Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая - Геннадий Борисович Марченко

— Тогда может с ребятами твоими и обговорим? Когда у вас репетиция?

— Так сегодня, через два с половиной часа.

— Отлично, я подойду и решим окончательно вопрос.

Парни из «Виты» тоже оказались не против. Ещё бы, кто бы на их месте отказался от такого предложения? Они даже не протестовали, когда я сказал, что группа поменяет своё название и будет называться «Альфа».

Помимо Горелого в группе играли на гитарах Валерий Костюков и Евгений Писак, за барабанами сидел Константин Осьмушкин. Вокалистом был Анатолий Рыков, и вокалистов неплохим — я послушал, что они исполняли на репетиции. Остальные тоже пели, когда было нужно.

— Неплохо, — подытожил я. — Завтра на репетицию приду уже со своим материалом. А когда мы его отшлифуем — будем писать на студии заготовку для пластинки. Только хорошо бы на будущее нам обзавестись нормальными инструментами. Ну ничего, на студии они имеются, для записи нам их хватит, а после выхода пластинки будет видно.

Однако, прежде чем взяться за работу, мне пришлось поработать с текстом песни «We Will Rock You». «Hotel California» я решил всё же не трогать, считай, единственная путёвая песня у «орлов», пусть уж… И «Creep» не решился писать, психоделика может и не прокатить. А вот хит всех времён и народов от группы «Queen» и конкретно Брайана Мэя однозначно зайдёт. Только вот слова про грязь и кровь на лице, и «Ты просто позорище», повторяющиеся из куплета в куплет, могли и не пройти стадию худсовета или кто там будет его принимать. Поэтому куплеты я переписал, естественно, на английском, и текст получился пусть и незамысловатым, но своего рода объединяющим молодёжь. Мол, будем петь и раскачивать этот мир.

С этим я и пришёл на репетицию. То есть не только с хитом «We Will Rock You», а со всеми песнями для альбома.

— Для начала все песни я исполню под обычную акустическую гитару, — объявил я. — Правда, одна стоит особняком, там почти нет инструментов, но это по ходу дела поймёте.

«We Will Rock You» я оставил на десерт. К тому времени все остальные композиции были не то что приняты на ура — парни чуть ли не писали кипятком. Когда же дело дошло до хита «квинов», они поначалу не поняли, в чём прикол.

— Два притопа ногой и хлопок ладонями, всё очень просто, и гитара лениво вступает лишь с третьего куплета, — пояснял я. — Вот, запоминайте. И не думайте, что эта песня не найдёт своего слушателя, особенно на Западе. Её ещё на стадионах исполнять будут.

Вот, кстати, подумалось, что можно было бы и «We Are the Champions» с того же альбома «Jazz» позаимствовать. В паре с «We Will Rock You» хорошо зашло бы. Уж «квины» как-нибудь это пережили бы, сочинили бы что-то ещё, возможно, не менее великое. В конце концов, цель оправдывает средства. И когда парни наконец прониклись крутостью ритмичной вещи, согласившись, что раскачать толпу под такой мотив будет легко, я решился экспромтом сыграть и спеть заодно и «We Are the Champions». А когда закончил, объяснил, что первый куплет сочинялся в спешке, и его я изменю, никаких «I’ve done my sentence but committed no crime[1]» там не будет. Это будет просто песня о преодолении и стремлении к победе. И я сделаю так, чтобы она сопровождала мой выход на ринг перед боем с Али.

— Чтобы она классно зазвучала — нам придётся сильно постараться, в том числе с многоголосьем в том месте, где поётся «And I need to go on and on, and on, and on». Ну и во второй части припева, начиная со слов «We are the champions» и до конца тоже идёт хоровое исполнение.

Да, я не Фредди Меркьюри, второй такой голос в истории музыки вряд ли найдёшь. Но высокие ноты брать всё же могу, пусть я и не дотягиваю до оригинального исполнения. Если когда-нибудь познакомлюсь лично с Меркьюри (а вдруг⁈), то попрошу его с другими «квинами» исполнить ремикс этой песни. Может и согласится.

Парни заявили, что этот альбом, названный по песне «Wind of Change», однозначно покорит весь мир. На Западе «Ветер перемен» должны принять с воодушевлением, не только в плане музыкального материала, но и как символ чего-то нового, повеявшего с востока, а не только как классные песни, что для меня, вообще-то, стояло во главе угла.

В общем, за работу взялись с энтузиазмом. Буквально за неделю мы довели исполнение каждой песни если не до совершенства, то до вполне приличных кондиций, после чего я решил вопрос со студией. Петрович согласился поработать в выходные, так что в нашем распоряжении были суббота и воскресенье. Мы решили записать две бобины. Одна — для первой стороны пластинки, вторая — для второй. Как и планировалось, в первую часть вошли баллады «Belladonna», «Wind of Change», «Shape Of My Heart» и «Nothing Else Matters». Вторую часть составили «I Was Made for Lovin» You', «What Can I Do», «Wonderwall», «We Will Rock You» и «We are the champions». По хронометражу всё сошлось, благо что «We Will Rock You» получилась относительно короткая, всего 2 минуты.

Уложились, как ни странно, в один день. Хотя, чего тут странного, если за спиной — неделя репетиций, да и тут управлялись чуть ли не с первого дубля. Я опасался, что голос может к вечеру сесть, но как-то обошлось, да и ребята поддерживали вокальными партиями — некоторые вещи мы разложили на голоса, а в «I Was Made for Lovin» You'. Кстати, текст в песне группы «Kiss» достаточно откровенный, но, в конце концов, мы пытаемся завоевать западную, в частности, американскую аудиторию, и надеюсь, худсовет если и будет принимать материал, то отнесётся к этому с пониманием.

Чтобы воскресенье не пропадало, мы записали ещё один альбом, тех самых песен, что я распевал под гитару в Олимпийской деревне. К тому времени самодеятельная запись, сделанная в Олимпийской деревне, стала известна всей стране. Во всяком случае, я лично слышал, как «Комарово» неслась из какой-то форточки. Этот альбом под названием «Поверь в мечту!» был рассчитан уже чисто на советского слушателя. И эти песни я разрешил своей уже исполнять ребятам на своих концертах хоть с завтрашнего дня.

Естественно, все песни были зарегистрированы в нашем отделении ВУОАП. За границей песни с альбома «Wind of Change» придётся регистрировать заново, так как СССР ещё не присоединился к Женевской конвенции, должно это случиться, если не ошибаюсь, только в следующем году[2].

У меня был телефон человека в Москве, которому я должен был доложиться, что запись готова, и договориться, каким образом он получит магнитоплёнку, которую, в свою очередь, покажет кому надо, а затем, когда песни утвердят, передаст руководству «Мелодии». Человека звали Борис Яковлевич Козлов, и поскольку телефон у меня был только рабочий, то и ждать пришлось понедельника. Вряд ли мой связной ещё и в выходные не вылезал с работы. Чай, живём в стране развитого социализма, с 8-часовым рабочим днём.

Всё-таки есть преимущество в том, что ты заочник. С утра ни на какие занятия не нужно спешить, проводил жену в филармонию — и занимайся своими делами до её возвращения. Полина в работу, можно сказать, окунулась с головой. «Свердловчанка» без неё гастролировала по области, но без особого успеха, понятно, что публика жаждала видеть и слышать Полину Круглову, теперь уже Покровскую, а не взятую напрокат солистку из другого коллектива. Так что она и по несколько дней пропадала, если ансамбль выезжал по маршруту, скажем, Новоуральск-Нижний Тагил-Алапаевск-Ирбит. Работой жена жила, она позволяла ей забыть о том, что случилось в сентябре. Впрочем, и сексуальная жизнь понемногу входила в прежнюю колею. Другое дело, подспудно я ощущал, что наши отношения в постели как-то утратили ту яркость, что присутствовала в них до беременности Полины. Когда у женщин что-то случается с их детьми, они вольно или невольно склонны обвинять в этом своих мужчин, даже если они не имеют к этому никакого отношения. Почему не оказался рядом, когда меня сбивал мотоциклист? И неважно, что ты был в этот момент в Мюнхене. Ты — глава семьи, моя защита, а значит, должен был предвидеть любую опасность.

Ну это я так рассуждаю, а что в голове у Полины, возможно, она и сама толком не может разобраться. По-прежнему надежда на то, что время лечит, но как там оно будет… Как же хочется и в этой жизни стать отцом.

Итак, Борису Яковлевичу я дозвонился в понедельник с утра в его кабинет. Козлов сидел в здании на Старой площади, и должность его звучала как инструктор ЦК КПСС. Почти через неделю, 29 октября, мне всё равно придётся