Прометей № 3 - Альманах Российский колокол

столь внушительный контингент советских войск. Но это предостережение опять не было услышано высшим руководством страны.

А тем временем уже в конце августа – начале сентября американские средства воздушной разведки обнаружили на Кубе места дислокации советских ЗРК С-75 и истребителей МиГ-21, о чём директор ЦРУ Джон Маккоун предупреждал Дж. Кеннеди ещё 23 августа 1962 года. Однако тот, точно так же как его советник по национальной безопасности Макджордж Банди, проигнорировали эту информацию.[18] Теперь же эта информация настолько сильно возбудила Вашингтон, что уже в конце сентября – начале октября 1962 года Конгресс США сначала принял резолюцию № 230, которая давала право президенту Дж. Кеннеди использовать вооружённые силы страны против кубинского режима, а затем и вовсе рекомендовал ему начать прямую интервенцию против Кубы под прикрытием Организации Американских государств, а также призвать на службу 150.000 резервистов, что он сразу и сделал.

Но самое интересное состоит в другом. Как установил А.А.Фурсенко [19], распоряжение о доставке ракет с ядерным оружием на Кубу Н.С.Хрущёв отдал Р.Я.Малиновскому только после принятия всех этих решений, 7 сентября 1962 года, поставив соответствующую резолюцию на его докладной записке от 6 сентября. Поэтому абсолютно правы те историки, в частности Н.Н.Платошкин и Д.З.Мутагиров [20], которые утверждают, что истинный Карибский кризис возник гораздо раньше общепринятой даты (обнаружения советских ядерных ракет в октябре 1962 года) и вовсе не по вине Ф.Кастро и Н.С.Хрущёва, на чём особо настаивает беглый «лондонский профессор кислых щей» В.М.Зубок [21], а исключительно по вине американских «ястребов», окопавшихся в Конгрессе и Администрации США.

Как известно, советские ЗРК с ядерными боеголовками на ракетах Р-12 были обнаружены лишь 14 октября 1962 года в ходе полета самолета-разведчика U‑2, пилотируемого майором Р.Хейзером. Только через два дня, 16 октября, когда экспертиза всех фотоснимков подтвердила их достоверность, президент Дж. Кеннеди срочно собрал секретное совещание членов так называемого «Исполнительного комитета» СНБ, которые предложили ему ряд возможных вариантов разрешения этой ситуации. Бывший военный советник президента, только что ставший председателем Объединённого Комитета начальников штабов, генерал Максвелл Тейлор, начальник штаба ВВС генерал Кертис Лемей и министр финансов Кларенс Диллон, страдавшие особой ненавистью к коммунистам, выступили с предложением немедленно начать вооружённое вторжение на Кубу. Однако эта идея была тут же отвергнута президентом Дж. Кеннеди, который резонно опасался, что «даже в том случае, если на Кубе советские войска реально не предпримут активных действий, то их ответ немедленно последует в Берлине», что неизбежно приведёт к ещё большей эскалации конфликта. Затем последовали и другие предложения: никак не реагировать и ничего не предпринимать, оказать активное дипломатическое давление на Москву через обращение в ООН о проведении международной инспекции или провести секретные переговоры с Ф.Кастро и попытаться убедить его отказаться от советских ракет. Но в сухом остатке было принято предложение министра обороны Роберта Макнамары начать военно-морскую блокаду Кубы, которого поддержали сам президент Дж. Кеннеди, его советник по национальной безопасности М.Банди, зам. госсекретаря Дж. Болл и зам. министра обороны Р.Джилпатрик. [22]

Тем временем 18 октября 1962 года, находящийся на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, министр иностранных дел СССР А.А.Громыко и советский посол А.Ф.Добрынин встретились с президентом Дж. Кеннеди, а чуть позже и госсекретарём Д.Раском, которым они высказали озабоченность Москвы столь значительным призывом резервистов и, признав военное сотрудничество с Гаваной, ни словом не обмолвились о наличие советского ядерного оружия на Кубе. Об этом, кстати, вопреки расхожей версии, не спрашивал и президент Дж. Кеннеди, который уверил своих собеседников, что «у его правительства нет никаких планов нападения на Кубу», но если она «станет военной базой со значительными наступательными возможностями для Советского Союза, то наша страна сделает все необходимое для защиты своей безопасности, равно как и безопасности своих союзников». После этих встреч А.А.Громыко сразу отбил шифротелеграмму, в которой уверил Москву в том, что «вероятность кризиса заметно снизилась», тем более, что вечером того же дня президент Дж. Кеннеди покинул Вашингтон и направился с рабочей поездкой в Кливленд и Чикаго.

Однако на самом деле интенсивность подготовки к решительным действиям со стороны США, напротив, значительно возросла. Уже 20 октября президент Дж. Кеннеди, госсекретарь Д.Раск, министр обороны Р.Макнамара и другие члены СНБ США проголосовали за установление морской блокады Кубы. Одновременно Стратегическое авиационное командование (САК) ВВС США отдало приказ о переводе всех своих частей в положение «военная опасность», а Тактическое авиационное командование (ТАК) ВВС США определило 4 бомбардировочно-штурмовых эскадрильи для нанесения первого удара по Кубе.

Между тем в Вашингтоне прекрасно сознавали, что согласно международному праву любая блокада являлась актом войны, в то время как размещение ракет в Турции и ответное размещение таких же ракет на Кубе никаких соглашений не нарушало. В результате США оказывались в роли агрессора, развязавшего войну, и в связи с этим обстоятельством в Вашингтоне возникли резонные опасения по поводу того, что эта акция США не встретит поддержки у всего мирового сообщества. Поэтому решение о введении блокады Кубы было вынесено на обсуждение Организации Американских государств, которая, опираясь на «Пакт Рио», единогласно поддержала введение санкций против Кубы, но не в форме «блокады», а в виде «карантина», что означало не полное прекращение морского сообщения, а лишь запрет на поставки вооружений на остров Свободы. К обеспечению этого «карантина» американская сторона привлекла 238 различных военных кораблей, в том числе 8 авианосцев, 2 крейсера, 118 эсминцев и 13 подводных лодок. [23]

Фото 11. 35-й президент США Джон Кеннеди и член Президиума ЦК КПСС и первый заместитель Председателя Совета Министров СССР Анастас Микоян. В ноябре 1963 года именно А. И. Микоян представлял советское руководство на похоронах убитого в Далласе президента Кеннеди.

Вечером 22 октября госсекретарь Дин Раск вызвал посла А.Ф.Добрынина в Госдеп и передал ему личное послание Дж. Кеннеди Н.С.Хрущёву, а также текст его обращения к американскому народу. В тот же день советский лидер собрал заседание Президиума ЦК, в повестке дня которого стоял вопрос «Об определении позиций по дальнейшим шагам в отношении Кубы и Берлина», но фактически обсуждался только кубинский вопрос. Судя по протокольным записям заведующего Общим отделом ЦК В.Н.Малина, все члены Президиума ЦК сошлись на том, что не надо торопиться с принятием новых решений до выступления президента США. [24]

Вечером 22 октября 1962 года Дж. Кеннеди обратился к американскому народу с предельно лживым и полным алармистских нот выступлением, где заявил, что «внезапное, тайное и необъяснимое размещение коммунистических ракет за пределами советской территории является преднамеренным изменением статус-кво, которое абсолютно неприемлемо для нашей страны». Сейчас «никто не может предугадать дальнейший ход