонорар Джеймса Мурфия «за пользование» императора, как и в начале XIX в., составлял 100 руб., но уже не ассигнациями, а серебром, что в пересчете на ассигнации составляло порядка 320 руб. По мере нарастания возрастных «стоматологических проблем» у Николая I, разовые гонорары его зубного врача увеличиваются. В начале 1850-х гг. два раза встречаются 200 рублевые гонорары. Вполне возможно, что тогда у императора уже был зубной протез (мост) или что-либо подобное. Об этом косвенно свидетельствует то, что в марте 1849 г. Мурфию был выплачен гонорар в 100 руб. и следующим шел счет «хирургическому инструментальному мастеру Рооху» на 43 руб. 80 коп. Что именно изготовил «хирургический инструментальный мастер» неизвестно, но, возможно, эти два счета связаны между собой. Последний «стоматологический счет» Николая Павловича датируется мартом 1854 г., когда Мурфий получил 200 руб. Через год, в феврале 1855 г., на 59 году, Николай I умер.

Понятно, что приведенные факты крайне фрагментарны, но это единственные[1421] на сегодняшний день известные материалы, достоверно рисующие повседневную зубоврачебную практику Императорского двора во второй четверти XIX в.

Учреждение в 1843 г. Придворной медицинской части изменило статус зубных врачей, работавших при Императорском дворе. Во-первых, вместо внушительного звучащего «Двора Его Императорского Величества зубного доктора» в употребление вводится скромное именование «дентиста» (орфография документа. – И. З.). Во-вторых, если с 1801 г. зубные врачи, через голову Я. В. Виллие, напрямую подчинялись обер-гофмаршалу Императорского двора, то с 1843 г. их подчинили Управляющему Придворной медицинской частью (Я. В. Виллие), который, в свою очередь, замыкался на министра Императорского двора. В-третьих, в Положении 1843 г. подтверждалась норма, введенная в 1818 г., по которой придворные зубные врачи, наряду с оказанием зубоврачебной помощи членам императорской фамилии, обязаны были лечить не только многочисленных придворных, но и их родственников. Еще в 1818 г. «Главный по армии медицинский инспектор Яков Виллие» в инструкции «О врачебном присмотре при Высочайшем дворе», определил, что «В случае, где особенности настоять будет надобность в акушере, в дантисте (курсив мой. – И. З.), окулисте, костоправе или мозольном лекаре, дежурный имеет право пригласить их, каковому приглашению должны они беспрекословно следовать».

Согласно Положению 1843 г. (§ 51), «дентист… обязан во всякое время беспрекословно являться по приглашению придворных врачей и самих придворных чинов, для подания сим последним с их семействами надлежащего пособия от искусства его зависящего».[1422] Согласно параграфу 52, он должен в своей медицинской практике руководствоваться правилами, предписанными окружным гоф-медиком. Если учесть, что дантисты обслуживали не только высокопоставленных придворных, но и лакеев, придворных истопников и прочую дворцовую прислугу, то можно предположить, что их профессиональная нагрузка была весьма значительной.

Подчеркну, что стоматологическая помощь всем дворцовым служащим, вне зависимости от их должности, оказывалась бесплатно. Согласно штатному расписанию 1843 г., жалованье «дентиста» составляло 286 руб. серебром в год и такая же сумма выплачивалась в качестве «столовых», т. е. всего 572 руб. серебром в год.[1423] Для сравнения, жалованье гофмедика, дежурившего в Зимнем дворце «сутки через трое», составляло 1144 руб. в год, лейб-хирург получал 1716 руб. серебром в год. Правда, имелись многочисленные «бонусы» в виде доплат из царского кошелька, регулярных подарков на Пасху и Рождество, оплачиваемого отпуска и лечения, в том числе и за границей. Все это значительно повышало уровень штатного жалованья. Для сравнения, в те годы вольнопрактикующий зубной врач «за выдернутие зуба» получал 15 коп.[1424]

Очень важным было то, что штатное расписание медиков Придворной медицинской части Министерства Императорского двора было увязано с классами Табели о рангах, с XIV по IV класс, включительно: «Дентисты Двора Его Императорского Величества, почетные дентисты, имеющие чины», могли получать чины от XII до IX класса,[1425] что соответствовало гражданским чинам губернского секретаря, коллежского секретаря и титулярного советника.

Еще раз отмечу, что хотя с 1801 г. при Императорском дворе по штату полагался один зубной врач, а с 1843 г. – один «дентист», но фактически, при Дворе по большей части работали два зубных врача – один штатный, а второй «сверх штата». Распределение обязанностей между ними зависело от ситуации. Бывало так, что именно штатный зубной врач занимался зубами императора, а сверхштатный лечил всех придворных, а бывало и наоборот.

В период правления Александра II (1855–1881 гг.) облик Российской империи начал стремительно меняться. Причиной тому послужили системные реформы, самой известной из которых стала отмена крепостного права (1861 г.). Это было время заметных изменений в системе высшей медицинской школы и медицинской науки. Эти изменения благотворно отразились и на уровне медицинского обслуживания самого императора.

После начала царствования Александра II в феврале 1855 г. все медики Придворной медицинской части, включая дантистов, сохранили свои должности. Надо сказать, что ротация врачей в Придворном ведомстве проходила, как правило, в случае смерти или болезни врача. Работали врачи буквально как медные котелки, «до последнего», пока ноги носили. И даже если ноги носить уже не могли, некоторых из заслуженных врачей продолжали держать на должности, выплачивая все положенное им жалованье. При этом, сверхштатный врач выполнял все обязанности штатного врача. Одним из таких врачей-стоматологов, «унаследованных» Александром II от своего отца, стал англичанин Джон Мурфий. Несколько слов о биографии этого зубного врача…

В апреле 1851 г. на службу в Придворную медицинскую часть, сверх штата, по распоряжению Николая I, приняли английского подданного Якова Осиповича Мурфия. Как упоминалось ранее, он начал лечить Николая I еще в 1849 г. При приеме на службу Мурфий сохранил английское подданство, клятвенно заверив своей подписью, что «Я, нижеподписавшийся, сим объявляю, что я ни к какой масонской ложе и ни к какому тайному обществу ни внутри Империи, ни вне ее не принадлежу и обязываюсь впредь оным не принадлежать, и обязываюсь и никаких сношений с ними не иметь. Мая 21 дня 1851 года James Muerphy».[1426] Такая расписка бралась не только с иностранных, но и со всех российских подданных, принимаемых на государственную или придворную службу с конца правления Александра I.[1427]