Источник - Александр Беловец

туда, где только что стоял утопленник и обомлел — гладь озера оказалась пустой. Икнув от удивления, он медленно опустился, где стоял.

— И вправду никого… — прошептал сержант. — Но как же так? Ведь я его ясно видел… Скахет, ты мне веришь?! — его рука судорожно вцепилась в штанину друга. — Ну, не молчи! Ведь я же не тронулся!!!

— Ну-ну, приятель, — снисходительно проговорил воин, отцепляя его руку. — Видать, ты задремал, вот и привиделось…

— Да не спал я! — отмахнулся Колин, обхватив голову руками. — Не спал…

— Хорошо, тогда что ты делал? — Скахет опустился рядом.

— Да ничего, — Колин посмотрел другу в глаза, — любовался пейзажем.

— И всё?

— Ну да… Никак не мог заснуть. Пошёл напиться, а потом просто сидел у воды…

— Стоп. Ты что пил из озера?

— Ага. Ты знаешь, вода оказалась настолько вкусной, что еле оторвался. Никогда такой не пробовал.

— Скажи, Колин, а у себя на родине ты часто пил из озёр?

— Не припомню… нет, никогда не пил… Хочешь сказать…

— Именно. Видимо всё дело в воде.

После слов друга Колин вдруг почувствовал отвращение к этому озеру и постарался отодвинуться от воды как можно дальше. Только тут его осенило:

— А как же лошади? Они ведь тоже пили эту воду.

— Животные, — пожал плечами воин, — что с них возьмёшь?

Помолчали… Наконец Скахет проговорил, с трудом подавляя зевок:

— Ты как хочешь, а я буду спать, — и, не дожидаясь ответа, воин растянулся на том же месте, где спал до этого.

Мысленно позавидовав нервам друга, сержант лёг на спину, поёрзал, устраиваясь поудобнее и, заложив руки за голову, принялся вглядываться в звёздное небо…

Поутру его растолкал Скахет и предложил искупаться. После ночных приключений желания лезть в воду у Колина поубавилось, и он ответил отказом. Тогда воин сказал, что не намерен мыть ещё и его лошадь и, скрипя зубами, Колин повёл её к озеру. Оттирая пучком травы гнедой бок, сержант вдруг взглянул на собственное отражение и рука непроизвольно замерла. Он вдруг понял, что за время пребывания в этом мире ни разу не видел себя со стороны. Даже там, в Нефлисе, в гостях у Худгарада, когда пришедший прямо в комнату цирюльник его брил и стриг возможности полюбоваться собой так и не представилось. И вот теперь, глянув в жемчужную гладь Нижнего озера, Колин Мак-Стайн обомлел. На него смотрел совершенно чужой человек.

На загоревшем и обветрившемся лице отчётливо проступили острые скулы, прятавшиеся когда-то за лёгкой жировой прослойкой. Тёмные глаза, казалось, ввалились ещё глубже, а и без того светлые волосы выгорели приобретя оттенок парного молока. Тело так же постигли некоторые метаморфозы. Раньше сержант посещал тренажёрный зал трижды в неделю, но его мускулы всё равно прятались за жирком — сказывалось обилие еды. Теперь же когда весь жир сгорел, мышцы обозначились настолько чётко, что хоть сейчас фотографируйся на обложку модного журнала.

— Чего застыл? — оторвал от созерцания собственного отражения голос Скахета. — Давно свою рожу не видел? Лошадь-то домыл?

— Скахет, а сбрей мне волосы, — неожиданно для самого себя попросил сержант.

— Чего? — не расслышал воин.

— Волосы… сбрей, пожалуйста.

— Хочешь походить на кочевников из-за Пограничного Кряжа? Только они ещё и маковку раскрашивают чудным узором. Его тебе тоже нарисовать? — Скахет с улыбкой вытащил кинжал и подошёл к другу. — Ладно, наклоняйся…

Смыв остатки волос Колин ещё раз глянул на своё отражение и удовлетворённо хмыкнул — то, что надо. Без волос его лицо приобрело хищное выражение. Можно ещё отрастить лёгкую бородку и вообще будет отпад. Только за ней придётся ухаживать, что в условиях этого мира весьма проблематично…

— Красавец, — прервал его мысли Скахет. — Домывай своё животное, и выдвигаемся.

— Вернёмся на развилку? — поинтересовался сержант, принявшись тереть второй бок лошади.

— Не вижу смысла. Вон уже виднеется кромка Илльского леса, — Скахет указал рукой куда-то на холм, но Колин ничего разглядеть не смог. — Просто въедем в лес чуть восточнее главного тракта.

— Как скажешь, — пожал плечами сержант…

Позже, когда друзья седлали лошадей (причём Колин уже с лёгкостью делал это сам), Скахет высказал свои соображения:

— Значит так, сейчас взбираемся на этот холм и заночуем у кромки леса. Думаю, нет смысла ломиться туда на ночь глядя. А поутру встанем на главный тракт и преспокойно поедем до самого Сиона. Возражения имеются? — Колин промолчал. — Вот и славно. Не отставай…

* * *

— У любого меча есть так называемые Сила и Слабость, — Скахет взял оружие из рук Колина.

— В смысле сильные и слабые стороны?

— Нет. Сила — это область от гарды и до середины, — воин отметил это место, проведя по лезвию пальцем. — Силой обычно парируют оружие противника. А для более тонких ударов используется Слабость — область от середины лезвия и до острия, — Скахет вогнал меч в ножны и вернул его Колину.

Взобравшись на холм, друзья добрались до первых деревьев и остановились в их тени. Расседлали лошадей, натаскали дров и развели костёр. А так как Иссила только-только начала клониться к горизонту и времени до сна оставалось ещё с лихвой, Скахет решил провести его с пользой.

Битый час воин рассказывал другу о премудростях ухода за оружием, а под конец и вовсе устроил эту маленькую лекцию о его строении. Сержант кивал, слушал, но не слышал. В мыслях он уже испытывал свои новые способности. Оставалось дождаться, пока воин уснёт. Закончив лекцию Скахет вновь погнал Колина к чучелу, но на этот раз захватил ещё и мечи. После того как сержант умаялся лупцевать соломенного противника, воин протянул ему его меч и они до темна отрабатывали различные удары и блоки. Когда же солнце окончательно скрылось, друзья поужинали и стали готовиться ко сну. Вернее Скахет стал готовиться к первому дежурству, а Колин вдруг его огорошил:

— Скахет, позволь сегодня мне первым подежурить.

Воин прервался и внимательно посмотрел на друга.

— Ты этого действительно хочешь? — спросил он после некоторой паузы. Колин кивнул. — Дело твоё, — не стал спорить Скахет и растянулся у костра. — Но чуть что, сразу буди, — и, не