Голубая Луна — Возвращение - Саймон Грин

меня. Но даже этого здесь будет недостаточно, не так ли? Это не бой и не сражение, это война. И поэтому я должен использовать оружие войны. Не ждите от меня пощады. Вы сами навлекли это на себя.

— Слишком много болтает, — сказало одно из костлявых существ. — Причиним ему боль. Убьём его.

Джек отбросил в сторону свой деревянный посох, словно прощаясь со старым другом. А затем он потянулся через плечо, и его рука сомкнулась на обёрнутой кожей рукояти, ожидавшей его. Костяные существа вскрикнули единым ужасающим голосом, когда Джек извлёк Инфернальное Устройство, известное как Blackhowl. Его присутствие трепетало в воздухе, как крылья пойманной в ловушку гигантской птицы. Сущность меча пала на Джека, подобно чудовищной тени, отрезав его от Света, которому он всегда служил. Сила влилась в него, и он вновь почувствовал себя молодым. Длинный клинок был чёрным, что соответствовало его названию, — непроницаемая тень, словно вырезанная из ночи. Нереальные существа отступили от него, и Джек бросился за ними. Меч завыл, но не издал ни звука. Голос Инфернального Устройства, известного как Blackhowl, был внутренним. Он терзал разум и душу. Вечный Чёрный Вой ненависти и злобы. Высокие и костлявые существа падали на колени, плача и рыдая, их когтистые руки впивались в собственные головы, пытаясь заглушить ужасный звук. Голос меча был ужасен и неумолим. Джека это не беспокоило. Он наслаждался им. Костлявые твари беспомощно стояли перед ним на коленях и умоляли убить их. И он убивал. Он наносил удары направо и налево, с лёгкостью рассекая их бесформенные тела. Он убил их всех и пошёл дальше с чуждой ему улыбкой.

* * *

Хок и Фишер сражались спина к спине, нанося колющие и рубящие удары, используя навыки, приёмы и боевой опыт, накопленный нелёгким путём за слишком долгое время. Они всегда хорошо обращались со сталью, но странно долгая жизнь сделала их невероятно искусными. Ничто, с чем они сталкивались, не могло устоять перед ними. Они парировали удары мечей и уклонялись от заклинаний, и ничто из того, что надвигалось на них из темноты, не было достаточно чудовищным или могущественным, чтобы замедлить или остановить их хоть на мгновение. Они уже видели всё это, и даже хуже. Хок и Фишер шли по густой грязи, лишь частично разбавленной пролитой кровью и кишками, и ничто не могло их тронуть. Они провели целую жизнь, сражаясь бок о бок, и знали движения и реакции друг друга, как свои собственные. Но не важно, сколько нереальных существ они убили, их всегда было больше. И вот внезапно налетевшая толпа прыгающих, машущих конечностями тварей, похожих на чудовищных насекомых-палочников с ужасными колючими хвостами — цепами, настигла их и заставила разделиться… И не успела Фишер опомниться, как оказалась одна.

Она звала Хока, даже сражаясь с ужасными противниками, и слышала его голос где-то в темноте, но нигде не могла его разглядеть. Она быстро прижалась спиной к дереву, чтобы ничто не могло напасть на неё сзади. Вокруг неё метались люди и чудовища, сражаясь, крича и умирая. Насекомоподобные твари прыгали и скакали перед ней, то приближаясь, то отступая, желая разорвать её, но отгоняемые нечеловеческими инстинктами. На их длинных однообразных мордах были огромные фасетчатые глаза и подёргивающиеся усики. Их желание убивать, разрывать на части и пировать было очевидным, и каким-то образом Фишер знала, что когда она умрёт и они закончат с ней, насекомые отложат в неё свои яйца, чтобы те вылупились в своё время. Так уж устроены насекомые.

Фишер скривилась от омерзения и убрала меч. Этого было недостаточно. Она знала, насколько всё будет плохо, но не стала медлить: потянулась за плечо и извлекла из ножен Инфернальное Устройство, известное как Belladonna’s Kiss. И показала его насекомым. И они пали ниц перед ней и поклонились этому. Фишер чувствовала, как меч проникает в её мысли, проникает в её душу, и ей казалось, что какая-то старая и давно забытая часть её души просыпается, чтобы принять его. В этом и заключался истинный ужас владения Инфернальным Устройством. Оно не владеет тобой, оно тебя соблазняет. Фишер держала длинный клинок перед собой, и он сиял в голубом лунном свете, как гнилостное свечение, как медленное и ужасное умирание.

Насекомые с жутким нетерпением подались вперёд, вдавливая свои пустые морды в густую грязь в знак мольбы, склоняясь перед мечом и тем маленьким существом, которое его держало. Инстинкты подсказывали им, что нужно бежать, но сердце тянуло их вперёд. Меч заставлял их желать смерти и любить его, пока он убивал их. Короткими, экономными ударами Фишер уничтожила всех насекомых, а затем двинулась дальше, чтобы посмотреть, что ещё можно убить.

* * *

Призраки теперь были повсюду: светящиеся, мерцающие, бесплотные формы… достаточно материальные, чтобы в одно мгновение нанести удар, ранить или убить, а в следующее — рассеяться как туман. Они могли выпрыгивать на свою добычу сквозь твёрдые предметы, проходя сквозь деревья, людей или чудовищ. И некоторые из них смеялись, некоторые плакали, а некоторые, обезумев от долгих лет потерь и одиночества, кричали то, что не имело никакого смысла. Они сражались, потому что были неотъемлемой частью Нереального, и потому что Король Уильям получил власть над ними. Он отправил их из Полуночного Замка на войну, и они подчинились. Они завидовали каждому, кто пал, за его окончательную и незамысловатую смерть. За конец обязательств перед миром живых. Иногда они останавливались, чтобы потанцевать и покружиться в голубом лунном свете, исполняя старые давно позабытые танцы и стили. А иногда они садились посреди всего этого, закрывали лица руками и плакали, и слезы текли по их рукам.

Часть из них набросилась на Хока, они были голодны, как волки, их привлекала жизненная сила, пылавшая в нём, и они жаждали заполучить её. Они придали своим рукам твёрдость, чтобы вырвать её из него. Они думали, что его топор — это просто топор. И они кричали от ужаса, когда он рубил их, и сверкающее стальное лезвие рассекало их мерцающие формы, уничтожая их и навсегда изгоняя из этого мира. Потому что Верховный Маг сделал этот топор, чтобы разрубать что угодно. Хок двинулся дальше, когда последний из призраков исчез, беззвучно крича. Он искал монстров, которых можно было бы прикончить, взывая к Фишер и не получая ответа.

* * *

Принц Ричард пробивался вперёд, всегда оставаясь в первых рядах своей армии, и постепенно прокладывал себе путь вглубь леса. Великим старым мечом Законником он рубил всё, что вставало против него.