Полка. О главных книгах русской литературы (тома III, IV) - Станислав Львовский

источники цитат, но часто Власов даёт волю собственной фантазии и путается в реалиях, в том числе алкогольных (уничтожающий отзыв на этот комментарий написал Алексей Плуцер-Сарно).

В 2001 году вышел сборник научных работ «Анализ одного произведения», посвящённый только «Москве – Петушкам». Поэма проанализирована здесь и с точки зрения пародийности, и в соотнесении с классикой философской мысли, и как травелог, и как манифест постмодернизма. Такая широта подходов вполне оправданна: как пишет составитель сборника Игорь Фоменко, «загадка поэмы в том, что всякое её понимание убедительно и не противоречит другим».

Андрей Битов. Пушкинский дом

О чём эта книга?

О невозможности прямого продолжения культурных традиций после катастрофического опыта ХХ века. Автор хотел определить жанр книги как «роман-наказание», имея в виду, что советские люди, к которым он относит и себя, наказаны за предательство культуры, невольное или вольное. В центре романа – конфликт деда и внука, Модеста Платоновича и Лёвы Одоевцевых. Прошедший лагеря дед понимает, что классической русской культуры больше нет. Внук, амбициозный филолог, наоборот, верит в русскую литературу как предмет заботы, внимания и интеллектуальных упражнений. Ключевая сцена книги – конфликт между двумя коллегами-филологами, Одоевцевым-внуком и Митишатьевым, циником и антисемитом. Пьяная дуэль, переходящая в погром института, оказывается гротескной и трагической кульминацией романа.

Когда она написана?

В 1960 году Битов (тогда ещё начинающий автор) написал: «Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь». Эта мысль была общей для его поколения: Фазиль Искандер также говорил, что писатель всю жизнь пишет одну огромную книгу, в кругу Василия Аксёнова требовали писать «нетленку» и не размениваться на мелочи. У этой идеи была и социально-политическая подоплёка: самую главную и искреннюю книгу придётся писать «в стол», не рассчитывая на публикацию. При этом Битов не был подпольным писателем: он регулярно публиковался, в 1963 году вышла его первая книга, сборник рассказов «Большой шар», что позволило ему оставить работу геолога и жить литературным трудом.

Работа над книгой начинается со сцены дуэли и дебоша в Пушкинском доме. Стимулом к развитию этого сюжета стал, по признанию автора, судебный процесс над Иосифом Бродским[1077] в 1964 году, показавший трагическую уязвимость живой поэтической культуры в несвободной стране. Задуманный как рассказ под названием «Аут», текст постепенно разрастается, появляются новые главы, герои и сюжетные линии, вырабатывается уникальный стиль книги-игры. Роман закончен в 1971 году.

Андрей Битов. 1965 год[1078]

Суд над Бродским в Большом зале Клуба строителей на Фонтанке. 1964 год.

Под впечатлением от него Битов написал сцену дуэли и дебоша в Пушкинском доме[1079]

Как она написана?

«Пушкинский дом» наследует классическому русскому роману – начиная даже с внешней организации: три раздела почти равного объёма напоминают о романах XIX века, предназначавшихся для журнальной публикации и потому разделённых на равные части. Герой как продолжатель древнего аристократического рода, сплетение семейной хроники и большой истории, круг чтения как характеристика героя, разговоры «русских мальчиков» (сослуживцев по Пушкинскому дому), неспособность героя любить беззаветно, наконец, наличие различных «версий» дальнейшего развития событий – всё это напоминает о «Евгении Онегине» Пушкина. Действительно, Битов и хотел создать «свободный роман» с открытым финалом, взяв за основу пушкинский роман в стихах.

Особенность романа Битова – постоянная игра стилистическими регистрами, авторские иронические ремарки в духе «почти невежливо» или «откровенно провокационно». Необычно строение романа: названия глав повторяют названия пушкинских и лермонтовских произведений, как «Выстрел» или «Маскарад», при этом перемежаясь отступлениями, вольными, как бы застольными разговорами автора о романе и о героях. Каждый из трёх разделов романа завершается «Приложением» – теоретическим эпилогом: например, о том, почему Лёва должен быть признан профессиональным филологом или в чём ценность любительской литературы как человеческого документа.

«Пушкинский дом» – первый русский «филологический роман»[1080], в котором изучение событий из истории литературы приводит к сходным событиям в жизни героя. Филологический роман, в котором интерпретируются улики, часто становился и становится схемой детектива, Битов тоже поначалу хотел дать роману подзаголовок «Две версии»: если у Пушкина в «Евгении Онегине» есть две версии судьбы Ленского, не будь он убит на дуэли, то Битов предлагает две версии гибели или выживания главного героя в финале. Кроме того, «Пушкинский дом» похож на романы о недоразумениях в среде филологов, которые умеют интерпретировать тексты, но неправильно понимают намерения друг друга в жизни. Примеры таких романов – «Козлиная песнь» Константина Вагинова или «Скандалист» Вениамина Каверина.

Очевидна и жанровая близость романа Битова к поэме в прозе и открытой в работах Михаила Бахтина мениппее, соединяющей проникновенный лиризм с грубым натурализмом. Битов одно время мыслил роман как «поэму о мелком хулиганстве», что сразу напоминает о поэме Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки», созданной в те же годы. В романе Битова скандал начинается там, где филология хочет заменить собой всё в мире: когда герой принимает за литературные сюжеты свои страсти и незрелые желания, подменяя логику культуры своими капризами, в чём его и упрекает дед. Это очень напоминает рассуждения Блока о «крушении гуманизма», о трагическом смешении литературных и жизненных сюжетов.

Что на неё повлияло?

В авторских комментариях к первому советскому книжному изданию 1989 года Битов утверждает, что на него повлияли три писателя: Достоевский, Пруст и Набоков. Вся филологическая линия не могла бы быть создана без знакомства с «Даром» Набокова. Система авторских примечаний и комментариев «академика Одоевцева», которые не поясняют текст, но вводят новые мотивные и сюжетные линии, отчасти воспроизводит набоковский «Бледный огонь» – произведение с очень схожим сквозным сюжетом: преступление, совершённое посредственностью против поэта, невозможно расследовать, так как мотивы и поэта, и посредственности уже не вполне понятны для современников. Соединение патетики и комизма, подробное воспроизведение внутренней речи героя, указание на нелепые обстоятельства интеллектуальных прозрений – всё это восходит к Джойсу. На всё поколение Битова повлияли Дос Пассос[1081] и Хемингуэй с их техникой репортажа, которая шестидесятниками воспринималась как предельно правдивая. Есть в романе и влияние техники кинематографического монтажа, своеобразные крупные планы, соседствующие с пародийными ссылками на мировой кинематограф: «показ… фильма не то Хичкока, не то Феллини».

Название романа отсылает к поэтическому завещанию Александра Блока, стихотворению «Пушкинскому Дому» (1921), которое прямо цитируется в ключевой для идей романа главе «Сфинкс» (о Пушкине как о сфинксе, загадке для всей русской культуры, не позволяющей свести её к простому действию консервативных или либеральных идей). Его главная тема – невозможность старой культуры и неизбежная гибель повествователя: единственная надежда – на животворную силу пушкинского слова, преодолевающего разрыв поколений.

Как она была опубликована?

Осенью 1968 года Битов подаёт заявку на издание романа «Дом» в ленинградское отделение издательства «Советский писатель». Срок сдачи чистовой рукописи был определён до 1 сентября 1970 года, и писатель успел завершить её вовремя. Рукопись была возвращена на срочную доработку, но именно тогда Битов открыл для себя Набокова и, по собственным воспоминаниям, полгода ничего не писал. Битов признавался, что если бы прочёл Набокова раньше, то роман «Пушкинский дом» вовсе не был бы написан. Окончательная редакция была представлена в издательство только через год с лишним. Роман был вновь возвращён на доработку, и в это время Битов, прочитавший «Бледный огонь» Набокова, задумал прибавить к роману ещё комментарии от лица главного героя. При этом, в отличие от Набокова, Битов добавляет не патетические, а анекдотичные комментарии, раскрывающие литературный быт эпохи и статус писателя в советской культуре.

В апреле 1972 года одна из рукописей «Пушкинского дома» была, при содействии Вадима Кожинова[1082], передана в издательство «Современник» в Москве. В мае 1973 года рукопись в очередной раз встречает прохладный приём в «Советском писателе», и надежды на публикацию романа в СССР тают. Текст получил хождение в самиздате – по ряду свидетельств, читатели завершённого романа были даже среди студентов Москвы и Ленинграда, не говоря уже об их преподавателях. Отрывки из романа печатались в журналах «Звезда» и «Аврора» как самостоятельные