Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

их устранить, то есть уверить, что они куда-то исчезли.

56

С вопросом о письменности тесно связан и вопрос о начале нашего христианства. У нас повторяется обыкновенно летописный рассказ о введении христианской религии в России при Владимире Святом; тогда как это было только ее окончательное торжество над народной религией. Наша историография все еще держится летописного домысла, который приписывает варягам-иноземцам начало русского христианства, так же как и начало русской государственной жизни. В летописи по поводу киевской церкви Святого Илии при Игоре замечено: «мнози бо беша Варязи христиане». А далее, при Владимире, рассказывается известная легенда о двух мучениках-варягах. Но в этих известиях господствует все то же явное смешение руси с варягами. К счастью, мы имеем документальные свидетельства, которые восстанавливают истину, изобличая летописную редакцию в произвольных догадках и в ее стремлении всюду подставлять варягов. Во-первых, послание патриарха Фотия 866 г. говорит о крещении руссов, а не варягов. Во-вторых, Игорев договор прямо указывает на крещеную русь и совсем не упоминает о варягах. В-третьих, Константин Багрянородный под 946 г. упоминает о «крещеной руси», которая находилась на византийской службе (см.: De cerem. Aul. Byz.). В-четвертых, Лев Философ, современник нашего Олега, в своей росписи церковных кафедр помещает и Русскую епархию. В-пятых, папская булла 967 г. указывает на славянское богослужение у руссов. Очевидно, крещеная русь не со времен только Владимира Святого, а уже со времен патриарха Фотия имела Священное Писание на славянском языке; чего никак не могло быть, если б это были норманны, прямо пришедшие из Скандинавии. Потому-то и наши языческие князья (Олег, Игорь и Святослав) пользовались славянской, а не другой какой-либо письменностью для своих договоров.

57

Латино-немецким хроникам совершенно соответствуют и средневековые эпические песни Германии, которые относятся к русским как к туземному народу Восточной Европы. Так, в «Нибелунгах» руссы (Rhizen) встречаются в войске Аттилы наряду с поляками и печенегами. Последнее имя указывает на редакцию приблизительно X или XI в. О языческих «диких руссах» Восточной Европы говорят и другие немецкие саги. См.: Die Dakische Konigs und Tempelburg auf des Polumna Trajana. Von los. Haupt. Wien, 1870. (Только его рассуждения об арийских и туранских племенах весьма слабы в научном отношении.)

58

Чтобы объяснить арабские известия о Руси, норманисты предполагают невозможное: будто русь, в 860-х гг. пришедшая из Скандинавии, в несколько лет могла распространить свое имя и свои колонии на всю Юго-Восточную Европу до самой нижней Волги, где тотчас же они сделались известны арабам. Подобное предположение еще менее научно, чем то, по которому Западная Европа о существовании народа русь в Южной России узнала только в 866 г. из окружного послания патриарха Фотия к восточным епископам. А как нескоро доходили до арабов известия не только из России, но и с ближайших к ним берегов Каспийского моря, показывает следующий пример: Масуди в своих «Золотых Лугах» повествует о русском походе 913 г. в Каспийское море и прибавляет, что после того руссы не нападали более на эти страны. Он не знал еще об их походе 943 г., хотя книгу свою закончил несколькими годами спустя после этого вторичного нашествия и, следовательно, имел довольно времени исправить ошибку. (См.: Relations etc. par Charmoy, 300.)

59

К археологическим доказательствам того, что русь не норманны, должно отнести отсутствие у нас камней с руническими письменами. Любопытно, что один из патриархов норманнской школы, Шлёцер, заметил: «Руны не найдены ни в какой европейской стране, кроме Скандинавии; только в Англии имеется их несколько; но едва ли они там древнее датского владычества» (Allgemeine Nordischc Geschichte. 591). Шлёцер не потрудился задать себе вопрос: если господство языческих норманнов оставило письменные следы в Англии, отчего же это господство никаких подобных следов не оставило на Руси? (Поздн. примеч.)

60

Из моих заметок (в «Рус. архиве» 1873 г. № 4) по поводу статей Костомарова о преданиях Русской летописи и его теории возникновения Русского государства (напечатанных в «Вест. Евр.» 1879. № 1–3).

61

Предание об аварах или обрах наш летописец заключает словами: «Есть притча в Руси и до сего дне»: погибоша аки обре. Эта притча отзывается скорее церковнославянским или болгарским переводом, нежели народным русским языком. А выражение «до сего дня» повторяется в летописи кстати и некстати и есть также заимствованная привычка.

62

Это смешение Царьграда с Солунью подтверждается и неоднократными нападениями славян-болгар на Солунь в VI–VIII вв.; причем спасение города приписывалось обыкновенно святому Димитрию. О солунских легендах, относящихся сюда, см. статью преосв. Филарета в Чт. Об. и. и д. 1848. № 6.

63

Выше мы приводим свои основания, по которым дошедшую до нас редакцию Повести временных лет полагаем не ранее второй половины XII в. Особенно укажем на азарских жидов, которые говорят Владимиру, что Бог отдал Иерусалим и землю их христианам. Сам автокр Повести не мог так выразиться: Святая земля была завоевана крестоносцами, так сказать, на его глазах, и, следовательно, он не мог не знать, что во времена Владимира христиане еще не владели ею. С этим моим указанием согласился и уважаемой памяти М.П. Погодин, который, как известно, не делал никаких уступок в данном вопросе («Борьба с новыми история, ересями». С. 358). Чтобы время завоевания Святой земли могло прийти в некоторое забвение у русских книжников, мы должны положить не менее 50 или 60 лет. А так как под 1187 г. Киевская летопись упоминает о новой потере Иерусалима, который был завоеван Саладином, то период, заключающийся между 1160 и 1187 гг., и может быть приблизительно назначен для того времени, когда произошла дошедшая до нас искаженная редакция сказания о призвании варягов, то есть когда в некоторых списках начальной летописи могло впервые появиться смешение руси с варягами.

64

Есть еще мнение, которое в параллель с славяно-балтийской теорией указывает на славяно-дунайское происхождение призванных князей. См. Пассека «Общий очерк периода уделов» (Чт. Об. и. и др. 1868. Кн. 3).

65

Что скифы составляли ветвь арийской семьи – это положение в настоящее время может считаться уже доказанным в науке, а нибуровское мнение об их монгольстве опровергнутым (после исследований Надеждина, Лиденера, Укерта, Цейса, Бергмана, Куно, Григорьева, после рассуждений о скифском языке Шифнера, Мюлленгофа и особенно после раскопок в Южной