Джонни Оклахома, или Магия крупного калибра - Сергей Шкенев

– От моей веры или неверия ничего не зависит, виконт. В природе существует многое, что отрицается современной наукой.

– Да, у нас в Груманте так вообще… А если вспомнить про Норвай…

Энтони вдруг задал ожидаемый вопрос:

– А ваши амулеты, их кто делает?

– Древние мудрецы, кто же ещё.

– До сих пор?

– На то они и мудрецы, чтобы жить долго.

– А как их найти?

– Зачем искать? – оживился виконт. – Купите амулеты у меня, так проще. Приходите в общежитие первого курса сразу после лекций, и я подберу амулет под вашу ауру и под ваши биоритмы.

– Э-э-э… простите?

– Когда-нибудь и наука империи дойдёт до таких открытий. Сколько амулетов будете брать, сквайр?

– У вас их много?

– Оптовикам скидки. Десятка два для начала? На пробу?

* * *

Но вот наконец знаменитый университетский колокол прозвонил замысловатую мелодию, приглашающую господ благородных студентов на занятия. Это означало, что есть полчаса на приведение себя в надлежащий вид и на появление в лекционных залах.

– И какой идиот придумал эти мантии? – недовольно ворчала леди Ирэна Оклендхайм, разглядывая себя в зеркале. – Ваня, ты же понимаешь, что этот фасон меня полнит?

Иван не понимал. Он вообще не понимал претензий к рабочей одежде.

– А кто недавно говорил про миленький покрой?

– Фасон и покрой – разные понятия!

– Да пофиг, – виконт натянул через голову чёрный балахон с широкими рукавами. – Главное, она защитит нашу одежду от наших же неудачных опытов на практических занятиях.

Рыжая ведьма с сомнением оглядела мужа – пошитая из синийского шёлка мантия по стоимости раз в пять превосходила остальную одежду виконта Оклендхайма. Да, если следовать имперской моде, то многочисленные кружева и вышивка влетают в копеечку, но Иван категорически отказался носить камзолы педерастического образца, предпочитая практичный и удобный грумантский стиль. Добротная, дорогая и качественная ткань, прочные и аккуратные швы… но всё равно студенческая мантия получилась намного дороже.

– Ладно, – вздохнула Ирка, – сойдёт для захудалой провинции. Идём?

– Идём, – согласился виконт. – Тетрадки не забыла?

Нужно сказать, что идея учебников время от времени приходила в некоторые светлые головы, но каждый раз она встречала яростное неприятие и прямое противодействие со стороны уважаемых преподавателей Императорского Университета Лунгдума. Убелённые сединами учёные мужи вскипали от праведного гнева при одной только мысли о том, что драгоценные крупицы знаний можно будет добывать самостоятельно. Да и кто напишет учебники, если вокруг одни бездари и профаны? Под редкими умницами и гениями многомудрые магистры полагали исключительно себя.

Так что приходилось студентам утолять жажду знаний из устных источников, тщательно конспектируя наиболее важные моменты в специальные тетради, изготовленные в мастерской, принадлежащей на паях деканам факультетов, ректору и лорду-канцлеру империи. Очень дорогие тетради, между прочим.

Рыжая повесила на плечо сумочку, ещё раз взглянула в зеркало и решительно направилась к двери:

– Дорогой, я готова грызть гранит науки.

* * *

Лекционный зал факультета бытовой магии, а именно эта дисциплина значилась в расписании первой, сегодня странно пустовал. Рассчитанное на полторы сотни студентов помещение встретило Оклендхаймов гулким эхом и громким воплем норвайского рикса:

– Джонни, с добрым утром! И вам того же, леди Ирэна!

Варвар расположился поближе к кафедре преподавателя и в ожидании начала занятий играл в орлянку с полковником Гржимеком. Судя по мрачным физиономиям обоих игроков, мухлевать не получалось ни у того, ни у другого – вызвавшийся арбитром фон Тетюш посмеивался и подбрасывал в руке монетку с профилем императора на обеих сторонах.

– А где все? – спросил виконт удивлённо. – В нашей группе должно быть больше ста человек.

– Болеют, – пояснил Вова. – Представляешь, сегодня ночью в общежитии первого курса все друг у друга двери вышибали, а теперь маются животом и ходят.

– Куда?

– Под себя. Нет, ты представляешь?

– Не представляю. – Оклендхайм-младший изо всех сил постарался сохранить невозмутимость.

– Обожрались неспелыми яблоками, – предположил норваец. – У наших шаманов после настойки мухомора примерно то же самое.

– Или нарушили технику безопасности на занятиях по магической медицине.

– Тоже верно, – согласился Вова. – Но мы-то учиться будем?

Этот момент и выбрал декан факультета бытовой магии магистр Иоахим фон Зальца для появления в лекционном зале. Он молча прошёл к кафедре, минут пять провозился там, устраиваясь поудобнее и раскладывая что-то невидимое, и лишь тогда соизволил поздороваться.

– Здравствуйте, господа и прекрасная дама. Вы уже слышали о произошедшей с вашими однокурсниками неприятности, поэтому сегодняшнее занятие мы не будем посвящать изучению нового материала, а прослушаем вводную лекцию, обычно дающуюся студентам в самом начале учёбы. Согласны?

Вопрос риторический, но норвайский рикс важно кивнул и величаво благословил сэра Иоахима знаком Небесных Богов:

– Валяйте, уважаемый магистр.

Ну что ещё ждать от дикого северного варвара?

– Благодарю за разрешение, рикс, – улыбнулся фон Зальца. – Итак, что мы знаем о бытовой магии? Что она из себя представляет? Какое влияние на людей оказывает эта сторона благородного искусства?

– Отвечает за удаление какашек из сортиров, подогрев воды и распугивание комаров! – обрадованно завопил Вова. – И поддерживает огонь в кухонных плитах!

Декан сделал вид, будто не заметил выкрика, и продолжил:

– Подробные ответы на эти и другие вопросы вы получите от опытнейших преподавателей нашего факультета во время занятий, а сейчас я бы хотел обрисовать общую картину. Итак, что мы подразумеваем под понятием «бытовая магия»? Отвечайте, господа, это уже вопрос.

– Я ответил, профессор! – норваец с вызовом посмотрел на сэра Иоахима.

Тот пропустил мимо ушей обидное прозвище, скорее всего обозначающее норвайского шамана, и кивнул:

– Ваше ошибочное мнение я уже слышал. Кто ещё желает высказаться?

– Я желаю! – поднял руку Карл Гржимек. – По мнению грумантских учёных, бытовая магия предназначена для обслуживания низменных потребностей живого существа и является самой изученной и самой высокооплачиваемой частью магического искусства. Это характерно для всякого излишества.

– Весьма остроумное, но тоже ошибочное мнение, – магистр махнул рукой, отметая любые возражения. – И, в первую очередь, ошибочно своей неполнотой и однобокостью. На самом деле бытовая магия не обслуживает низменные потребности и не потакает им. Совсем нет! Она освобождает наше с вами время от забот о повседневных мелочах, и уже от нас зависит, посвятим ли мы это время поиску истины и мыслям о высоком, или пойдём к непотребным девкам. Хм… простите, леди.