Осознанная необходимость - Ирина Горбачева

Очередная волна с шумом подкатила к ногам мужчин, окатив их ещё не прогретой солнцем, холодной тёмной водой. Валерий отвёл застывшего, ушедшего в свои тягостные воспоминания друга, от шумно набежавшей волны.

— И тогда я решил, — продолжил, будто только что прерванный рассказ Дрон, — что больше ни одна сволочь не приблизится ни ко мне, ни к моей семье.

— Понятно, — Валерий положил ладонь, на плечо Дрона.

— Что тебе понятно? Ты понял, что Наташка свихнулась? Ты понял, что с сыном они убили и мою жену?

— Мне кажется ей нужно хорошее лечение. Не похожа она на совсем больную женщину.

— Ты прав. Её в это состояние отправляет память. Не может она забыть, что сделали с ней, с нашим мальчиком. Ты понимаешь, что они уничтожили мою семью! Ты понимаешь, что я не могу её бросить? Что Наташа больше не может иметь детей, а от других я не хочу.

— Понимаю, — Валерий попытался успокоить Дрона, но тот, сбросив руку Валерия со своего плеча, быстро пошёл к лестнице, ведущей наверх к дому.

Вернувшись с женой и маленьким сыном из Греции, где Андроникос так и не смог прижиться, как в прочем и его бабушка, которая наотрез отказалась вместе со всеми выехать в далёкую сухопутную Кадрицу, он рьяно взялся устраивать свою карьеру.

За некоторую сумму ему удалось найти подход к одному нужному человеку и устроиться простым инспектором в ГАИ. Жизнь завертелась. Наташа с бабушкой занималась воспитанием сына и домом, а Дрон, постройкой возле небольшого дома бабушки возведением нового семейного гнезда. Вскоре всё семейство перебралось в современный небольшой особнячок, оставив старый домишко для сдачи его комнат отдыхающим. Новая работа не нравилась Андроникасу, но мысль, что только здесь он может заработать на безбедную жизнь, успокаивала его. Появились деньги, жизнь налаживалась.

Но, ещё никто не отменял «закон подлости». Когда всё и по всем параметрам слишком хорошо, это преддверие плохого. Потому, что стоит только подумать, только представить, что так хорошо будет и дальше, как тонкая нить удачи тут же обрывается. На смену ей приходит беда, которая нараспашку открывает «ворота» для горя. Так случилось и с Дроном.

Два брата, к которым с их согласия прилипла кличка Джин и Тоник, за любовь к этому напитку, формирующие обозы с неучтённым таможенным товаром, решили подзаработать на молодом гаишнике. Спрятав груженую фуру из сопровождавшего ими обоза в отстойнике, стали требовать с него оплаты упущенной выгоды за пропавший товар. Сумма оказалась неподъёмной. Дрону пришлось продать большую часть участка с новым домом, а семью обратно переселить в отремонтированный, но старый бабушкин дом. Но и этой суммы не хватило, чтобы покрыть постоянно возрастающий из-за начисляющихся процентов долг. Дрон метался, как разъярённый лев, не зная, что предпринять.

В тот день, он был на дежурстве на трассе, когда позвонила заплаканная бабушка и сообщила ему о случившимся. Она услышала крик Наташи. А когда выскочила на улицу, то увидела удаляющуюся большую красную машину. Ни Наташи, ни внука нигде не было видно.

Андроникос немедленно примчался к своему дому и провёл осмотр места похищения, а что это было именно похищение, он не сомневался. Недалеко от калитки, он увидел на бордюре кровь.

— Большой красный автомобиль?

Он сразу понял, чья эта машина. Сообщив на пост сослуживцам о произошедшем, он помчался в соседний посёлок, где жили братья вымогатели. Прослышав о горе своего сотрудника, начальник Дрона, послал за ним две патрульные машины. И вовремя это сделал. Когда сослуживцы вслед за Дроном ворвались в дом, то увидели, что разъярённый грек держит пистолет у виска одного из братьев. Они обезоружили несчастного грека. Вскоре приехал второй брат на красном джипе. Но ему удалось убедить всех в непричастности к похищению. Всех, кроме несчастного Андроникоса.

Через сутки обезумевшую и истерзанную Наташу нашли на городской окраине около трупа пятилетнего сына. Черноволосая красавица гречанка стала седой почти потерявшей разум женщиной. Экспертиза дала заключение, что мальчик умер от удара виском о камень, а над женщиной изверги поиздевались как могли и поэтому детей у Наташи, скорее всего больше не будет. После похорон сына, Дрон положил жену в единственную в области психиатрическую больницу. Наташе там стало ещё хуже. Дрон решил забрать её из клиники. Когда он вёл её по коридору к выходу из больницы, жена, увидев шедшего им навстречу врача, вдруг спряталась за спину Дрона и прокричала: — Это он! Он!

— Вам требуется помощь? — спросил врач, с улыбкой глядя на Наташу.

— Забери меня. Мне холодно, — еле проговорила женщина и потянула мужа к выходу из больницы.

Ночью Наташу бил сильный озноб, она металась по кровати и громко бредила.

Тем ужасным днём Наташа гуляла с маленьким сыном, когда увидела, что машина, которая уже хорошо была ей знакома, на всей скорости приближается к их дому. Она кинулась к малышу, но не успела подхватить его. Маленькое тельце, словно пролетело мимо её рук и упало на газон, обрамленный каменным бордюром. Последовательность дальнейших событий она не помнит. Крепкие сильные руки схватили её и бросили на заднее сидение джипа. Она не успела опомниться, как чуть ли не на ходу ей бросили на колени сына. Он был мёртв. Его окровавленное личико с застывшей улыбкой было всё в крови. Наташа потеряла сознание.

Очнулась она в каком-то подвальном помещении от сильной струи холодной воды. Нагая она сидела на кафельном холодном полу, облокотившись на такую же холодную скользкую стену. Её поливал водой из шланга мужчина в белом медицинском халате. Он словно играл сильной жгучей струёй воды по телу женщины. Остальных издевательств она не помнит, так как толи от боли потеряла сознание, то ли заснула от сделанной им инъекции. Очнулась Наташа на городской окраине от сильной боли во всём теле. Рядом с ней лежал труп её сынишки. В обезумевшем мозгу молодой женщины гремели звуки лая собак, крики женщины, обнаружившей их, вой милицейских сирен, горький плач Андроникоса.

Приехавшие на похороны внука тесть с братом Наташи забрали её с собой в Грецию на лечение. Вскоре, не пережив горя, скончалась бабушка. Андроникос остался один. Получив на службе отпуск, он закрылся в своём доме и тихо запил горькую. Каждодневное посещение могилы родных, его чуть не свели с ума. Через неделю такой жизни, Андроникос, взял себя в руки, привёл в порядок голову, тело и мысли и куда-то пропал до конца отпуска. Вернувшись, о своём местопребывании он говорил, что был в Греции. Да никто из сослуживцев не решался расспрашивать его о поездке, о жене, тем более о случившимся. Все понимали горе товарища. Но после возвращения на работу грек очень изменился.

По городу прокатился слух, что Джин и Тоник пропали вместе со своим дорогущим джипом.

— Доигрались. Наверное, это грек постарался, — судачили люди.

— Да кто их знает, может, уехали искать приключений на свою голову в других местах. Страна большая, — предполагали другие.