Убийца в толпе. Шиллинг на свечи. Дело о похищении Бетти Кейн - Джозефина Тэй

А затем она украла часы, которые у меня были целых двадцать лет. Я их сняла, хотела что-то постирать, а когда решила надеть, они исчезли. Это уж слишком. Часы эти, как бы вам объяснить, были частью меня, вроде как волосы или ногти. У нас не было никаких доказательств против нее и не было надежды получить часы обратно. На следующий день мы зашли на ферму, где она жила, и заявили ей, что в ее услугах больше не нуждаемся. Было это во вторник – Роз Глин приходила к нам по понедельникам, – и в тот же вторник, после полудня, явились инспектор Грант и Бетти Кейн.

– Понятно. Кто-нибудь еще был рядом, когда вы сказали девушке, что в ее услугах больше не нуждаетесь?

– Нет, по-моему. Насколько мне помнится, мы встретили ее на дороге около коттеджа.

– Ну и как она приняла ваши слова?

– Покраснела. А почему вы спрашиваете?

– Потому что она показала, что когда работала здесь, то слышала крики с чердака.

– Ах вот как, – презрительно протянула миссис Шарп.

– Есть свидетельство, что она упомянула об этих криках еще до того, как дело Бетти Кейн получило огласку.

Наступило молчание. И еще раз Роберт подивился тому, какая мертвая тишина царит в этом доме.

– Это уж, – сказала наконец Марион, – называется удар прямо в лицо.

– Вы совершенно правы.

– Но это удар и для вас.

– Удар для нас всех.

– Нет, я имею в виду – с точки зрения профессиональной.

– Как это?

– А то, что мы, возможно, налгали вам! И с таким случаем вы впервые столкнулись в вашей практике.

– Бог с вами, Марион! – сказал он нетерпеливо, впервые назвав ее по имени и сам того не заметив. – С чем я действительно столкнулся, если уж столкнулся, то с выбором: верить вашим словам или словам Роз Глин и ее дружков.

Казалось, она не расслышала его слов…

– Я хочу, – страстно произнесла она, – господи, как я хочу, чтобы у нас было одно, пусть самое маленькое, крошечное свидетельство в нашу пользу! Этой девчонке везет во всем, всегда, везде! Мы твердим: «Неправда!» – но ничем не можем доказать, что это неправда! И все, как нарочно, складывается так, чтобы подтвердить ее наглое вранье, и ровно ничего не доказывает, что мы говорим правду! Ничего!

– Сядь, Марион, – сказала ее мать, – гнев еще никогда никому не помогал.

– Я могла бы убить эту девчонку, понимаете, убить! Господи, да я бы била ее дважды в день целый год подряд и снова принялась бы ее бить с первого дня нового года. Господи, когда я подумаю, что она с нами сделала…

– А вы не думайте, – перебил ее Роберт. – Думайте лучше о том дне, когда ее разоблачат на открытом заседании суда. Если я хоть что-то понимаю в людях, то для мисс Кейн это будет куда больнее, чем если бы ее попросту избили.

– Вы верите, что такое возможно?

– Верю. Правда, не знаю, как мы этого добьемся, но верю!

– Интересно знать, это оптимизм чистой воды, мистер Блэр, – осведомилась миссис Шарп, – или ваша внутренняя вера в конечное торжество добра?

– Не знаю. Думаю, что правда обладает своей собственной силой.

– Дрейфус почему-то этого не находил, а также другие невинно осужденные, – сухо произнесла она.

– Но в конце концов имели случай в этом убедиться.

– Ну, откровенно говоря, мне не так уж улыбается проводить всю жизнь в тюрьме, ожидая, пока правда воссияет во всей своей силе.

– Не верю, что дело дойдет до тюрьмы. Полицейский суд состоится в понедельник, и, так как у нас нет доказательств для защиты, дело передадут на выездную сессию главного суда. Но я попрошу взять вас на поруки, и, следовательно, вы останетесь здесь до суда в городе Нортоне. А до той поры, надеюсь, Алеку Рамсдену удастся напасть на след девчонки. Все, что нам требуется, – это доказать, что она была в те дни не у вас, а где-то в другом месте. Если мы это докажем, вся ее версия рухнет. А для меня это уже вопрос чести!

– Вы намерены публично раздеть ее, как «Эк-Эмма» публично раздела нас? – спросила Марион. – И вы думаете, что на нее это подействует так же, как на нас?

– Быть героиней газетной сенсации, быть кумиром любящей семьи и вдруг предстать перед публикой вруньей, обманщицей, распутницей? Еще бы на нее это не подействовало! Этого-то она больше всего и боится! Пока что вся эта эскапада шла ей на пользу. Ей вновь удалось сблизиться с Лесли Уинном. Ведь когда он полюбил другую девушку и решил жениться, то в их отношения вкрался холодок. А пока она оскорбленная героиня, Лесли будет подле нее. Но стоит ему узнать, какова она на самом деле, он будет для нее потерян навсегда.

– Вот бы не подумала, что вы можете быть таким жестоким, мистер Блэр, – заметила миссис Шарп.

– Вы не правы. Я от души пожалел бы ее, если бы помолвка Лесли причинила ей настоящее горе. Это было бы вполне вероятно: она находится в переходном возрасте и помолвка была для нее, конечно, ударом. Но не думаю, что все дело в этом. Она истинная дочь своей матери, только лишь несколько раньше, чем мать, вступила на ту же дорожку. Это существо эгоистичное, себялюбивое, жадное, ей ни до кого нет дела, кроме себя. Ну, мне пора. Я обещал Рамсдену, что буду дома после пяти, он может позвонить. А сам я хочу позвонить Кевину Макдэрмоту, спросить у него совета… Ходит к вам кто-нибудь вместо воровки и клятвопреступницы Роз? Вы же не можете сами убирать этот огромный дом!

– Бог с вами, кто же к нам сейчас пойдет! Но Стэнли – ах, что бы мы делали без Стэнли? – Стэнли знает какую-то женщину в Ларборо и попытается уговорить ее ходить к нам раз в неделю. Когда мне становится невмоготу думать об этой девчонке, я вспоминаю Стэнли…

В половине шестого позвонил Рамсден. Он старался во что бы то ни стало отыскать следы девочки, ибо никаких сведений о мужчине добыть не удалось. Но никаких следов пока не обнаружено. Помощники Рамсдена, имея на руках копии фотографии Бетти, наводят справки на аэродромах, в различных бюро путешествий, на конечных остановках железной дороги и даже в отелях. Но никто ее не видел. Сам Рамсден прочесал весь Ларборо и был доволен хотя бы уже тем, что по фотографии многие узнали Бетти. Ее узнали в тех местах, где она бывала, например в крупных кинотеатрах, куда, по свидетельству кассирш, она всегда приходила одна, и в дамской комнате