Рецепт дорогого удовольствия - Галина Куликова

— Ладно, — скрепя сердце согласилась Глаша. —Представлюсь Анфисой, раз ваш папа так сильно переживает.

Она попрощалась с Витей и поплелась в свой кабинет,провожаемая заинтересованным взглядом Раисы Тимуровны. Нет, ну это ж надо же!Поддерживать конспиративную связь с молодым человеком, чтобы обмануть егопапашу. Неприятная перспектива. Уж очень ей не хотелось связываться соСтрельниковым-старшим.

Взглянув на часы, Глаша принялась убирать на своем столе;Бабушкин, по всей вероятности, в знак протеста вытряхнул ее вещи из сумочки настол и оставил лежать большой безобразной кучей. «Надо бы отредактировать какследует тот текст, что он у меня просит», — подумала Глаша, впрочем, безтени раскаяния. Пожалуй, впервые за все время работы в профилактическом центреона так откровенно манкировала своими обязанностями. «Это все Лидкавиновата! — думала она, толкая тяжелую дверь. — Из-за нее янарядилась, как клоун, потом раскаялась в содеянном и напилась».

Она вышла на улицу — и застыла как вкопанная. Ашмаров иБабушкин, которые «паровозиком» шли за ней, недовольно заворчали. Прямо возлеступенек стоял Стрельников-старший и, заложив руки за спину, сверлил взглядомГлашин лоб. Лицо у него было до того хмурым, что всякому стало бы не по себе.

— Уж не знаешь, что лучше, — пробормоталаона. — Иметь дело с Дукельским в суде или со Стрельниковым в миру.

Тем не менее она постаралась, чтобы слова ее звучали легко:

— Никак ты меня поджидаешь?

— Никак, — буркнул тот и схватил ее за руку повышелоктя. — Пойдем-ка прокатимся. Вон моя машина.

Он поволок ее по тротуару к светло-серому «Опелю».«Ого! — мельком подумала Глаша. — Папашку Витиного так просто с белойручки не стряхнешь». А вслух закричала:

— Что ты меня суешь, как цыпленка в духовку?!

— Потерпишь, — буркнул тот, плюхаясь на местоводителя.

— Глаша? — спросил Саша Ашмаров, подходяпоближе. — Ты как?

Лева Бабушкин тоже подошел поближе. Одна его щекаподергивалась, как всегда, когда он волновался.

Стрельников незаметно взял Глашу за руку и так сильно сжал,что у нее в глазах заплясали мушки.

— Только попробуй пикнуть! — прошипел он.

— Все нормально, мальчики! — Глаша подарила имширокую и ужасную улыбку Щелкунчика. — Это мой друг, Валера.

— Ну-ну, — пробормотал Саша и пристально погляделна Стрельникова. — У него какой-то недружелюбный вид.

— Да? — рявкнул тот. — Тем не менее я оченьхороший друг. Правда, милочка?

— Правда, — пискнула Глаша, отчаянно мечтая, чтобыСтрельников не раздавил ей косточки.

Когда он наконец отпустил руку, она едва не разрыдалась отоблегчения и прошипела:

— Кретин! Что ты себе позволяешь?!

— А ты что себе позволяешь, а? Ты опять обсуждала смоим сыном свои грязные делишки! Я ведь тебе четко сказал: отвянь!

— Он сам позвонил!

Стрельников нажал на газ, и «Опель» сорвался с места.

— Хочешь сказать, ты, бедняжка, не знаешь, какпрекратить отношения?

— У меня с твоим сыном нет никаких отношений!

— Конечно, нет. Пусть только попробует какая-нибудьстарая вобла типа тебя повеситься ему на шею!

«Ну, Витя — это я понимаю, — растерянно подумалаГлаша. — Для него я действительно старовата. Но этот! Сороковник ему точноесть, а то и больше. И для него я тоже — старая вобла?!»

— Куда ты меня везешь?

— Казнить.

Глаша схватилась двумя руками за ручку дверцы.

— Сиди! — прикрикнул Стрельников. — Очень тымне нужна, руки о тебя марать. Мы едем ужинать.

— Не хочу я с тобой ужинать! С какой стати?!

— Будешь визжать, мне придется применить силу.

— А до сих пор ты что, пользовался обаянием? —буркнула Глаша.

— Нам надо поговорить, — отрезал тот.

Некоторое время они молчали, и Глаша сопела, словнонерадивый школьник на диктанте. Стрельников то и дело косил на нее насмешливымвзглядом. Сегодня он был чисто выбрит и одет в светлый костюм с галстуком. НаГлаше было простое деловое платье без рукавов и ни одного украшения.

Стрельников, будто прочитав ее мысли, неожиданно спросил:

— Что это ты сегодня так вырядилась? И бантиков намакушке нет! А колечко как съела, так и все?

Глаша вздернула подбородок.

— У меня в девять вечера деловая встреча.

— В девять освободишься.

— Да?! — разозлилась та. — Мне пилить наокраину! Последняя станция метро и там еще автобусом.

— Поговорим, и поедешь. Думаешь, я мечтаю о твоемобществе? Чем скорее ты исчезнешь, тем лучше.

— А вот хамить необязательно! — буркнулаГлаша. — Где твой гребаный ресторан?

— Слушай, мисс Дулитл, избавь меня от своего ужасногожаргона.

Он загнал машину на стоянку и подождал, пока Глаша выберетсяна улицу, глядя сквозь нее. Ей очень хотелось причесаться и подкрасить губы, нов компании Стрельникова об этом нечего было и думать.

Когда они сели за столик в самом углу, кавалер толкнул к нейменю.

— Выбирай, что будешь есть.

— Собираешься заплатить за мой ужин?

— За твой ужин и не только за него.

— Что ты имеешь в виду? — с подозрением спросилаГлаша.

— Позже объясню. Давай, мисс Дулитл, отрывайся наполную катушку.

Глаша заказала фирменное блюдо и сложила руки перед собой,наблюдая, как Стрельников в одиночку опустошает графинчик с водкой.

— Ты алкоголик? — спросила она.

— Наоборот. Я трезвенник.

— Да ну?

— Сегодня решил напиться в честь встречи с тобой.

Глаша фыркнула.

— Да-да, — кивнул Стрельников, глаза которого ужесильно блестели. — Понятия не имею, как с тобой разговаривать. Никогда неимел дела с примитивными особями женского пола.

Глаша сочла, что обижаться не стоит. Стрельников с самогоначала был настроен против нее. Кроме того, стоило сделать скидку на тот вид, вкотором она предстала перед ним накануне.

— Давай прямо так, без подходцев, — предложилаона, мельком посмотрев на часы.

— Ладно. Поедим, и я все скажу.

«Интересно, что он задумал? — размышляла она, поглощаясалат. — Петя ждет меня в девять, но если этот тип будет тянуть кота захвост, я точно опоздаю».

Когда ей принесли кофе, Стрельников принялся за второйграфинчик водки.