Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер

от нее, унесет их в тот же момент в водосток, и ничего не останется... Даже воспоминания.

Между тем, откуда-то появился констебль... раздались свистки, топот ног, какие-то голоса... Все звуки слились для Аманды в один бесконечный, оглушающий гул.

А потом чьи-то руки подхватили ее и помогли подняться на ноги, руки Джека держали ее, не позволяя распасться на сотни мелких кусков. И только тогда она поняла, что жива...

Что дождь не смоет ее, потому что Джек ему не позволит.

Джек не позволит ей сделаться тенью...

9. Убийство по-итальянски

– Как ты сегодня, есть что-нибудь интересное?

Инспектор Ридли вошел в кабинет, пахнув ароматом дождя и дымного смога, принесенного с улицы. Джек втянул оба запаха словно охотничий пёс, учуявший жертву ... Он, выкормыш лондонских улиц, ощутил вдруг желание выскочить прямо под дождь и пробежаться до Кенсингтонского сада в одном сюртуке.

От чернил и бумаги его подташнивало который день кряду.

Да и в глазах порядком рябило...

– Читаю дело де Моранвиллей, сэр, – произнес он, указывая на папку.

– И как, – Ридли замер на полушаге, изображая, однако, скупой интерес, – есть какие-то мысли?

Этот вопрос Джек слышал в течение последних нескольких дней, стоило только инспектору воротиться домой, и он привычно принялся рассуждать.

– На первый взгляд все кажется очень понятным, сэр, – начал он, – старший сын французского предпринимателя де Моранвилля найден мертвым в собственном доме. Задушен, как покажет судебное вскрытие... Подозрение первым делом пало на гувернантку маленького Анри, мисс Розалин Харпер, у которой, как шептались в поместье, был роман с хозяином дома.

– Не подтвержденный ничьим конкретным свидетельством, – вставил Ридли.

– Да, сэр, именно так, но подумайте сами: мисс Харпер, после долгого запирательства, вскоре призналась, что в ту ночь не ночевала в поместье: уходила на свидание с женихом. Однако сам молодой человек, жених подозреваемой, – парень выдержал паузу, – показал, что на свидание она не явилась... Он прождал больше часа, и все напрасно. Когда об этом сказали мисс Харпер, она в слезах объяснила, что действительно не встречалась со своим женихом, но лишь потому, что злосчастные обстоятельства ей помешали, а именно: на Перрингоут-стрит у нее вырвали сумочку со всеми деньгами, погнавшись за вором, она вывернула лодыжку и, не имея возможности нанять кэб, ковыляя воротилась в дом Моранвиллей. Там, не заглянув в детскую, она прошла в свою комнату и промаялась до утра с больною ногой... И только уже на рассвете она зашла к мальчику, чтобы поднять его перед завтраком, а его в комнате не было...

– Мотив, Джек, – отрывисто кинул инспектор, – каков был мотив гувернантки? Зачем бы ей убивать подопечного?

Молодой человек задумался на секунду.

– В деле написано, сэр, что жена Моранвилля страдала нервным расстройством после рождения младшего сына. Что мисс Харпер, возможно...

– «Возможно», – презрительно повторил за ним Ридли, плюхнувшись в кресло. И взмахнул рукой: – Продолжай.

По странному поведению Ридли Джек неожиданно догадался, что эта история имеет для него особенное значение. Но почему? Дело вел некий инспектор Брандер, то есть Ридли не имел к нему отношения...

– … Что мисс Харпер, возможно, – продолжил он, тщательнее подбирая слова, – имея виды на хозяина дома, желала избавиться от соперницы...

Ридли вскинулся:

– Ерунда. Надуманная, нелепая глупость! Если мисс Харпер хотела избавиться от соперницы, то подсыпала б ей в пилюли гран цианида. Та принимала пилюли горстями! Но ребенок, Джек, зачем убивать маленького ребенка?

– Здесь написано, сэр... – начал он и замолк, не смея повторить написанное в бумагах.

– Ну, что там написано? – едко осведомился инспектор. – Якобы гувернантка желала свести смертью ребенка хозяйку с ума. Слышал ли ты когда-нибудь нечто подобное? – Вопрос был риторическим, и инспектор сам же продолжил: – Да ведь даже помещенная в клинику для душевнобольных, уж если бы миссис Моранвилль, действительно, лишилась рассудка от горя, она продолжала бы оставаться женой Моранвилля, а значит, занимать желанное гувернанткой положение его законной жены. Где в этом логика, Джек? И не смей говорить, как и прочие, что глубины женского разумения не подвластны нашему осмыслению. Это полная ерунда! И я заявляю об этом с полной ответственностью.

Ридли так распалился, как никогда прежде на памяти Джека, его привычно уравновешенный нрав казался прежде незыблемым, как Монумент в Лондонском Сити. И вот из-за какого-то старого дела, так и оставшегося нераскрытым...

– Я обратил внимание, сэр, что ребенок был одет в выходную одежду, – начал Джек, дав Ридли время посидеть в тишине и успокоиться. – Зачем бы мисс Харпер... если она, в самом деле, убила ребенка... одевать его и вести в сад посреди ночи...

Инспектор кивнул и много спокойнее произнес:

– И я обратил внимание на данное обстоятельство, Джек. Если уж хочешь избавиться от ребенка, сделать в детской это легче простого... – Он сглотнул, и кадык его дернулся. – Но Брандер посчитал, что она вывела мальчика в сад, чтобы скрыть звуки борьбы при удушении... Звуки борьбы, Джек! А ведь мальчику было едва ли шесть лет. Вряд ли он сумел даже пискнуть в руках убивавшего его человека... Анри был слабее мышонка.

Он так произнес это имя – Анри – как будто знал мальчика лично, как будто тот был не просто статистом в случившейся некогда драме, а его близким знакомым. Джек, крайне заинтригованный и смущенный, отвел в сторону взгляд, словно стал свидетелем частной сцены.

И произнес отчего-то:

– Мне очень жаль, сэр.

Эти слова, казалось, отрезвили инспектора: он вскинул голову и уголки его губ чуть изогнулись, наметив, как тень, обрис привычной насмешки.

– Через три дня мы уезжаем, – произнес он, так стремительно сменив тему, что Джек даже опешил. – Полагаю, нам хватит этого времени, чтобы собраться...

– Уезжаем, сэр? Но куда?

– В Италию, Джек. Ты, я так полагаю, никогда не видел Италии...

– Нет, сэр, не видел, но почему... мы едем туда?

Ридли рывком поднялся на ноги и, встав у камина, поглядел на огонь.

– У меня появилось одно неотложное дело, мой друг, и я посчитал, что тебе бы не помешало на время уехать из Лондона. Вместе со мной... – Он обернулся и вперился в Джека пристальным взглядом. – Миссис Уорд в трауре, Джек. Но ты ведь не думал, что смерть ее мужа что-то меняет для вас?