Рождественский поцелуй - Валери Боумен

– Луиза не читает газет. Она потеряла голову, потому что вы выглядите точно греческий бог, сошедший с Олимпа, – выпалила она и тотчас же закрыла рот ладонью, пробормотав: – О господи. Я не собиралась произносить этого вслух.

С лукавой улыбкой Даффин вновь наполнил свою чашку кофе.

– Вы не можете взять свои слова обратно. Вы считаете меня греческим богом.

– Нет. Я считаю, что вы выглядите как греческий бог. Это разные вещи. И если вы истинный джентльмен, то забудете мои слова.

– Сделаю вид, будто забыл, – подмигнул ей Оуклиф.

Проклятье! Он с ней флиртует? Даффин уже забыл, как это просто. Забыл, как легко чувствовал себя в обществе Реджины. Она вновь стала той очаровательной веселой кокеткой, которую он встретил прошлым летом в Суррее. Это плохо. Ведь в течение следующих двух недель ему придется находиться бок о бок с восхитительной женщиной, которой он не должен касаться ни при каких обстоятельствах. Стало быть, ни о каком флирте не может быть и речи.

Направляясь к себе в спальню, Реджина чуть не пританцовывала от радости. Даффин согласился забыть об их неловкой встрече на Боу стрит. Правда, говорить о том, что он похож на греческого бога, все же не стоило. Но ведь Даффин не мог не знать, насколько красив, верно? Впрочем, несмотря на это замечание, находиться вместе с ним под одной крышей будет не так уж невыносимо. Кажется, они смогли вернуться к той легкой и непринужденной манере общения, что и в Суррее. Реджина испытала небывалое облегчение и теперь летела в свою спальню точно на крыльях.

Она отказывалась думать, что именно такие непринужденные беседы и подтолкнули ее к тому, чтобы сделать Оуклифу непристойное предложение. Она взрослая женщина, способная контролировать свои чувства и желания, поэтому сможет проводить ночи под одной крышей с красивым мужчиной, не теряя при этом головы. Она должна.

Когда Реджина проходила мимо спальни кузины, из за двери раздался голос Николь:

– Реджина? Это ты?

– Да, – откликнулась она и заулыбалась еще шире.

Николь уже проснулась, а значит, ей можно рассказать, что проблема с Даффином практически улажена.

Николь все еще нежилась в постели. Ее рыжие волосы разметались по белоснежной подушке.

– Доброе утро. – Реджина прикрыла за собой дверь и прошла к креслу возле кровати, обитому бархатом цвета лаванды.

– Как спалось? – поинтересовалась кузина.

– Отвратительно, – призналась Реджина. – Но жизнь налаживается. Мне удалось поговорить с Даффином наедине, и он согласился оставить в прошлом то, что касается моего… э э… необдуманного предложения.

– О, это же чудесно. – Николь потерла глаза. – Я знала, что он тебя простит. Оуклиф здравомыслящий молодой человек.

– Да, с его стороны это весьма любезно. – Реджина набрала полную грудь воздуха и шумно выдохнула. – Так что теперь можем продолжать заниматься поисками монстра, желающего причинить нам зло.

Губы Николь изогнулись в лукавой улыбке.

– Я бы предпочла разрабатывать план соблазнения Даффина.

Вскочив с кресла, Реджина подбоченилась.

– Николь Хантингтон Гримальди, ты с ума сошла? Я больше ни за что на свете не выставлю себя дурочкой перед этим мужчиной.

Но кузина только отмахнулась.

– Конечно, нет. В этом то все и дело. На этот раз ты будешь действовать более утонченно.

Реджина коснулась лба подруги ладонью.

– Ты заболела? У тебя лихорадка?

– Напротив, я прекрасно себя чувствую, – рассмеялась Николь, и в ее глаза заплясали озорные искорки. – Говорю тебе: ты должна его соблазнить.

– Я только что все уладила и больше не собираюсь ставить себя в неловкое положение, хотя должна признаться, сегодня утром снова села в лужу, сказав, что Даффин выглядит точно греческий бог, – поморщилась Реджина.

Рассмеявшись, Николь покачала головой.

– Вчера вечером я видела, как он смотрел на тебя. Ты ему интересна. К тому же ты не будешь говорить ему о своих намерениях. В этом и состоит суть соблазнения. Это очень тонкое искусство.

Реджина со стоном потерла лоб.

– Мои действия вряд ли можно назвать утонченными, да и владение искусством соблазнения под вопросом. К тому же я оставила попытки обзавестись любовником.

– А теперь мне стоит проверить твою температуру, – нахмурилась кузина. – Ну ка, наклонись. Ты ведь не из тех, кто легко сдается.

– Спасибо, но я быстро усвоила урок, – решительно кивнув, ответила Реджина. – Мне помогло сжигающее душу смущение.

– Она испытала смущение! Тоже мне беда. Тем более ты сама сказала, что он тебя простил. Ты все еще хочешь расстаться с девственностью, да?

Густо покраснев, Реджина бросила взгляд на дверь.

– Потише.

– Так да или нет? – шепотом спросила Николь.

Реджина наморщила нос и заморгала.

– Нет.

– Лжешь. Ты всегда морщишь нос, когда говоришь неправду.

– Ну, хорошо. Да, все еще хочу, – так же шепотом произнесла Реджина. – Но Даффин мне отказал, а других возможных кандидатов я что то не наблюдаю.

– Тебе нужен Даффин и ты его получишь. Я потратила столько сил, чтобы заманить его сюда, а ты готова растерять весь боевой дух? Ну уж нет.

Реджина сложила руки на груди и посмотрела на подругу.

– Я и понятия не имела, на что ты готова ради моей личной жизни.

Николь тихо засмеялась.

– Ради моей любимой кузины Колчестер я готова на все.

Сердце Реджины болезненно сжалось.

– Но что, если я снова все испорчу, и Оуклиф окончательно от меня отдалится?

– Он не покинет нас до возвращения Марка. Даффин согласился нас защищать, а он слишком благороден, чтобы не сдержать свое слово. – Николь обняла подругу. – Отправляясь на Боу стрит, ты сильно нервничала и чувствовала себя не в своей тарелке, ведь ты не видела Даффина с прошлого лета. Мне кажется, сначала тебе нужно пообщаться с ним некоторое время, почувствовать себя непринужденно в его обществе.

Реджина фыркнула.

– Легко сказать. Он заставляет меня чувствовать себя… какой то не такой.

Николь одарила Реджину понимающим взглядом.

– Это неплохо. Как только ты почувствуешь себя раскованно в его присутствии, у тебя снова получится с ним флиртовать. Только больше не предлагай ему деньги. – Николь дождалась, пока Реджина переведет на нее полный ужаса взгляд, и только потом заливисто рассмеялась.

Стук в дверь прервал смех.

– Войдите, – произнесла Николь.