Шардик - Ричард Адамс

— Благозвучное название. Оно имеет смысл?

— Это имя человека, замыслившего навести здесь паромную переправу и придумавшего, как это сделать. Но он умер, так и не увидев своего замысла осуществленным.

— Очень жаль. Пью за него.

— Я тоже. — Она дотронулась своей чашей до чаши Сиристроу, и те легонько звякнули при соприкосновении.

— Скажите, пожалуйста… — медленно проговорил советник, с трудом подбирая слова, — как вы понимаете, я ничего не знаю о вашей стране и должен узнать по возможности больше… какую роль здесь играют женщины в… э-э… в жизни… то есть общественной жизни? Могут ли они владеть землей, покупать и продавать, обращаться в суд и тому подобное — или же они ведут уединенное существование?

— Нет, ничем подобным они не занимаются, — ответила хозяйка дома с нескрываемым изумлением. — А в вашей стране занимаются?

— Да, подобные вещи женщине вполне по силам — скажем, состоятельной вдове, желающей следовать своим правам и самостоятельно вести свои дела.

— Никогда в жизни о таком не слышала.

— Но вы… прошу прощения… ваши манеры наводят меня на мысль, что представительницы вашего пола здесь пользуются большой свободой.

Она рассмеялась, явно довольная:

— Не судите по мне, когда доберетесь до Беклы, иначе чей-нибудь муж вас зарежет. Я немного не такая, как все, — долго объяснять почему. Некогда я была жрицей, но, помимо всего прочего, моя жизнь… ну очень отличалась от жизни большинства женщин. Опять-таки Зерай все еще остается удаленной полуцивилизованной провинцией, и мой муж умеет договариваться почти со всеми мужчинами и женщинами, особенно когда речь идет о помощи детям. Я свободно веду дела от его имени, и люди не возражают — отчасти потому, что я жена губернатора, а отчасти потому, что нам требуется каждая голова и каждая пара рук, что у нас есть.

Может, в прошлом она была кем-нибудь вроде храмовой проститутки, подумал Сиристроу. Хотя не похоже. В ней ощущалась утонченность и чувствительность, несвойственные такого рода женщинам.

— Жрицей? — переспросил он. — Бога, которому поклоняются в вашей стране?

— Владыки Шардика. В известном смысле я по-прежнему остаюсь его жрицей — его слугой, во всяком случае. Девушка, которую вы видели здесь пару минут назад, Зильфея, тоже была в прошлом жрицей владыки Шардика. Она была тяжело ранена при выполнении своих священных обязанностей — вот так и стала такой, какая есть сейчас, бедняжка. Зильфея пришла сюда из Беклы. С нами она чувствует себя спокойнее и счастливее.

— Понимаю. Но Шардик — я уже второй раз сегодня слышу это имя. «Шардик отдал свою жизнь за детей, Шардик спас их». — У Сиристроу была великолепная фонетическая память.

Женщина изумленно хлопнула в ладоши:

— Да вы же сейчас по-дильгайски говорите! Где вы это слышали?

— Перевозчики на плоту пели сегодня утром.

— Дильгайцы? Неужели?

— Да. Но кто такой Шардик?

Она отступила на пару шагов назад и широко развела руки в стороны:

— Вот он, Шардик.

Сиристроу, слегка сбитый с толку, присмотрелся к платью. Да, вышивка поистине необычная. Громадный красноглазый медведь, весь словно бы в языках пламени, стоит с оскаленной пастью перед мужчиной с натянутым луком, а позади и чуть в стороне, на лесистом речном берегу, жмутся друг к другу оборванные дети. Понятно, что здесь изображалась какая-то драматичная сцена, но смысл ее оставался смутным. Поклонение зверю? Или человеческое жертвоприношение? Сиристроу боялся, что попал в затруднительное положение, а он еще недостаточно хорошо владеет бекланским. Нельзя каким-нибудь неосторожным словом оскорбить чувства этой жизнерадостной женщины, явно имеющей большое влияние на мужа.

— Надеюсь, мне представится возможность узнать о нем побольше, — наконец промолвил он. — Прекрасное платье — и великолепная вышивка. Оно изготовлено в Бекле или где-нибудь поближе?

Женщина снова рассмеялась:

— О, гораздо ближе. Ткань доставили из Йельды, но я и мои служанки расшили платье здесь, в этом самом доме. У нас ушло на это полгода.

— Превосходная работа, просто превосходная. Это… э-э… священное одеяние?

— Нет, не священное, но я держу его для… ну, для разных важных случаев. Вот для вас надела, как видите.

— Вы оказали мне честь — и платье под стать своей хозяйке. Если я правильно выразил свою мысль на языке, который изучаю всего два месяца! — Сиристроу получал огромное удовольствие от беседы.

Женщина ответила лишь взглядом, острым, ясным и веселым, как у грача, и Сиристроу ощутил легкий укол сожаления: повреждена у него рука или нет, все равно губернатор гораздо моложе.

— Как вы полагаете, подобного рода платья — не столь прекрасные, как ваше, но похожие — можно будет поставлять на рынки моей страны?

Теперь она поддразнивала Сиристроу, потирая руки и подобострастно кланяясь, как какой-нибудь елейный старый купец, старающийся угодить богатому покупателю.

— Разумеется, господин хороший, вне всякого сомнения. Будем счастливы. Сколько штук изволите? — Потом приняла серьезный вид. — Вам нужно обсудить это с моим мужем. Вы убедитесь, что он знает все о любых товарах, которые изготавливают или продают повсюду от Икета до Ортельги. Он просто влюблен в торговлю, страстно в нее верит, называет ее кровью, что обращается в теле мира, и придумывает для нее много разных других восторженных сравнений и уподоблений, особенно когда пьет йельдашейское вино. Позвольте, я вам еще налью. — И она снова взяла серебряный кувшин. — Как называется ваша страна?

— Закалон. Там очень красиво — большие города, утопающие в зелени и цветах. Надеюсь, вы как-нибудь посетите нас, если только преодолеете свое нежелание переправляться через реку.

— Возможно. В жизни я мало путешествовала. Даже в Бекле не бывала ни разу, не говоря уже об Икет-Йельдашее.

— Тем больше причин стать первой женщиной, посетившей Закалон. Приезжайте, возбудите зависть в наших дамах. Коли вы любите пышные торжества, вам следует прибыть к великому… э-э… празднику летнего солнцестояния, если так правильно сказать.

— Да, правильно. Вы настоящий молодец! Ну что ж, может быть, вполне может быть… А скажите, господин…

— Сиристроу… сайет. — Он улыбнулся, только сейчас вспомнив слово «сайет».

— Скажите, У-Сиристроу, вы собираетесь задержаться здесь на несколько дней или же сразу отправитесь в Кебин?

— Это решать губернатору. Но мне еще нужно перевезти моих спутников и… и животных из… из… э-э… Бельда-Бразета…

— Бель-ка-Тразета.

— Из Бель-ка-Тразета. И в любом случае я немного нездоров после долгого похода. Думаю, мы выступим в Кебин не раньше чем через несколько дней. Путешествие через дикие леса и пустыню было трудным, и моим людям необходимо отдохнуть и, возможно, немного… не знаю этого слова… ну там попить вина, повеселиться…