"Последний парад наступает"! Наша победа при Цусиме - Сергей Годына

Начало поворота древнего японского броненосца совпало с аварией машин, произошедшей на «Бородино». Капитан русского корабля Петр Иосифович Серебренников приказал немедленно поднять сигнал адмиралу «имею аварию машин, скорость не более 12 узлов». Серебренников был не доволен тем, как складывается бой, ибо вверенный ему корабль не добился еще ни одного попадания в свою цель — флагман адмирала Катаоки бронепалубный крейсер «Ицукусима». На самом деле «Бородино» уже всадил два снаряда в свою жертву, но оба попадания остались на русском корабле незамеченными. Первый снаряд разорвал в клочья кормовую шлюпку правого борта, а второй снес одну из рей, пообрывав при этом все фалы, так что теперь японскому флагману было весьма затруднительно отдавать приказания по своему отряду. И вот теперь на едва успевшей набрать 15 узловую скорость стальной громадине русского корабля случилась поломка в машинах, явно выводящая его из боя, так как японские бронепалубники уже выжимали большую скорость.

Рожественский в это время с удовлетворением наблюдал, как подбитый «Орлом» «Чин — Йен» медленно отворачивает влево, желая перекрыть дорогу его эскадре. Прошло уже 15 минут с начала боя, и картина его пока не сильно радовала. Так «Князь Суворов» пока не смог добиться попадания способного снизить скорость «Чиоды». А отпускать же уцелевшие три бронепалубника 5–го боевого отряда в бой с тремя русскими крейсерами отряда Коломейцева ему не хотелось. «Жемчуг» и «Изумруд» были сопоставимы по боевой мощи с прорывающимися сейчас мимо них крейсерами противника. Поэтому у «камушков» были все шансы нахвататься снарядов снижающих их скорость до критически низких значений. Нужно было срочно выбить из строя противника хотя бы «Чиоду»! Тогда был бы шанс сорвать джек — пот и утопить все попавшие в ловушку вражеские корабли.

Мысли Рожественского прервал один из флагманских сигнальщиков, сообщивший об аварии машин на «Бородино». Еще раз осмотревший всю панораму сражения русский адмирал после двадцатисекундного раздумья выдал свои коррективы для ведущей преследование эскадры:

— С этого момента приказываю «Орлу» вести огонь по флагману неприятеля «Ицукусиме», а «Бородино», уж коли он не может гоняться даже за этими инвалидами, должен будет добить идущего на самоубийство «Чин — Йена». Прикажите поднять соответствующие сигналы, и продублируйте их семафором и ракетами.

Спустя минуту с борта «Суворова» взлетели четыре ракеты: сначала синяя и белая, а затем белая и красная. Едва попавший в прошлое Часовских решил для распределения огня использовать ракетные сигналы, про которые он в свое время читал в различных книгах. Каждому кораблю в русской колонне с право на лево был присвоен свой цвет ракет: красный, черный, синий, белый и зеленый. Те же самые цвета были приняты и для кораблей противника, но чтобы избежать путаницы, по заранее разработанному плану, цвета у запускаемых русских ракет касались только 5–го боевого отряда японцев. Соответственно взлетевшие с коротким промежутком синяя и черная ракеты означали, что третьему кораблю в русском строе, коим являлся «Бородино» приказывается вести огонь по второму справа японцу, которым был «Чин — Йен». А после того как они упали вновь взмыли ввысь с таким же коротким промежутком между собой ракеты белого и красного цветов, которые означали, что идущему четвертым от флагмана «Орлу» теперь предстоит вести огонь по флагману японцев «Ицукусиме». Эта новая система сигнализации позволяла избегать ошибок при распределении огня, и должна была обеспечить максимальную эффективность стрельбы.

Командир броненосца «Бородино» Серебренников с явным облегчением воспринял приказ адмирала о перераспределении целей. Теперь и у его корабля появлялся шанс уничтожить неприятеля, поэтому капитан приказал довернуть на 4 румба влево и лечь на пересечку курса «Чин — Йена». Одновременно этот маневр позволял ввести в действие всю артиллерию правого борта на русском броненосце, с которого теперь по японскому устаревшему кораблю палили все шесть шестидюймовых и четыре двенадцатидюймовых орудия, расположенные в трех отлично забронированных башнях.

Спустя еще пару минут после всех этих маневров русские крейсера «Аврора» и Светлана» ведущие огонь по «Хасидатэ» добились первого крупного успеха. Один из шестидюймовых снарядов с русских крейсеров пробил 110–мм броню на щите кормового орудия и сразу после пробития взорвался. Это бы не имело такие страшные последствия, если бы рядом с орудием не лежали 4 подготовленных к выстрелу японских 120–мм боеприпаса. Нестабильное взрывчатое вещество в японских снарядах принесло много бед стране Микадо в ту войну, одних только преждевременных разрывов в стволе орудия было не пересчитать. Вот и сейчас взрывная волна русского снаряда вызвала детонацию доставленных к орудию раньше времени боеприпасов. Страшный взрыв разворотил всю комовую часть японского крейсера, перебив прислугу нескольких расположенных рядом орудий. На несколько минут почти все пушки «Хасидатэ» замолчали, но к удивлению своего капитана румпельное отделение и тросы управления рулем не пострадали, и крейсер продолжал слушаться штурвала, а скорость была уже около 14 узлов. Пока японский бронепалубник не мог вести огонь, но старпом достаточно быстро выпустил к орудиям новую прислугу взамен перебитой взрывом, и стрельба возобновилась. Две пушки были иссечены осколками, и отремонтировать их в ближайшее время нечего было и мечтать, а у уцелевших орудий почти все приборы управления огнем оказались повреждены. Поэтому весь остаток боя стрельба «Хасидатэ» носила чисто демонстрационный характер, и все чего смогли добиться его орудия, это несколько близких разрывов, которые только понервировали экипажи русских крейсеров.

До рокового попадания в щит кормового орудия японский крейсер сумел добиться трех попаданий в «Аврору» и одного в «Светлану». На «Авроре» первый попавший снаряд сделал пробоину в корпусе, но намного выше ватерлинии и ничем не угрожавшую боеспособности корабля. Второй попал в дымовую трубу сделав в ней дыру три метра в диаметре и разлетелся на множество осколков, ранив на палубе нескольких матросов. Из‑за пробоины в трубе немного упала тяга, но все равно крейсер пока еще держал недавно набранную скорость в 17 узлов. Третий снаряд угодил в 76–мм орудие правого борта, выведя его из строя. Но так как дистанция для трехдюймовок была еще великовата, то эта пушка стояла без прислуги, поэтому все обошлось без жертв. На «Светлане» единственный попавший снаряд разбил разъездной катер, вызвав небольшой пожар с которым команда быстро сумела справиться. Сейчас два русских крейсера стремительно нагоняли пытающийся уйти от них «Хасидатэ», постепенно выходя на его правый траверз. Дистанция вот — вот должна была стать менее 20 кабельтовых, и только — только возобновивший стрельбу японский крейсер начал получать все новые и новые попадания.

Строй фронта у русских броненосцев уже давно распался, и сейчас на 2 кабельтовых вперед всех вырвался «Ослябя», который вел огонь по «Мацусиме». В оставленной Часовских реальности носовая башня этого броненосца успела сделать только три выстрела, после чего сосредоточенный огонь японских бронированных исполинов заставил ее замолчать на всегда. Вот и в этом мире башня не спешила поддерживать высокий темп стрельбы, тщательно целясь перед каждым залпом. За первые 15 минут боя было произведено всего 4 выстрела, и все снаряды легли очень близко к корпусу крейсера противника. Сейчас тщательно выверив прицел и целик, носовая башня произвела пятый выстрел из 254–мм орудия.