Магистраль Вечности - Клиффорд Саймак

Развернувшись, робот повел путников в тот самый домик, откуда и появился, и услужливо отворил им дверь.

Вдоль стены шла стойка, перед ней выстроились в ряд высокие табуреты. Центр комнаты занимал большой круглый стол, на котором горели свечи, а вокруг стола сидели шесть мужчин. Пустые суповые миски были сдвинуты в сторону, перед каждым из шестерых стояла глиняная пивная кружка. В комнате было душно и темно: два крошечных оконца давали слишком мало света, и свечи тоже почти не помогали.

– Джентльмены, – торжественно оповестил робот, – у нас гости. Будьте добры, подвиньтесь и дайте им место.

Мужчины за столом сдвинули стулья, гости сели, и на несколько минут воцарилась тишина: Дэвида с Коркораном изучали внимательно, чтобы не сказать – подозрительно. В свою очередь Коркоран рассматривал лица собравшихся. Все они были пожилые, если не старики, некоторые отпустили бороды, но оставляли впечатление людей опрятных и респектабельных. Ему показалось, что он уловил запах банного мыла, да и скромная одежда была стираной и глаженой, хотя кое у кого изрядно поношенной.

Первым, кто нарушил молчание, оказался старик с копной белоснежных волос и поразительной серебряной бородой.

– Мы только что беседовали о том, – объявил он, – что человечество избавилось наконец от нужды крутиться в беличьем колесе, куда его загнало предшествующее экономическое и социальное развитие. Все мы убеждены, что спасение пришло буквально в последнюю минуту, но придерживаемся разных точек зрения на то, почему и как люди дошли до жизни такой. Правда, мы все согласились для начала, что прежний мир стал чересчур искусственным, чересчур кондиционированным и стерилизованным, слишком комфортабельным и человек превратился в балованного зверька под компьютерным колпаком. А вы, часом, не задумывались над этим?

Вот те на, воскликнул про себя Коркоран. С места в карьер, и ни взаимных представлений, ни расспросов, кто мы и чем занимаемся, ни уверений типа: «Как мы рады, что вы заглянули к нам». Вообще никаких разговоров о погоде, никаких предисловий. Эти люди – фанатики, решил он. Но где же признаки фанатизма, где дикий блеск в глазах, где напряженность в каждом движении? Напротив, они кажутся людьми спокойными, приятными и покладистыми…

– Само собой разумеется, – молвил Дэвид так же негромко, как старик с серебряной бородой, – время от времени нам доводилось думать на эту тему. Но наши мысли шли по другому направлению: почему человечество загнало себя в капкан? Мы доискиваемся причин, но тут столько факторов и они так перепутаны между собой, что прийти к определенному выводу весьма затруднительно. А недавно до нас донеслись отрывочные слухи о новой философской школе, которая учит, что окончательное решение всех человеческих проблем – в переходе к иному состоянию, к бестелесности. Это для нас совершеннейшая новость. Видно, мы так долго оставались вне пределов досягаемости, что только сейчас натолкнулись на идею, обсуждаемую довольно давно. Нам бы очень хотелось разобраться в ней по существу.

Все за столом шевельнулись заинтересованно.

– Расскажите-ка, – произнес Серебряная Борода, – расскажите все, что вы об этом слышали. Что точно вам говорили?

– Да почти ничего, – ответил Дэвид. – Одни шепоточки и никаких объяснений. Никаких подробностей – это-то нас больше всего и озадачивает. Да, однажды мы слышали странное определение – бесконечники. Но что это слово значит, не имеем представления.

Слово взял человек с совершенно лысой головой и большими черными усами, отвислыми, как у моржа:

– Мы тоже слышали про бесконечников, но знаем ненамного больше вашего. Словечко занесли к нам такие же случайные путники, как вы. Один, помнится, придерживался мнения, что бестелесность наконец-то принесет нам бессмертие, которого мы жаждали от века…

Робот внес и поставил перед Коркораном и Дэвидом огромные миски с супом. Коркоран поднес ложку ко рту – суп был теплый и вкусный. Кусочки мяса, вероятно говяжьего, вермишель, морковка, картошка, лук. Вторая ложка отправилась вслед за первой без всякой натуги.

Заговорил третий мужчина. У этого тоже была бородка, но жиденькая.

– Нетрудно понять, почему новая идея способна привлечь очень и очень многих. Смерть всегда казалась несправедливой. Борьба за долголетие – это же попытка протеста против неизбежности, против жестокого конца…

– Насколько я понимаю, – вмешался мужчина несколько помоложе, – бестелесность означает или по меньшей мере может означать потерю индивидуальности.

– Что ты имеешь против общности с другими? – спросил Жиденькая Бородка.

– По сути, мы обсуждаем пути развития разума, – веско заявил Серебряная Борода. – Если бестелесное существование возможно в принципе, разум станет бессмертным и телом можно пренебречь. Если вдуматься в подобную перспективу, то, пожалуй, разум, интеллект важнее всего остального.

– Но что такое разум без тела? – не унимался тот, что помоложе. – Как ни говори, а интеллекту нужно какое-то вместилище.

– Не уверен, не уверен, – заявил Серебряная Борода. – Не исключаю, что разум есть нечто, лежащее вообще вне параметров физической Вселенной. Сдается мне, мы в силах найти объяснение чему угодно, кроме времени и интеллекта. Перед этими двумя загадками пасуют мыслители всех эпох.

Робот принес кружки с элем и шлепнул на разделочную доску буханку ржаного хлеба.

– Ешьте, – потребовал он. – Это добротная здоровая пища. Если хотите, супа можно добавить. Эля тоже можно долить.

Коркоран отрезал толстый ломоть Дэвиду, а потом себе. Обмакнул хлеб в суп, отведал. Хлеб был отменный, эль тоже. Еда доставляла подлинное наслаждение.

Однако Дэвид вновь предпочел не есть, а говорить.

– Но как же насчет бесконечников? – вопросил он. – Мы слышали голый термин без всяких разъяснений, кто или что это такое.

Старик с серебряной бородой ответил:

– Как и вы, мы питаемся слухами, только слухами. Вроде бы это культ, но предположительно не чисто человеческий. Есть молва о каких-то инопланетных миссионерах…

– У нас слишком мало данных для плодотворной дискуссии на эту тему, – вставил Жиденькая Бородка. – Может, это из тех идеек, что являются время от времени, вспыхивают ярким пламенем, а потом прогорают и гаснут как свечки. Вы говорите – бестелесность, но как ее добиться?

– Полагаю, – вклинился Моржовый Ус, – что уж если человечество действительно загорелось идеей бестелесности, то и путь отыщется. Сколько раз бывало, что человек осуществлял проекты, за которые ему бы лучше вообще не браться!

– А все восходит, – заявил Серебряная Борода безапелляционным тоном, – к одной нашей особенности, о которой мы с вами не раз толковали долгими вечерами. К ненасытной человеческой погоне за счастьем…

Коркоран в разговор не вмешивался – пусть себе болтают что хотят. Подобрал последние капли супа хлебным мякишем, вдумчиво осушил кружку и потянулся. Наелся он на славу, казалось, желудок вот-вот лопнет.