Странствия убийцы - Робин Хобб

Этот этаж был освещен лучше, чем остальные. Он представлял собой огромное открытое помещение, которое все же было значительно меньше, чем зал нижнего этажа. Высокие узкие окна из чистого стекла чередовались с отрезками стены, украшенной грубой тканью с изображениями битв и сцен крестьянской жизни. Меня потянуло к этим картинам, но я решительно направился к следующей лестнице. Это была узкая винтовая лестница, которая, как я надеялся, вела на башню, замеченную мной снаружи. Духов города здесь было меньше.

Подъем оказался круче и длиннее, чем я предполагал. Я расстегнул и свою куртку, и рубашку, прежде чем добрался до самого верха. Ступени были слабо освещены узкими окнами, больше похожими на бойницы. У одного из них стояла молодая женщина и глядела вниз, на город. В ее бледно-лиловых глазах была безнадежность. Она казалась такой настоящей, что я невольно извинился, обходя ее. Она не обратила на меня никакого внимания. У меня снова появилось жуткое ощущение, что это я призрак, а вовсе не она. На лестнице было несколько площадок и дверей, но все они были заперты, и время было более милостиво к ним. Сухой воздух верхних этажей сохранил и дерево, и металл. Я думал: что же было за этими дверями? Сверкающие сокровища? Знания многих веков? Истлевшие кости? Ни одна из дверей не поддалась, и, поднимаясь по ступеням, я надеялся, что не обнаружу еще одной запертой двери в качестве единственной награды за свое восхождение.

Весь город был для меня загадкой. Призрачная жизнь, кипевшая в нем, казалась странным контрастом нынешней опустошенности. Я не видел никаких следов битвы, и разрушения были, скорее всего, результатом каких-то глубинных возмущений земной коры. Я прошел еще несколько запертых дверей; знает ли Эда, что за ними находится? Никто не запирает двери, если не надеется вернуться. Я думал, куда же исчезли все эти люди, которые до сих пор призраками блуждают по родным улицам? Почему и когда этот речной город был всеми покинут? Здесь ли жили Элдерлинги? Были ли они теми драконами, которых я видел на стенах и витражах? Некоторые люди любят загадки; у меня от них нарастала пульсирующая боль в голове. Я должен был удовлетворить зудящий голод, который мучил меня с начала дня. Я должен был найти ответ.

Наконец я дошел до верхнего этажа башни, представлявшего собой круглую залу с потолком в виде купола. Ее стены были составлены из шестнадцати панелей – и восемь из них были сделаны из толстого грязного стекла. Они пропускали в комнату рассеянный зимний свет, отчего зала казалась одновременно освещенной и сумрачной. Одно из окон было разбито, и осколки лежали внутри и снаружи; по наружной части башни проходил узкий балкон. В центре находился огромный полуразрушенный круглый стол. Двое мужчин и три женщины, все с оружием в руках, обсуждали что-то, стоя возле его остатков. Один из мужчин казался очень сердитым. Я обошел вокруг призрачного стола. Узкая дверь легко распахнулась, и я вышел на балкон.

По краю шло деревянное ограждение, но я не доверял ему. Я медленно обошел башню, захваченный одновременно восхищением и страхом упасть. На юге простиралась широкая речная долина. Вдали возвышались темно-синие горы, как бы поддерживая бледное зимнее небо. Река извивалась толстой ленивой змеей по ближней части долины. Вдалеке я видел другие города. За рекой была широкая зеленая долина, густо заставленная аккуратными крестьянскими домиками, которые то появлялись, то исчезали, когда я тряс головой, чтобы избавиться от надоедливых призраков. Я увидел широкий черный мост через реку и продолжающуюся за ним дорогу. Интересно, куда она ведет? Вдалеке мелькнуло сияние далеких башен, но я снова потряс головой и разглядел озеро, из которого в водянистом солнечном свете поднимался пар. Может быть, Верити где-то там?

Я посмотрел на юго-восток, и глаза мои расширились от удивления. Может быть, именно в этом был ответ на некоторые из моих вопросов. Большая часть города исчезла. Просто исчезла. Там не было никаких разрушений, никакого почерневшего от огня булыжника. Только огромная трещина в земле, словно какой-то рассерженный великан топнул ногой. Река заполнила расщелину сверкающим языком воды, вторгшимся в город. Остатки зданий все еще стояли на ее краях, улицы же уходили в воду. Даже на таком расстоянии я видел, что огромная трещина продолжается за противоположным берегом реки. Разрушение как копье вонзилось в сердце города. Спокойная вода светилась серебром под зимним небом. Может быть, это было землетрясение? Я покачал головой. Слишком большая часть города уцелела. Без сомнения, это было страшное бедствие, но оно не могло объяснить гибели города.

Я медленно шел к северной стороне башни. У меня под ногами простирался город, за его пределами я видел поля и виноградники. А за ними был лес, через который вела дорога. В нескольких днях пути, если ехать на лошади, стояли горы. Я покачал головой. Судя по всему, я должен был прийти оттуда. Но путешествия я совершенно не помнил. Я прислонился к стене и стал думать, что делать дальше. Если Верити и был где-то в этом городе, то я не ощущал никаких следов его присутствия. Мне хотелось бы вспомнить, почему и когда я оставил своих спутников. Иди ко мне, иди ко мне. Этот шепот пронизывал меня до костей. Необоримая усталость поднялась во мне, и захотелось просто лечь и умереть. Я сказал себе, что это эльфбарк. Хотя больше было похоже на последствия длительного припадка. Я вернулся в залу, чтобы уйти от холодного зимнего ветра. Когда я шагнул внутрь через разбитое окно, из-под моей ноги выкатилась палочка, и я чуть не упал. Придя в себя, я посмотрел вниз и удивился, как я мог не заметить этого раньше. У основания разбитого окна были остатки небольшого костра. Сажа была на стекле, сохранившемся в нижней части оконной рамы. Я нагнулся, чтобы осторожно коснуться его. Мой палец остался черным. Сажа не была свежей, но появилась явно не больше нескольких месяцев назад. Иначе зимние бури смыли бы ее. Я шагнул к столу и попытался заставить работать свою усталую голову. Костер был сложен из древесных обломков, но в нем были и веточки деревьев или кустарника. Кто-то намеренно принес их сюда, чтобы разжечь огонь. Зачем? Почему не использовать остатки стола? И зачем взбираться так высоко, чтобы развести костер? Чтобы насладиться видом?

Я сел и попытался подумать. Когда я прислонился спиной к каменной стене, ожили спорящие призраки у стола. Один из них сердито кричал что-то другим, а потом провел над столом своей указкой воображаемую линию. Одна из женщин скрестила руки на груди с упрямым выражением лица, а другая холодно улыбалась, постукивая по столу собственной указкой. Обругав себя идиотом, я встал на ноги и подошел, чтобы посмотреть на стол.

Осознав, что передо мной карта, я немедленно почувствовал уверенность в том, что костер развел Верити. Дурацкая улыбка расплылась по моему лицу. Конечно. Высокая башня с окнами, смотрящими на город и его окрестности, и в центре залы стол с самой необычной картой из всех, которые я когда-либо видел. Ее сделали из глины, чтобы повторить все неровности рельефа. Глина местами потрескалась, но я видел, что река была выложена из кусочков черного стекла. На карте были крошечные модели домов, фонтаны, наполненные осколками синего стекла, прямые, как стрела, дороги и даже веточки с кусочками зеленой шерсти, обозначавшие, очевидно, самые высокие деревья. Тут было все, даже квадратики, изображающие рыночные лавки. И по всей глиняной карте были как бы рассыпаны сверкающие кристаллы, назначение которых осталось для меня загадкой. Даже поврежденная, карта радовала глаз точностью деталей. Я улыбался, абсолютно уверенный, что через несколько месяцев после возвращения Верити в Баккип в его башне появится такой же стол и такая же карта.