Дураков нет - Ричард Руссо

сводила с игрушки глаз, точно подозревала, что внутри плюшевого львенка прячется живой.

– Посиди здесь, окей? – сказала Джейни дочери. – А мамочка отойдет вон туда, и бабушка тоже здесь, окей? Ты будешь видеть нас обеих. Никто тебя не бросит. А ты посиди здесь минутку.

Джейни подошла к Рут, та уже пробивала что-то на кассе.

– Она идет за мной? – прошептала Джейни.

– Нет, сидит, где ты ее усадила.

– Не может быть. Значит, исправляется. – Джейни зашла за стойку, налила себе газировки из автомата. – Я так понимаю, тебе передали эстафету.

– Чувствуй себя как дома, – ответила Рут.

– Хорошо, – согласилась Джейни. – И раз уж ты сегодня такая добрая, я скажу тебе, что папа паркуется в переулке и будет здесь с минуты на минуту. – Она многозначительно посмотрела на Салли: – Как поживаете, мистер Салливан?

– Замечательно, – заверил Салли. – Дела все лучше и лучше.

– По крайней мере, вас выпустили, – заметила Джейни, явно не осознавая, что это чересчур личное замечание. – Того и гляди выпустят моего мужа.

– Лучше не надо. – Рут посмотрела на внучку.

Салли проследил за ее взглядом. Из-за падавшего сзади солнечного света белокурые волосы девочки светились, как нимб, и малышка была до жути похожа на старую Хэтти, которая в последние месяцы своей жизни совсем ссохлась, стала не больше ребенка.

– Наша жизнь только-только стала налаживаться…

– Она вчера собрала половину пазла у старой леди, – сообщила Джейни, чем озадачила Салли, он все еще думал о старой Хэтти.

– У какой старой леди?

– У вашей хозяйки, – пояснила Джейни, и Салли вспомнил, где видел игрушечного львенка. – Он что, не в курсе? – спросила Джейни у матери.

– Уже нет, – ухмыльнулась Рут.

Джейни, похоже, поняла, что это более чем правда.

– Эй, Куриные Мозги. Мамочка идет на работу. А ты останешься с бабушкой, ладно? Дедушка сейчас придет. У тебя все будет хорошо?

– У нее все будет замечательно, – заверила Рут.

– Лучше, ты имеешь в виду, – поправила Джейни. – С тобой ей лучше, чем со мной.

– Ты опаздываешь на работу. – Рут покосилась на часы.

– Ничего страшного. Босс в меня влюблен.

Все трое услышали, что задняя дверь отворилась, все трое ждали появления Зака, хотя Салли не обернулся.

– Мы здесь, придурок, – крикнул Салли. На самом деле он даже обрадовался, что пришел тот, над кем он сумеет одержать верх. Женщинам он проигрывал даже поодиночке, а уж если они объединялись против него, как сейчас Рут и Джейни, и вовсе пиши пропало. – Иди на свет.

Вошел Зак, сел на табурет – через один от Салли – и вместо общего приветствия спросил Рут:

– А со старой кассой ты что будешь делать?

– Она сломана, – ответила Рут. – И еще она убила старуху.

Эта вторая фраза также не произвела на Зака впечатления – то ли он счел, что его это не касается, то ли уже слышал, как умерла старая Хэтти.

– Я знаю в Шуйлере одного типа, он даст за нее пять сотен. Таких клавиш больше не делают.

Рут с ненавистью посмотрела на мужа.

– Сделай мне одолжение, – процедила она.

– Ну, – Зак пожал плечами.

– Впредь заходи через переднюю дверь.

– Не расстраивайся, пап, – сказала Джейни. – Разве ты не видишь, что ей просто хочется над кем-то поиздеваться? Пока ты не пришел, она издевалась над Салли. Издевалась бы и надо мной, да я себя в обиду не даю.

Зак снова пожал плечами.

– Может, он даже даст семь сотен, – сообщил он жене. – Он коллекционирует кассы. Любые.

– Чтоб меня, – пробормотала Джейни и закатила глаза к потолку.

Рут перевела взгляд с мужа на дочь, потом со вздохом посмотрела на Салли.

– Гены, – сказала она и расплылась в милосердной улыбке, в которую Салли когда-то влюбился и которая до сих пор вызывала у него глубокую нежность.

Разумеется, Касс права: Рут достойна того, чтобы ее хотеть. Просто он не хотел ее достаточно сильно, да и сейчас не хочет, если уж начистоту. Может, он даже стыдится этого, но изменить не в силах. И еще он понял две вещи: во-первых, что замечание Рут было проявлением великодушия, она наконец-то признала, что Джейни не его дочь, и, во-вторых, как ни смешно, на этот раз Салли и Рут расстались окончательно и впредь между ними возможна лишь дружба.

– Ладно, уже ухожу, – сказал Зак, но не пошевелился, чтобы встать с табурета. – Я просто заехал посмотреть, как у тебя дела, не нужно ли тебе чего.

– Не нужно, – ответила Рут. Она закончила пересчитывать деньги в кассе и перетягивала пачки банкнот – пятерки, десятки – резинкой.

Зак, кажется, осознал грустную правду: Рут не нужен ни он, ни этот другой мужчина, что сидит рядом с ним за стойкой.

– Окей, – Салли неуклюже сполз с табурета, – поеду искать Руба.

– Ты оленину любишь? – неожиданно спросил Зак, застав Салли врасплох.

– Кто, я? – спросил Салли. – Нет, не люблю.

– Я почему спрашиваю, у меня ее полный холодильник, – смущенно пояснил Зак. – Хорошие такие кусманы. Если хочешь, дам тебе парочку – разумеется, бесплатно.

– Я не готовлю уже лет двадцать, – признался Салли. – Но все равно спасибо, Закари.

Джейни неприятно хихикала.

– Что смешного? – Рут раздраженно закрыла ящик, точно давала понять, что лучше бы веселью дочери нашлось веское объяснение.

– Я просто подумала, что я здесь единственная, у кого есть что-то, чего другие хотят. – Она демонстративно поправила грудь.

– Наслаждайся этим, пока можешь, – посоветовала мать.

– А знаешь, что говорят такие львята? – спросил Салли у Тины по пути к двери, гадая, сообщила ли девочке об этом мисс Берил.

Косым глазом Тина уставилась на Салли, здоровым по-прежнему смотрела на львенка, и Салли вновь посетило странное чувство, будто он общается с реинкарнацией Хэтти. И когда он уже отчаялся дождаться ответа, Тина прошептала:

– Где моя попа?

– Верно, – согласился Салли. – Где моя попа?

* * *

Дверь в квартиру Бутси и Руба оказалась не заперта, Салли громко постучал и вошел, не дожидаясь ответа. На мгновение ему показалось, что он перепутал и попал не туда. Жилище Руба и Бутси было битком набито столиками, лампами и всякой всячиной, которую Бутси тащила с работы; еще там стоял огромный аквариум. Стены были увешаны картинами: водопады, грустные клоуны, щенки и Элвис. Теперь же квартира напоминала комнаты самого Салли. Стены голые, из обстановки остался разве что продавленный диван да старый консольный телевизор.

Руб неподвижно сидел на полу в гостиной, привалившись спиной к стене. На миг Салли даже почудилось, будто он умер. Руб был в ботинках, куртке и вязаной шапке. Рядом валялась бутылка из-под вина. Он поднял осовелый взгляд на Салли, вновь опустил голову и уставился на ботинки.

– Здорово, придурок, – сказал Салли.