Милонгеро - Галина Дмитриевна Гончарова

сложнее. Потому…

Дагерротип. Из тех, которые сделал Лосано.

Свечи, зеркало, горстка могильной пыли. Сила, вложенная в заклинание.

И медленно, очень медленно, на листке бумаги с раскованной картинкой начинает формироваться из песка черный крест.

Стыдно сказать, но Эрнесто выдохнул даже с каким-то облегчением.

Мертва.

Стыдно, но радости было больше, чем грусти. Проверим второго?

Сначала ритуал с могильной пылью. Тут крест формируется практически мгновенно.

Потом ритуал с черепом.

И снова нет ответа?

Та-ак…

Эрнесто потер лоб. А интересно получается, правда? Что нужно сделать с двумя людьми, чтобы они не отозвались на призыв некроманта? Пра-авильно…

Другой некромант нужен.

Или что-то такое… вот как с жертвами этого, измененного. Но тут не проходит мамонт в дверь. Нет, никак не проходит.

Измененный в городе пока только глотки рвал. А записок он точно не писал. И таких инсценировок не устраивал.

Значит – некромант.

А кто у нас в городе? Опять правильно, опять молодец, Эрнесто.

Тан Карраско у нас в городе. Единственный, у кого хватило бы сил и умений. А вот желания… на кой демон Освальдо убивать Барбару? Да он, наоборот, о ней заботиться должен! Пылинки сдувать! Чтоб соперник не освободился.

Опять не лезет предположение ни туда, ни сюда.

Эрнесто подумал немного, а потом принял решение. И начал готовиться к более сложному ритуалу. Освальдо, конечно, профессионал. Но тут надо учитывать одну деталь. Эрнесто – практик. Практик, который работает каждый день, в самых свинских условиях, иногда вообще на голой силе. Практик, который привык хвататься за любые зацепки.

Освальдо во многом теоретик.

У него есть сила, есть знания, но вот такого опыта просто нет. Неоткуда его при дворе взять. А значит…

Чтобы не пришла душа, ее надо или уничтожить, или отправить на перерождение. И то и другое требует много сил. Оба действия оставляют свой отпечаток на ткани мира. Можно узнать, кто к этому причастен. Еще месяц будет можно. Недаром же – три дня, девять дней, сорок дней…

Но это намного сложнее. И своих сил придется вложить больше. И обратку получить можно. Не любит мир и таких действий, и когда во все это грязными лапами лезут… образно говоря, человеческие души – часть этого мира. Вырвал, уничтожил – это как царапнул.

Ранка хоть и крохотная, но болит! И вы в эту ранку пальцем лезете, мол, покажи, чем царапнули.

И?

Ответ себя ждать не заставит. То, что для мира даже не движение, а так… ерунда, для Эрнесто может оказаться и фатальным. Но выбора нет, делать надо.

Тан Риалон достал новые свечи, зеркало, дагерротипы, к которым наверняка прикасались и Барбара, и Лосано, добавил несколько капель крови Барбары и достал ритуальный нож.

Уверенно коснулся запястья.

Кожа послушно разошлась под напором тонкого лезвия, закапала кровь…

И Эрнесто полностью отдался потоку силы, позволяя унести его вдаль. Туда, где собираются души умерших. В сизую дымку, в которой нет ничего. И есть ли он сам? И свет, пронизывающий каждую частичку его души? Или это только кажется?

Туда, где… стоит женщина с зелеными глазами.

Женщина в черном.

Женщина с лицом-черепом.

Ла Муэрте.

Эрнесто даже понять не успел, что происходит, но уже упал на одно колено.

– Повелительница.

Ла Муэрте качнула головой.

– Ты зря сюда пришел. Уходи.

– Но…

– Ты правильно понял. Их нет в живых. Ты правильно догадался о виновнике. Но здесь и сейчас уходи.

– Но… почему?

И как так получилось у богини показать свое недовольство?

– Потому что, если ты выполнишь задуманное, ты будешь слабее котенка. А ты не можешь себе этого позволить – сейчас. Ты очень нужен моей девочке.

Эрнесто отлично понял, о ком идет речь.

– Я… нужен?

Хотя спрашивал он совсем о другом, на самом-то деле.

Нужен ли?

Получится ли?

И снова – как так выходит у женщин? Богиня не улыбнулась, но словно теплом от нее повеяло.

– Будь рядом. И не требуй ничего, все сложится само. И – правильно.

А в следующий миг Эрнесто осознал себя вновь сидящим за столом. То есть лежащим за столом.

Носом он уткнулся в зеркало, из носа шла кровь, и, кажется, серьезно…

Скатерть уже основательно намокла.

Тан Риалон зажал пальцами переносицу и направился в ванную комнату. Где плюнул на все и стащил с вешалки белейшее накрахмаленное полотенце…

Кровью изляпает?

Да и наплевать!

Демоны… хорошо ж его приложило! И это еще не в полную силу!

Но все сказанное богиней он преотлично помнил.

Освальдо? Что ж, спасибо тебе, друг, что так позаботился о моей личной жизни. Конечно, доказательств у меня нет, и в тюрьму тебя не посадишь. Но – не жалко! За такое – не жалко! Можешь оставаться на свободе!

Интересно, как это произошло? И как бесился Карраско, поняв, что именно натворил?

Впрочем, сейчас Эрнесто это интересовало меньше всего. Ему надо было привести себя в порядок и быть рядом с Тони. Но это он и так собирался делать.

Богиня, благодарю тебя за совет и помощь. И все исполню.

Демоны, да когда ж остановится эта кровь!!! И рубашку теперь только сжечь, и пиджак…

* * *

Сеньора Мендес подождала, пока мобиль остановится у дома, и кивнула водителю.

– Пабло, прошу тебя, занеси покупки в дом. Только осторожно.

– Да, сеньора. Куда их?

– В гостиную. Пока – в гостиную… хотя – нет! В мой салон!

У мужа был свой кабинет. А для себя сеньора Мендес оборудовала маленькую комнатку на первом этаже. Там она иногда сидела с книгой, там она вышивала, там она спасалась от всего…

Когда желание закричать становилось вовсе уж невыносимым.

Домашние знали, что там ее тревожить не надо.

Вот ведь… жизнь!

Когда любишь мужа! Когда обожаешь своих детей! Когда единственным темным пятном на картине является свекровь… ну да ладно! И она смирилась с Оливией. Но вот в чем проблема!

Оливия не смирилась со своей жизнью.

Такой красивой.

Бесцельной. Бесполезной. Размеренной и скучной.

А сегодня, когда коклюшки тихо застучали под ее пальцами… Ливи вдруг почувствовала себя… живой? Не полностью, но хотя бы на своем месте. И это было уже чудесно. Уже радовало…

Станок поместился в желтой комнате так, словно всегда там и стоял. Поблескивало полированное дерево подставки, мелодично побрякивали отполированные чужими пальцами коклюшки.

Ливи представляла, сколько надо было их перебирать, чтобы они заблестели, словно намасленные… а папка рядом?

Она оценила сколки! Плести по таким было одно удовольствие. И идеи… до чего же изящно получится! Даже не так.

Получится – восхитительно! Хотя и это слово не передает всех ее ощущений.

А может, сейчас и попробовать? Ну… хоть чуть-чуть?

Булавки тоже были, девушка в магазине продала ей целый короб со всяким добром. И булавки на специальной подушечке, которая крепится на запястье, и еще коклюшки, и нитки, и…

Вечером Оливия лежала рядом с мужем и довольно улыбалась.

Руки помнили.

Коклюшки уверенно заняли место в желтой комнате, а узор кружева за сегодня увеличился на три пальца.

Мало?

Сколько смогла. Но завтра Оливия еще поработает! Завтра ей не придется гадать, чем заниматься. И