Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий

– Твоего отца извели, и тебя изведем тоже.

– Закрой рот, скотина! – зашипела я в ответ.

Быстро полоснув клинком по ладони, я с ненавистью посмотрела в дикие глаза стригоя. Кровавое серебро, его боялись все как огня. Отпрянув от дерева, я сделала шаг навстречу мужчине и, когда тот повторил попытку схватить меня, нанесла ему еще один удар, только теперь в плечо. Дикий ор и мужчина отпрянули в сторону.

– Быстрая, – усмехнулся он так, словно его все это начало забавлять, – как и все необратимые. Но чем проворнее жертва, тем слаще кровь в ее венах. Особенно твоя.

Разрываясь между страхом и отчаянием, я крем глаза уловила, что на площади появились еще волки – звери, которые были первыми противниками стригоев. Всего пятеро, но и они оттянули на себя львиную доли кровососущих. Да только усыпанная телами ведьмаков каменная кладка площади говорила о том, что без толку все это сопротивление. Разве что ради того, чтобы дать понять, что склонить Махаон просто так не удастся. Только и всего.

– Тоже видишь, что впустую гибнете? – противным голосом проговорил нападавший на меня стригой. – Верховный ваш уже не жилец, – кивнул он на нашего старейшину, в горло которому впился один из стригоев, вонзив при этом в живот ведьмака кинжал, – а нет верховного, нет и Махаона.

Едва не заорав от обиды за ковен, я хрипло проговорила:

– Ошибаешься. Махаон – это не мы, Махаон – это дух наш.

Проговорив это, я молниеносным движением швырнула клинок в горло стригою. Тонкое острое лезвие в считанные доли секунды преодолело расстояние и вошло в могучую шею мужчины. Тот захрипел и одним рывком вытащил его, отшвырнув в сторону. Когда он двинулся на меня, истекая кровью, один из волков оставил свою очередную жертву и направился к стригою. Мгновение и огромный серый зверь впился в его шею, повалив при этом на землю. Между ними завязалась драка. Я же выдохнула и в этот момент неподалеку прозвучали слова:

– Уходи, круг уже далеко, а тебе незачем здесь гибнуть со всеми.

Испуганно оглядевшись я увидела одного из волков, который смотрел на меня пристальным взглядом. Говорящий. В это мгновение один из кровопийц занес над животным меч и не успела я и пикнуть, как он снес ему голову. Промедление стоило жизни серому спасителю. Быстро окинув взглядом площадь, я поняла, что волк был прав. Стригои ликовали, заканчивая добивать тех, кто еще сражался. Едва не заревев, я сделала пару шагов в сторону. Развернувшись, побежала в сторону окраины, откуда можно было попытаться уйти из города. Стараясь держаться ближе к домам, чтобы быть не столь заметной, я двинулась к скрытым воротам, куда должна была уйти Марго с мамой и Тароном. Когда уже собиралась отпереть старый магический замок, скрытый змеиной паутиной побегов плюща, позади послышалось:

– Авенира!

Одно слово, и я все заледенела от страха. Элиска! Я совсем забыла про нее. Повернувшись, увидела маленькую девочку, стоявшую посреди улицы, и побежала к ней. Девочка была бледной и я, испуганно посмотрев на нее, опустилась рядом на колени.

– Нет, нет, только не это! – прошептала я, проведя трясущимися пальцами по двум кровавым точкам на шее малышки.

– Мне не больно, – проговорила девочка, неловко потянув на рану свой кружевной воротничок. – Он не пил меня. Только укусил. Сказал, что я буду идеальной невестой его сыну, когда вырасту.

– Кто сказал? – прохрипела я.

– Он, – девочка улыбнулась и кивнула куда-то вдаль.

Прикрыв на мгновение глаза, я выдохнула судорожно и медленно встала на ноги, боясь даже поворачиваться назад, поскольку всем нутром чуяла, что позади меня стригой. Затем резко повернулась и быстро замахнулась кинжалом, да только без толку. Стальные пальцы. Просто железная хватка. Я не успела даже понять, что случилось, как была поднята за горло над землей так, что беспомощно задрыгала ногами, пытаясь найти опору. Тщетно. Опустив глаза, я встретилась взглядом с голубоглазым демоническим взором. Глаза Тарона, не иначе. Именно такими они будут, когда ему исполнится лет тридцать. Голубые, со стальным оттенком, пронзительные и до ужаса спокойные. Длинные темные ресницы, обрамляющие глаза, усиливали магнетизм взгляда этого наполовину человека, наполовину кровожадного хищника. Идеальный пронизывающий взгляд, способный внушить что угодно и кому угодно, разве что только не мне. Аристократ. Развивающиеся на ветру удлиненные темные волосы стригоя слегка закручивались на концах. Точеные скулы, покрытые легкой щетиной, с лихвой выдавали то, что мужчина до боли сжимал свои зубы, пребывая просто в бешенстве. Кораллового цвета красиво очерченные губы были приоткрыты и их презрительный оскал открывал доступ взгляду на слегка удлиненные клыки идеальных белоснежных зубов. Прямой нос, упрямый подбородок с едва заметным пересекающим его шрамом, мощная шея, крутой разворот могучих плеч…мой взгляд в считанные секунды запомнил все, чем отличался отец Тарона, но когда стригой сильнее сжал мою шею, мне было уже не до рассматривания его внешности. Попытавшись сделать вдох, я рванулась в его руках, но мужчина явно не думал послаблять хватку. Какое там. Его взгляд стал жестче, убийственнее и я подумала, что не миновать мне гибели. Но в это самое время, когда я начала терять сознание, раздался совсем рядом стальной детский голос Тарона.

– Отпусти мою…маму, – в словах было столько недетской интонации, что я едва не заплакала.

Мальчик стоял совсем рядом с стригоем и судорожно сжимал направленный в его сторону клинок.

Аристократ перевел взгляд на Тарона, и его черная бровь изогнулась то ли удивленно, то ли недовольно.

– Маму? – металлический голос был под стать этому хищнику.

– Отпусти! – дрогнувший голос с лихвой выдавал то, как боится за меня мальчик.

Аристократ перевел на меня взгляд и не прошло и доли секунды, как он швырнул меня на землю к своим до блеска начищенным сапогам. Я зашлась судорожным кашлем и когда немного пришла в себя, один из этих сапог придавил мою ладонь. Заскулив, я попыталась выдернуть руку, но только сильнее заревела от боли, поскольку мужчина нажал сильнее и тяжелая подошва впечаталась в нежную кожу моей руки.

– Не смей делать ей больно, – закричал Тарон и бросился было ко мне.

Аристократ же резко вздернул ладонь и проговорил строго:

– Почему ты называешь ее своей матерью?

Тарон остановился и, глядя на Аристократа блестящими от слез глазами, ответил срывающимся хриплым голосом, пропитанным отчаянием и страхом:

– Она меня вырастила, когда моя мама решила отдать меня. Поэтому она для меня – мама, – он скользнул по моему лицу взглядом, – и она напоила меня своей кровью, когда я начал гибнуть под действием пробуждающейся жажды. Она спасла мне жизнь.

Аристократ поморщился и перевел на меня свой взгляд, полный презрения, явно раздумывая, не прихлопнуть ли меня как надоедливую муху. В какой-то момент он едва уловимо покачал головой и убрал сапог с моей руки. Я застонала и прижала к груди ноющие дикой болью пальцы. Тарон вмиг присел передо мной на колени и дрожащими от волнения руками провел по моему плечу, словно успокаивая. Затем он с ненавистью посмотрел на стригоя и отчаянно воскликнул: