Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Юрий Папоров

— Ты посмотри ему в глаза, Добрая Душа. Я вижу там не только признание вины, но и просьбу о пощаде. Это его первый проступок. Двух склянок на этот раз ему хватит.

Молодой рулевой метнулся к капитану с намерением поцеловать его руку. Де ла Крус уклонился, а все услышали утверждающий вскрик:

— Клянусь, капитан, отдам за вас жизнь! — И матрос вновь стал к штурвалу.

— Видишь, Добрая Душа, теперь он проведет корабль в любую проушину.

Во второй половине дня задул встречный ветер, и фрегат пошел переменными галсами по ломаной линии. Приходилось часто брасопить реи на другой галс, потому большая часть матросов, работавших с парусами, была на мачтах и на палубе.

Уже ближе к вечеру «Андрес II» был на подходе к островку Св. Филиппа, сплошь заросшему мангровыми зарослями и окруженному вереницами коралловых рифов, когда впереди по курсу показался фрегат без каких-либо опознавательных знаков. Первым опознал пирата дока старший боцман.

— Бросьте мои потроха на съеденье акулам, если это не злосчастный фрегат Чернобородого! — прокричал с бака Добрая Душа. — Вы, капитан, ждали этой встречи. Вот она! Теперь ему от нас не уйти!

Бартоло, услышав лай Успеха, гулявшего на баке, тут же прихватил все положенное капитану оружие, вручил ему и отвел Успеха в каюту. Меж тем де ла Крус в считанные минуты привел экипаж и фрегат в полную боевую готовность. Уже с мостика он прокричал:

— Санчес, вас и вашу партию ждет слава! Не посрамите! Бой будет жарким!

— Сегодня, чувствую я, обязательно должен благоволить нам стоокий Аргус — олицетворение звездного неба, — заверил Хорхе и пошел к грот-мачте.

Оба капитана — так оно и должно было быть — хоть и знали, что предстоит абордажная схватка, начали бой с орудийных залпов. Следовало нанести противнику некоторый урон, чтобы сбить пыл у его экипажа перед началом абордажной атаки. Оба фрегата маневрировали, чтобы можно было стрелять орудиями обоих бортов. Бой длился уже более трех четвертей часа, когда случилось непоправимое. Хорхе в тот день руководил командой, обслуживавшей грот-мачту, потому он и находился на шкафуте подле нее. От прямого попадания ядра раскололся пополам и сорвался вниз грота-штаг — тяжелая смоляная снасть, державшая спереди грот— и фок-мачты. Одним концом снасть ударила по голове старшего помощника капитана, и тот повалился на палубу. Туг же к нему подбежал Медико, осмотрел голову и перекрестился.

Де ла Крус ощутил, как с болью сжалось сердце. В следующий миг гнев стремительно охватил его сознание, и, повинуясь скорее ему, чем разуму, капитан прокричал:

— Всем изготовиться! Стрелкам по вантам! Крючья вперед! Идем на абордаж! — Следом отдал необходимые команды рулевому и на мачты, где следовало переставить паруса.

Когда «Андрес II» нацелился на «Месть за „Королеву Анну“ и стал стремительно приближаться к ней, многих корсаров прежде всего удивили расшитый кружевами красный, явно голландский, кафтан Чернобородого и плеть в его руках, которой он то и дело стегал своих подчиненных. Однако Педро удивило другое: марсовые на пиратском фрегате переставляли паруса, а сам фрегат начал стремительно отходить и именно в сторону Каймановых островов. Оглядевшись, Педро увидел, что с востока к ним приближается, как впоследствии выяснилось, испанский военный бриг „Бегония“. Чернобородому сопутствовал ветер. А „Андресу II“ следовало чуть развернуться и взять нужный галс.

В ту безысходную минуту Педро до боли в сознании захотелось стать Медузой, змееголовой девой, от взгляда которой, по древнегреческому мифу, люди превращались в камни. Фрегат Чернобородого явно уходил, и Педро от отчаяния попытался было использовать последнюю возможность. Потому и приказал Меркурию:

— Огонь по рангоуту цепными ядрами книпель!

Однако залп орудиями правого борта не принес ожидаемого результата, «Андрес II» отстал и Чернобородому удалось уйти.

Капитан подошедшего брига сообщил, что не имеет возможности в погоне за пиратом присоединиться к фрегату корсара. Де ла Крус же, после гибели Хорхе, не нашел в себе сил преследовать Чернобородого в одиночестве.

Других потерь на «Андресе II» не было, и Педро решил доставить тело Хорхе его вдове, донье Кончите. Капитан распорядился уложить его тело в цинковый гроб, единственный на корабле и предназначенный на случай гибели капитана. В каюте Успех выл, не переставая. Он плакал.

В Тринидаде на пристани Каталина и донья Кончита сразу почувствовали что-то неладное. Расцеловав обеих, Педро нежно обнял донью Кончиту и с трудом произнес:

— У нас случилась беда. Погиб Хорхе, донья Кончита. Держитесь. Мы разделяем ваше горе. Весь экипаж скорбит.

— Человеческое существо никогда не знает своего часа. Он был хорошим человеком. Мне его очень жаль! — Донья Кончита помолчала и продолжила: — Я не успела к нему привыкнуть и уже потеряла. Мне не везет с мужьями. Позвольте, Педро и Каталина, мне присоединиться к вашей семье. Каталина и ваши дети для меня как родные. Наш мир — постоялый двор, гостиница, а смерть — конец путешествия.

— Хорхе погиб во имя счастья других людей. И мы его похороним с честью, — сказала Каталина.

Не только весь экипаж «Андреса II», но и все жители Тринидада, кто могли, приняли участие в похоронах корсара Хорхе, бывшего англичанина, ставшего испанцем. Де ла Крус тут же заказал поставить дорогой памятник, а донья Кончита перешла жить в дом Педро, объявила о продаже своего дома и практически стала их родственницей. Андрес и маленькая Иннес души не чаяли в донье Кончите.

Добрая Душа немедленно отправился в Гавану и вскоре возвратился оттуда с недавно появившемся там толковым моряком. Он много плавал, но рассорился с капитаном и был списан на берег. Добрая Душа предложил его на должность старшего помощника капитана.

— Он будет вам, мой капитан, фок-мачтой! — Боцман вкладывал в эти слова всю свою добрую душу У него верхняя оснастка в полном порядке. Главное — у него никогда не бывает затмения мозгов. Правда, он обижен, но с нами ему будет хорошо, и потому он никогда нас не подведет! Если я не прав, пусть перестанет биться мое сердце!

— Так! Что ты еще нам скажешь?

— Марио Васкес из простых людей, но человек достойный. Он сумел подняться до уровня образованных. Стал сеньором. Плавал старшим помощником на боевом линейном корабле «Аве Мария» в девятьсот тонн водоизмещения и семьдесят два орудия новейшего типа!

— Почему ушел? — спросил Педро.

— Нет ничего более презренного и в то же время более прекрасного, чем человек, — ответил Васкес.

Это был достойный ответ, и он понравился де ла Крусу.

— К числу его сильных сторон, — поспешил, как ему казалось, разрядить обстановку Добрая Душа, — относится также умение пить и не пьянеть и вовремя останавливать своих собутыльников.

— Это меня не беспокоит. Для этого у нас есть Добрая Душа. А вот интересно, что это у сеньора Васкеса под рубахой?