Демон в белом - Кристофер Руоккио

Халфорд кивнул, но промолчал. Я не мог его винить. Из всех старших офицеров «Тамерлана» он меньше всего общался со мной и хуже других был посвящен в наши запутанные дела. Тихие были для него загадкой – хотя, наверное, не такой загадкой, как для меня, пусть я и знал о них больше всех. В таких ситуациях лучше хранить молчание.

Молчание – залог мудрости.

– А я согласен с принцем, – сказал Дюран, привыкший все делать по бумажке. – Без Маринуса Вуаль не устоит. Наш народ… – он положил руку на плечо Отавии, – наш народ обречен. Я не сторонник Империи, но без ее помощи фригольды не справятся со сьельсинами.

Я никогда еще не слышал, чтобы он говорил так откровенно. Бастьен Дюран был человеком скрытным, оберегал свои мысли, как золото, говорил уклончиво, потому что так было безопаснее. Он был надежным и эффективным управленцем, привыкшим все доводить до конца, но никогда не выделялся, словно был невидимкой. Ведя эти записи, я то и дело забываю, когда и где он был рядом. Но в тот день я впервые увидел его по-настоящему.

– Милорд, прошу вас. Мы должны лететь. Элджернон, моя родина, менее чем в двадцати световых годах от Маринуса. Возможно, моих родных уже нет в живых, но это мой дом. – Он наклонился, сложив руки между колен.

Отавия Корво была непривычно молчалива и сидела потупив взгляд. Чувствовала то же самое? Наверняка. Все было так же, как на Воргоссосе. Как с Джинан и Бассандером.

– Мы полетим, – сказал я, и на лице Дюрана проявилась паутинка облегчения.

Но я не договорил.

– Мы полетим, когда закончим здесь. Бастьен, – вскинул я руку, пресекая возражения офицера, которого, кажется, впервые назвал по имени. – Бастьен, здесь замешаны силы, которых я не понимаю. Вам известно, что со мной случилось. Вы знаете людей, которые видели это своими глазами. Своими глазами!

Я поднялся, отчасти чтобы подчеркнуть свои слова, отчасти чтобы отдалиться от Александра, нависнувшего над моим стулом.

– Я не понимаю, что происходит. Но знаю, что у этого есть причины. Если мне удастся понять эти причины, возможно, я смогу переломить ход войны. Никто не отдал этой войне больше, чем я. Мы отомстим за Маринус и, если не успеем спасти вашу родную планету, отомстим и за нее.

Говоря о месте, я вспомнил похожего на филина Кассиана Пауэрса, Крессгардского Мстителя, и, несмотря на всю серьезность моих слов, на миг почувствовал себя дураком.

– Это слабое утешение, милорд, – прищурил глаза Дюран.

– Бастьен, я понимаю ваше недовольство, – сказал я и, почувствовав, что Александр хочет меня перебить, жестом заставил его замолчать. Но это было не обязательно. Он и сам проглотил слова, которые хотел произнести. – И ваше тоже, ваше высочество. Но обдумайте вот что: на «Демиурге» я умер.

– Это правда? – прошептал Александр.

– Правда, – ответил я, косясь на Валку.

Пришло время выложить все карты на стол.

– Все это правда. И нам известно, что сьельсины знают об этом больше нашего. – Я обвел рукой темные стены комнаты и окружающие ее пески Анитьи. – О Тихих. О Наблюдателях. Рысях, львах и волчицах. У них перед нами преимущество. Они обладают бо́льшими сведениями. Друзья, мы проигрываем. Воргоссос, Аптукка, Иубалу… мы выигрываем сражения, но проигрываем войну. Теперь мы потеряли целый сектор, и да – расплачиваться за это придется фригольдам. Я вряд ли смогу этому помешать. Мы вряд ли сможем этому помешать. Мы здесь. Здесь и сейчас. Сейчас!

Я ударил кулаком по пульту, заставив изображения вновь выскочить на поверхность. Голограммы в камере замерцали.

– Не знаю, что мы здесь найдем, но мы здесь не просто так. Я жив не просто так. Прошу вас, верьте в меня. Мы как никогда близки к разгадке!

Я сложил пальцы в перчатке, искусственные пальцы израненной руки, оставив их разведенными на микрон.

– Если иначе нельзя, летите без меня, а потом возвращайтесь. Я останусь здесь.

Закончив речь, я молча, с вызовом посмотрел на слушателей. Я руководил экспедицией и считал всех их друзьями. Но дружба не мешала другим лордам и капитанам становиться жертвами бунта и предательства.

Я мог попасть в их число, ведь в этот момент моя судьба, судьба моей миссии и, возможно, судьба самого человечества – хотя я осознал это лишь потом – была в руках Отавии Корво.

Всем бы таких друзей.

– Пять лет, – сказала она.

Это не был покорный ответ имперского офицера. Но и не протест, не тупая претензия в духе профсоюзной шайки. Не требование недовольного подчиненного, занесшего дубину над своим начальником, не льстивый запрос подхалима.

Это было дружеское предложение. От равной равному.

– Пять лет, – согласился я и пожал бы ей руку, если бы нас не разделяли тысячи миль.

Этого должно было хватить. Достаточно, чтобы успеть на Беренику и, возможно, даже удовлетворить рационалиста Бастьена и вспыльчивого Александра.

Мы должны были успеть.

Сеанс связи завершился, и я остался напротив пустой голографической камеры.

– Нужно лететь немедленно, – не сдавался Александр.

– Уймитесь, ваше высочество, – парировал я.

– Адриан… – вмешалась Валка, подав голос впервые с начала заседания.

Она была непривычно молчалива и, что было еще неожиданнее, встала на защиту принца, напомнив, что я должен держать себя в руках.

Я так и поступил.

– Александр, прошу не спорить со мной перед офицерами, – спокойно сказал я, отдышавшись, и повернулся к принцу.

За время, проведенное с нами, тот окреп, прежняя мягкость частично выветрилась, и он выглядел заметно более уверенным в себе.

Даже чересчур.

– Вы совершаете ошибку, – сказал он. – Сэр Адриан, вы видели документы. Мы потеряли Вуаль. Нет времени прохлаждаться здесь! – Александр обвел руками климатический модуль, в котором мы находились, столовую, диван и шлюз с подвешенными в нишах скафандрами, дверь в спальню. – Вы умерли? Я думал, Полусмертным вас зовут за то, что вы пережили множество битв. Неужели люди в самом деле в это верят?

– Александр, это правда, – раздался у него за спиной голос Валки, и принц обернулся. – Я сама видела.

– И вы туда же?! – Принц уставился на нее. – Это бред. Идет война, мы только что потеряли огромную территорию, а вы копаетесь в земле непонятно где! Зачем?

Александр оглянулся на меня.

– Она вами помыкает? – указал он на Валку.

Я шагнул к юноше и не без удовольствия отметил, что он отшатнулся. Хорошо. Он еще не утратил мудрости. Я едва не взял его за скафандр. Над грудью скафандра была петля для закрепления страховочного троса, за которую можно было легко ухватиться и, учитывая силу притяжения Анитьи, поднять принца одной рукой.